Мои хорошие, мама – это святое. Поэтому к ней и ее переживаниям, относительно своего чада, на турецкой земле, у меня претензий почти нет, за исключением, наверное, одной – «не гневи Бога женщина, условиями содержания сына. Они могли быть и должны были быть совершенно иными»…
Краткая предыстория: «сынок», о котором печется старушка – это тот самый гражданин (говорю через чур мягко – прим авт.) который был замкомандира одной организации, признанной в РФ террористической, тот самый который в городе Мариуполь сидел в бункерах и видосики оттуда снимал, о стойкости и борьбе до конца….
Тот самый, который с «руками в гору», вышел на встречу с нашими ребятами, а после тюремный дворик метёлкой мел и мусор, под прицелом телекамер, прилежно за собой выносил.
И которого в конце концов обменяли, что вызвало в нашем обществе огромный резонанс…
Об этом сыне переживает гражданка, утверждая, что ее сын, находящийся в Турции после обмена пленными, содержится как в тюрьме.
По словам Лидии Паламар, она поддерживает связь с сыном исключительно по телефону. Увы ее ребенок, как и ряд его «коллег по несчастью». имеют право звонить только по двум номерам - родителям и женам.
Однако это не все злоключения «туристов» -на прогулку ребят выводят только по выходным.
Женщина с негодованием заявила, что сын сам называет условия содержания схожими с пленом или тюрьмой.
«Это плен. Обменять – обменяли, - цитата Лидии Паламар. - Но Медведчука обменяли – он на свободе <...> а мы во всем ограничены», констатирует женщина.
Мама этого гражданина негодует, что ее чадо, как и другие его соплеменники, находятся в Турции под постоянной охраной, проживают в одном доме, но раздельно друг от друга.
При этом она подтверждает, что им "на халяву"предоставляется и питание и, при необходимости, медицинское обслуживание.
Вместо эпилога… Повторюсь – мама — это святое – но е-мае, женщина не гневите Бога…
