"Мир черно-белый до тех пор, пока
мы ленимся рассмотреть его краски».
Н. Задорнов.
Шесть уроков. Два факультатива: один в седьмом, другой – в девятом. Тетради, будь они неладны. Пробежка трусцой по супермаркету и полные пакеты на четвертый этаж. Приготовление ужина – всё самое простое: сосиски, макароны, салат из тепличных овощей.
К концу приготовления хочется только одного – закрыть глаза и отключиться. Но - иду в зал и, свернувшись калачиком в кресле, пытаюсь смотреть телевизор…
Выплываю из небытия и с ужасом смотрю на часы: одиннадцать вечера! Вскакиваю и бегу в спальню дочери. Слава Богу – дома! Спит моя красавица: волосы разметались по подушке, на щеках нежный румянец, губы слегка улыбаются. Поправляю выбившуюся прядь, целую мою девочку в лоб и осторожно выхожу из комнаты. Боковым зрением отмечаю, что портфель сложен, одежда висит аккуратно. На кухне вижу, что поужинала, самой есть не хочется и я бреду в спальню, бормоча:
- Ну, прости, доченька, вот такая у тебя мама нерадивая…
Мужа нет. Когда будет – неизвестно. Может в два, а может - в три. Какие-то остатки совести ещё имеет, и совсем уж не ночевать не решается. Скорее всего – из-за дочки. Иду под душ, долго стою под струей теплой воды, а потом, завернувшись в полотенце, ложусь в кровать и засыпаю неприятным сном униженной женщины…
Да, да, именно так: униженной! Кроме этого чувства не испытываю ничего… Девальвация чувств произошла не сегодня и не вчера – от яркой, фонтанирующей влюбленности, через боль и обиду к чувству оскорбленного женского достоинства. Когда на смену восторженной, наивной любви и искренности пришла боль и обида - тоже помню. Розовые очки спали, и я увидела, что рядом со мной человек, который и не любит меня вовсе. Поняла, что я – очередной проходной вариант смазливой девчонки, на которой он почему-то женился. Но, поставив штамп в паспорте, его стиль жизни дал лишь легкий крен, а потом вновь пошёл своим путем.
Каждый переживает горести по-своему. Кто-то уходит в себя, кто-то впадает в депрессию, кто-то скандалит или начинает пить горькую… Горе и боль неразлучимы. Боль - душевная, съедает тебя изнутри, она преследует тебя днем и ночью, и чтобы хоть немного снизить её накал, человек пытается защищаться известным лишь ему одному способом. У меня защитой сначала был самообман.
- Мне показалось! Этого не может быть! – долгое время думала я. На удивление, это работало и помогало сохранить достаточно милые отношения. Потом, когда занимать страусиную позицию стало уже невозможно, так как в спину постоянно слышала смешки и досужие разговоры, я начала устраивать скандалы с битьем посуды и собиранием чемодана благоверному. Скандалы заканчивались бурным перемирием, и всё шло своим чередом.
- Ведь со свечкой-то не стояла, - уговаривала в очередной раз я себя…
Все же момент наступил, когда мелкие интрижки сменились чем-то серьезным. Я не сразу это поняла. Сначала заболела дочь – пневмония – и мне было не до мужа; потом – повысили в должности, и я стала завучем. Пока смертельно уставала от новых рабочих обязанностей и старых семейных, которые никто не отменял, как-то совсем выпустила из поля зрения мужа. Поняла это только где-то полгода спустя: он стал холодно - вежлив, устранялся от любых контактов и мелкие прорехи нашей совместной жизни превратились в одну большую дыру…
Скандалы и выяснения отношений были тут неуместны – я страшно боялась услышать правду. А пропасть всё росла и росла. Однажды, собрав волю в кулак, я все-таки заставила себя спросить:
- У тебя другая женщина?
Он посмотрел на меня нехорошим взглядом и совершенно спокойным, безжалостным тоном сказал:
- Да, у меня другая женщина. И что?
- А я? – мгновенно пересохшим ртом прошептала я.
- А что ты? Живи. Расти дочь. – Он усмехнулся, - это всё, что я могу тебе предложить.
- А что же ты к ней не уйдешь? – собрала я, наконец, в кучу остатки собственного достоинства.
Он неожиданно взъярился:
- Почему-почему! Замужем она, поняла? Давно бы ушёл! – поняв, что сказал лишнее, он с грохотом хлопнул входной дверью.
…Больше всего меня потрясло его жестокосердие. Хорошо, ты полюбил. Не меня. Другую. Но ведь мы столько лет вместе, у нас общий очаг, дочь. Я никогда не была по отношению к тебе подлой, так неужели нельзя обойтись без уничижительного тона, небрежения?
Меня словно накрыло пыльным мешком – с этого момента жизнь превратилась в размытое, серое очертание.… По мне словно проехали танком, втоптав в болотную жижу. Было очень больно, но я ничего не могла с этим поделать. Нелюбовь близкого будто впрыснула в меня некий паралитический яд, и я долгое время жила, управляемая некоей субстанцией, паразитирующей на душе. Она, эта субстанция теперь меланхолично и тупо констатировала факты: вот он ушёл, вот пришёл, вот положил деньги на расходы. Вот надел чистую рубашку, вот о чем-то разговаривает с дочкой.…
Однажды, пару месяцев спустя, уходя на работу, он сказал:
- У нас в конце месяца корпоратив – юбилей фирмы. Шеф обязал всех быть с женами – будут инвесторы и всё должно выглядеть качественно и добротно. У тебя должно быть длинное вечернее платье. Подготовься.
С этого момента, как ни странно, в моём тусклом мире начали появляться яркие пятна. В основном – красные: я горела агрессивным желанием доказать всему миру, что я – не просто училка, но женщина, да ещё какая! Платье было сшито, естественно - красное. Облегающее и даже утягивающее, с корсетом внутри. Были выполнены все маленькие женские ухищрения, как то: наращивание ресниц, маникюр, педикюр и прочее. В означенный день была сделана роскошная прическа: так как волосы были до плеч, парикмахерша предложила накладные пряди, про которые я – мышь неграмотная, слышала впервые. Получилась роскошная белокурая грива. Ну и конечно – шпильки, высоченные шпильки, на которых месяц я добросовестно училась ходить. Моей целью было - нет, не вернуть мужа, а громко хлопнуть дверью, при этом показав ему и его коллегам, которые наверняка знали о его похождениях, что жена его что-то из себя представляет.
- Ну, уж так-то выряжаться, может быть, не надо было? - иронично сказал муж, встретивший меня в фойе ресторана. Взгляд был заинтересованный, но недружелюбный. Мне же было плевать на его иронию. Я видела обращенные на меня взгляды, а, значит, впечатление произвела.
Скажу сразу – внимания я получила более чем, и к середине вечера муж, приподняв бровь, с удивлением разглядывал меня, будто видел впервые. Какой-то маленький процент реабилитации, не скрою, почувствовала. Кроме того, на банкете оказались немецкие партнеры, и я с удовольствием общалась с ними – помогло знание языка, я ведь иняз закончила. Немцам я понравилась, они наперебой приглашали меня танцевать, а женская половина компании жадно и с любопытством рассматривала меня. В общем, возбужденная от впечатлений и удовлетворенная выполненной задачей, а кроме того, разгорячённая выпитым шампанским, я уже собралась покинуть сие ристалище. Надо было сообщить об этом мужу. Поискав глазами, и не увидев его в зале, я вышла в фойе. Он стоял за колонной и разговаривал по телефону.
- Власта, любимая, что поделаешь, сегодняшний день, увы, без тебя.… О, я бы с удовольствием привёл тебя на банкет и ты бы затмила тут всех дам,… увы…
Дальнейшие сюси-пуси я не слушала. Власта! Редкое имя! Так вот значит, кто моя соперница! Врач-стоматолог, с которой я же мужа и познакомила по необходимости. Я и мужа её знала – их сын учился у меня в классе, правда, сейчас он перешёл в суворовское училище.
Итак,… Власта! Ничего не скажешь, притягательная женщина, манкая. Так ходить, слегка покачивая бедрами и смотреть волооким взглядом, я не умею – это точно! Даже если очень захочу – этого мне не дано!
Я подошла к мужу, он, даже не отключившись, вопросительно посмотрел на меня:
- Ухожу, - усталость навалилась на меня мгновенно, - неважно себя чувствую. А ты не беспокойся – карты свои ты давно раскрыл, так что ни в чем себе не отказывай и домой не торопись. Привет Власте!
На улице отколола ненавистные пряди, выдернула заколки. Сняла, словно избавившись от оков, пятнадцатисантиметровые шпильки. Очень хотелось выпрыгнуть из корсета, но, увы, это можно будет сделать только дома. Подъехало заказанное такси, я грузно плюхнулась на заднее сиденье, назвала адрес и закрыла глаза. Всё! Ещё одна робкая надежда (а она была, как бы я себя не обманывала!) обернулась прахом. Плевать! Только от чего так муторно на душе?
…Три дня спустя я поджидала мужа Власты подле его работы. Когда он вышел – окликнула.
- Елизавета Андреевна? – узнал он меня.
- Здравствуйте, Александр Анатольевич! – кивнула я и продолжила, - мне нужно поговорить с вами. Не против?
- С удовольствием, - легко согласился он, - вон, кафе напротив, не возражаете? А то я кушать очень хочу. Не обедал сегодня – весь день по объектам.
Мы прошли в кафе, Александр заказал себе ужин, я – салат.
- Может, по рюмке коньяка? Или - вино?
- Пожалуй, - ответила я, - бокал красного вина. Он заказал рюмку коньяка и бокал вина.
- Александр Анатольевич! – наконец, закончив церемонии, я решилась на разговор, - хочу поговорить с вами не как бывшая классная руководительница вашего сына, а как… жена любовника вашей жены.
Александр побледнел, а затем вымученно рассмеялся:
- Тогда какой коньяк? Вино? Водки! И Целую бутылку!
- Я не против! Так будет проще, - попыталась я улыбнуться. Не получилось.
Мы выпили, причем Александр выпил сразу не рюмку, а добрые полстакана.
- Знаете, она меня никогда не любила. Вышла за меня, когда парень бросил. Изменяла всегда, могла просто исчезнуть на несколько дней, а потом вернуться, как ни в чем не бывало. У меня тут, - он показал на грудь, - давно атрофировалось всё. И ушёл бы давно, но она меня сыном шантажирует. Говорит, увезет его, и видеться не даст.
- Вы её любите?
- Нет же, я сказал. Любил – да, она меня своей манкостью как в трясину затянула, где я долго барахтался бесхарактерным подневольным. Но! Пока барахтался, масло- то под ногами сбил, и выкарабкался! Теперь ни её красота, ни все её уловки и ужимки меня нимало не волнуют. Они, пожалуй, даже раздражают меня. В общем, живем под одной крышей, друг друга терпеть не можем, но живем…. А сына я люблю! Ради него и наступаю на горло собственной песне.
- Насчет сына она вас просто на испуг берет. Он ведь в суворовском учится, а, значит – вы всегда можете к нему прийти, и в выходные забирать… Просто, по какой-то причине ей не хочется разводиться…
- Об этом я не подумал, Елизавета Андреевна! И это – правда – обнадеживающая, правда!
- Слушай, Саша, а давай на ты, и по имени? – предложила я.
- Хорошо, Лиза! А давай напьемся?
- А, давай, Сашок, - сказала я, и мы напились. Смутно помню, как проржала весь вечер – он без конца рассказывал что-то смешное; как он довел меня до дому; как дотащил до четвертого этажа, как открыл дверь ключом и снял верхнюю одежду.
Проснулась от того, что тело затекло от врезавшегося в спину лифчика и пуговиц жакета, впившихся в грудь.
- Вот дура, - беззлобно поругала я себя, - может, ещё пить начнешь с горя?
- Вот ещё! – ответила я себе же, - нате-ка, выкусите! Было бы из-за чего! Мужа не люблю, страдать не из-за чего. Так что: включаем прагматизм и начинаем решать персональные проблемы!
Позвонила Саше.
- Извини, Саш, что-то расслабилась вчера так, сама от себя не ожидала. Ты как?
- Отлично, как ни странно! – засмеялся Саша, - мы с тобой вчера весь негатив сбросили!
- Это – да, но…, - я не успела закончить, он перебил.
- В кино не хочешь? На «Матильду»? А то столько споров, надо как-то с собственным впечатлением определиться.
- С удовольствием! Когда?
- Да хоть после работы, сегодня.
Пошли в кино. Потом он проводил меня, и я сказала ему на прощанье:
- Слушай, Саш! У них – своя пара, а у нас, давай, будет своя? – и засмеялась. Почему-то была уверена, что он скажет да. И он сказал.… Так у нас начался бурный и радостный роман. Неожиданное сочетание, да? Но придумать других слов не могу. Всё ярко, радостно, бурно – словно после студёной зимы неожиданно ворвалась принцесса - весна!
Когда сказала мужу, что подала на развод, он был ошарашен.
- Зачем тебе это надо? – спросил он, - вырастили бы дочь и разошлись по-тихому.
- А ты не подумал, что у меня тоже может быть личная жизнь? Или ты уже решил за меня, что делать? Наматывать сопли на кулак и растить дочь?
- Ты кого-то завела? – растерялся он, - вот с…ка!
- Давай только без сцен, дорогой, и без оскорблений, - безжалостно отрезала я, - у каждой медали есть обратная сторона. Ты изменил, а я полюбила. Продолжать жить с тобой не считаю возможным. Помнишь, ты мне сказал: Живи! Разрешил, спасибо! Как ни странно – живу! Дышу полной грудью! Люблю! Любима! И дочку любимую не забыла. Не забывай и ты, и помни: в несчастной семье вырастают несчастные дети. Ты будешь счастлив со своей женщиной, я – со своим мужчиной, и дочка от этого только выиграет. Я со своей стороны это гарантирую, твоё внимание – за тобой!
- И кто же он? – муж сверлил меня взглядом.
- Не поверишь: муж твоей Власты. Так что и тут всё просто – ты съезжаешь к ней, он – ко мне. Без пошлых дележек, спокойно, культурно и мило! Мы же интеллигентные люди…
Видели бы вы его лицо!!!
P-S: За основу рассказа взята история моего давнего знакомого, в рассказе он - Александр Анатольевич. Счастлив во втором браке много лет.
Рекомендую прочитать:
Автор Ирина Сычева.
