Ждали великого праздника, который приходился на середину недели. Владимир работал в первую смену, получку дали, как все и предполагали, перед праздником.
6-го ноября прииск не работал, не работал и Рыбный.
5-го, прямо в комнату Марина принесла Владимиру костюм и рубашку с галстуком.
-Ты Николай меня не видел, понял? Сказала Марина.
-Понял, засмеялся Николай.
-Если понял, приходи, есть коньяк армянский, - тихо сказала Марина перед уходом.
-Ты Марина волшебница, когда забрать?
-Да хоть сейчас, чуть погоди и приходи.
-А костюмчик, Володя, шикарный,- похвалил костюм Николай.
-Цена тоже шикарная.
-Есть за что, Володя, есть.
С получки началось празднование, общежития загудели и запели, на торжественном собрании 6-го ноября запах стоял такой, что хоть закусывай.
Владимир с Николаем сели в самом последнем ряду, зал вскоре был полон, сидели даже вдоль стен, у всех было радостно-приподнятое настроение. За длинным столом, покрытым красной материей, сидели: Гэ-Гэ, как секретарь парторганизации, Черняк сам, Галина Ивановна, как председатель профсоюзной организации участка, геолог, бульдозерист Никита Иванов – передовик производства и Зоя – компрессорщица.
Вел собрание геолог.
-Товарищи,- разрешите собрание, посвященное празднованию Великой Октябрьской Социалистической Революции, считать открытым.
После аплодисментов, слово для торжественного доклада он предоставил Гэ – Гэ.
- Гэ – Гэ! Закричали из зала,- читай через страничку!
Гэ – Гэ из подлобья, поверх очков осмотрел зал и спокойно попросил ему не указывать. Как все парторги начал с обзора международного положения, заклеймил позором поджигателей новой атомной войны – капиталистов-империалистов, долго хвалил самый демократический, самый справедливый строй на земле. Потом перешел к успехам участка в промывочный сезон и закончил доклад здравицами в честь партии, правительства, и великой революции.
После жидких хлопков Борис Павлович объявил:
- Слово для зачитывания праздничных приказов имеет Галина Ивановна Черняк. Зал взорвался аплодисментами, так как по слухам, было много ценных подарков и премий.
Заносились на почетные доски совнархоза, рудоуправления, прииска и участка, награждались почетными грамотами тоже от всех этих управлений, награждались ценными подарками, объявлялись благодарности с занесением в личное дело. Галина Ивановна объявляла, а сам Черняк вручал, жал руки вместе с Гэ Гэ.
Потом сидящие за столом поздравляли всех с праздником и наконец, Борис Павлович объявил:- А теперь, товарищи, объявляются танцы до утра. И завтра тоже будут танцы.
УРА! Зал взорвался овациями.
Последний раз до утра на участке танцевали на майские праздники.
Что такое танцы Володя, ты сегодня посмотришь, увидишь – чего были лишены жители поселка, сказал Николай.
Киномеханик по прозвищу Копченый отрегулировал звук, отключил свет в дальнем конце зала и ушел, как он сам сказал алкашить. Никто не возмутился, а Борис Павлович смеясь, проговорил, - интим создан.
Пришел баянист Николай Дунич и с порога заиграл вальс «На сопках Манчжурии».
- Приглашаем дам, - сказал Пшенай и пригласил женщину с солидными формами, как потом узнал Владимир, это была дочь его польского земляка.
Маркшейдер танцевал с Оксаной, а Владимир пригласил Зинаиду, и сразу высказал ей комплимент: - Как вы сегодня Зиночка очаровательны!
- Вы тоже Владимир Константинович, мы женщины только сегодня спорили, у вас брови темные, а волосы светлые, вы или брови, или волосы на голове красите?
- А все крашу!
- Обманываете, да?
- Посмотрите, волосы постоянно будут такими.
- А вам идет такой цвет.
- К чему? К костюму?
- И к костюму, вы сегодня такой нарядный!
Первый вальс танцевало много пар, танцевал даже Черняк с женой, танцевал Гэ Гэ со своей старушкой.
- Володя, вы у кого гуляете?
- Ни у кого, во первых, я не пью в таких дозах, как здесь пьют, а во вторых, приглашений не было.
Дотанцевав до интимной части зала, Зинаида тесно прижалась к партнеру. Но вдруг музыка резко оборвалась.
- Борька! Закричали все.
- Дорогие дамочки! Минуточку, сейчас отберу любимые свои пластинки от нелюбимых, и начну ставить. Любимым занятием Борьки было ставить пластинки, слушать музыку и смотреть на танцующие пары. Было Борьке 20 лет, был он немного не в себе, работал по хозяйству, зимой был ледоколом, колол лед на реке и развозил его с трактористом по поселку.
Поблагодарив Зину за танец, Владимир подошел к Николаю.
- Дамский вальс!- объявил Борька,- женщины, и только женщины приглашают мужчин.
Владимир был удивлен, когда всех, опередив, его пригласила Нина, что работала у земляка рабочей.
Походила она на развеселившуюся школьницу, не хватало только косичек с бантиками. Танцевала Нина легко, весело и непринужденно.
- Нина, ты, наверное, на елке всегда была Снегурочкой?
- Да никогда! Откуда это вы взяли?
- Сам не знаю, но Снегурочки прекраснее, чем Нина, не было бы на свете! Как вас женщин уродует спецовка, и какая ты красотулечка в платьишке.
- Это вы всем говорите? Или только мне?
- Это только Нина тебе, другим я говорю другое. А теперь, Нина, закрой свои прекрасные глазки, и ни о чем не думай кроме танца. Мы закружимся с тобой.
К этому времени руководство участка, станцевав для приличия один вальс, ушло, вслед за ними ушли многие – остограмиться. В зале сразу стало просторно, Владимир с Ниной отдались вальсу и закружились легко и беззаботно.
Со стороны, сказал Никола, вы как пара, выглядели красиво. Она с тобой смотрится, да и ты с ней тоже смотришься.
Борис земляк подошел и прошептал,- не ревную, но в последний раз предупреждаю.
- Боря, это не я, это она меня пригласила, а я не мог отказать такой миловидненькой даме, а теперь, извини, долг платежом красен,- произнес Владимир и развел руками, показывая, что предупреждай, не предупреждай, а пригласить теперь уже он ее обязан.
- На дуэль вызову, вот только схожу домой за варежкой.
Но на душещипательное танго «Серебряная гитара» он пригласил все же Валентину.
- Валя, а где твой муж? Болеет?
- Ага, больной, лежит, еле дышит. Со вчерашнего дня празднует, ходить уже не может. Ему доставляет удовольствие напиться, а мне потанцевать, пусть пьет, а я от души натанцуюсь. А музыка, Володя, прекрасная, да?
- Второй раз слушаю, первый раз слышал в Магадане.
- Ты на пароходе сюда добирался, через Магадан?
- На пароходе до Магадана, потом на автобусе, попали в снегопад, ночь на трассе ночевали, в автобусе.
- Здесь не страшно, автобусы теплые… Ты завтра, где будешь гулять?
- Наверное, дома, с Николаем,- а что, тебя это так интересует?
- Хотелось попасть с тобой в одну компанию, да потанцевать.
- Что, в компаниях мужиков не бывает?
- Все надоели, свой напьется, а чужой пьяный лезет и лапает, это уж слишком.
- Танцуя с тобой, и глядя на тебя, трудно удержать руки, хочется убедиться, что со мной танцует женщина, а не фея.
Она улыбнулась,- я готова разрешить твои сомнения.
Зал то наполнялся, то пустел. После каждого возвращения, танцующие, становились все более веселыми и возбужденными. Удалились Владимир, Николай и Борис, земляк. Выпили по рюмке коньяка.
- Откуда, парни? – спросил Борис, рассматривая бутылку.
Пшенай ехидно улыбнулся и кивнул на Владимира, - спроси у земляка.
- Володя, где ты это достал?
- Обмыть костюм принесли.
- Ты что, и костюм уже здесь купил?
- Марина над ним шефство взяла, наверное, усыновить хочет, - съязвил Николай.
- Володя, как усыновишься, не забывай, у тебя есть земляк, почти брат, в дырявом костюме.
- Какой, Борис, разговор, а коньяк она всучила для Николая, сказала, что Пшенай любит очень коньяк с кофе.
- Не коньяк с кофе, а кофе с коньяком.
- Что-то я не видел, чтобы ты пил кофе, пока один коньяк дуешь.
- Так нет хорошего кофе, а нашим суррогатом только портить благородный напиток.
- Володя, а когда уже усыновляться будешь?
- Смешной ты Боря. Это я же не женюсь, а меня будут усыновлять, сие от меня не зависит, но я готов к такому испытанию.
- А меня ни одна не хочет усыновить, хоть волком вой.
- Удочери Нинку, дочь что надо.
- Нельзя, у нее же дедушка Миша есть, опекун. Повыходили замуж за старичков, теперь злятся и бесятся,- проговорил Борис, жуя мясную тушенку. Смотрю земляк, ты органически вписался в систему ОРСа, тоже забота Марины?
- А кого же! Аванс Володе под будущие сыновни ласки,- заметил Николай.
Борис с Николой ушли, Владимир прилег отдохнуть.
Вскоре дверь открылась, вошел Николай и включил свет.
- Володя, спать захотел? Вставай, там Нинка без тебя извелась, хочет с тобой танцевать, да и Валентина спрашивает, куда это Владимир удалился?
- Встаю, иду. Буду только с Ниной танцевать, она одна ко мне не жмется.
- Давай, по рюмашке коньяка вмажем, и на танцы.
В зале было очень шумно, Дунич играл «цыганочку», и сам шел в пляс. Пол гремел, баянист подстраивался под пляшущих, начали петь матерные частушки.
У входа курили, матерились, и по повышенному тону было видно, что драка не за горами.
Баянист вывел пляшущих в коридор, в зале включили радиолу. Бориса земляка не было видно, Нина стояла и отмахивалась от пьяного Кехи, увидев Владимира, подошла и пригласила его сама.
Звучал вальс «Березка», Владимир кружил и кружил Нину, кружил влево, кружил вправо, и когда музыка закончилась, она с облегчением сказала,- еще немного, и я бы упала.
- А, что не сказала?
- Я же не упала!
Платье на Нине с вышитой виноградной гроздью на груди было коротким, в свои 18 лет она была еще несколько угловатой, как сказал Пшенай, не успела обабиться. Личико было привлекательным, но больше всего привлекала ее молодость и фигурка.
- Вы где прятались с Николаем? - спросила Валентина, когда он начал с ней танцевать.
- Мне написать объяснительную, или хватит устного объяснения?
- Хватит устного.
- Опьянел, вздремнул, если бы Николай не разбудил, проспал бы до утра.
Чем больше Владимир присматривался к Валентине, тем больше убеждался, что в крови у нее есть, что-то цыганское. На танцы она пришла в яркой кофте и широкой юбке. Темные глаза, черные волнистые волосы, ей бы огромные серьги в уши, да в руки колоду карт…
- Вот так Володя и проходят у нас праздники. Мужья пьют, жены танцуют, потом пойдут послепраздничные скандалы, потом все опять идет серо и однообразно до следующего праздника. По будням кино, по праздникам танцы до упаду. Самое страшное, Володя, что привыкаешь к этому однообразию. Уезжаешь в отпуск, а там тоже пьянка.
Николай Пшенай дам не обижал, танцевал со всеми, даже с теми, кого не приглашали другие. Его Луиза уехала на прииск к родителям. Был он на взводе, похоже пил он не только коньяк.
Нина, казалось, только ждала, когда Борька объявит дамский вальс, чтобы опережая всех, пригласить Владимира.
- Что, я тебе так понравился?
Она обращалась к нему на «вы».
- Вы бы знали как! Вы здесь лучше всех танцуете, я с вами наслаждаюсь, и, закрыв глаза, отдалась танцу.
- Так я тебе как партнер по танцам нравлюсь, или как …?
- И как партнер, и как не партнер.
- Это, что, объяснение в любви?
- Так вы же спросили, а я ответила, как оно есть на самом деле.
- К такой музыке, так бы подошел поцелуй партнерши!
- И партнера, добавила она, улыбнувшись, и опустив глаза.
- Хочется?
- Конечно, какой же женщине не хочется поцеловаться!? Жаль, что нельзя.
Проплывая мимо Владимира, Пшенай повернулся к нему:
- Володя, твой земляк тебя точно на дуэль вызовет.
- Пусть не спит.
- Это о чем же ты Володя с малолеткой шептался?- спросила Валентина.
- Это ревность, или просто любопытство?
- Любопытство, только любопытство.
- Я ей сказал, что малолеткам пора идти спать, а она мне говорит, дяденька, дяденька, ну разрешите мне один последний разик, станцую и пойду. Обещает, но не уходит.
- Ты посмотри! Как эта малолетка за нами следит! Понравился ты ей так, что она своего шефа напоила и куда то сплавила.
После полуночи ушла Валентина, чтобы немного отдохнуть, остались самые выносливые любители танцев, место стало много, и Владимир с Ниной вновь закружились в танце.
Разошлись все в три часа, Владимир и Николай провожали женщин.
- Володя, завтра потанцуем? - спросила Нина.
- Конечно, и они пошли с Пшенаем домой.
- Хороша малолетка! Ты ей понравился не только как танцор.
В поселке многие не спали, ходили из дома в дом.
- Завтра, Володя, с утра начнут вновь пить.
- Так уже пьют, ведь уже завтра.
- Завтра не наступило, сегодня еще спать нужно. Пойдем выпьем чаю, и возможно увидим приятные сны.
