- Да видела вот, как к ней председатель вечером спешил.
- Брешешь, - побледнела Олеся.
- Ты же знаешь, я не брехунья. А что сама, своими глазами, увидала, то и передаю.
Глава 1
Глава 53
Вот это событие! Теперь не только мужики, но и их жены будут приходить, так что ли? Таня надменно приподняла уголки губ.
- Что надо? – поставила она руки на бока.
Но Валя… Она не терпит долгих разговоров, не будет вступать в словесную перепалку и доказывать, что ее оппонент неправ. С ходу кинулась на доморощенную, самоуверенную курицу и схватила ее за волосы.
- Куда лезешь, малолетка? – Валя начала кидать девушку из стороны в сторону. – Ты куда свой нос суешь? Двоих мужиков в могилу свела, теперь за наших взялась? Да я ж тебя на ленты распущу, я тебя наизнанку выверну, сволочь необразованная. Игната моего захотела? Сейчас увидим, что у тебя внутри.
Одну руку она ловко перенесла вниз и крепко ухватилось за живот Тани. Та взвизгнула от боли.
- Порву, как Тузик грелку. Живого места не оставлю.
Поставив хозяйке подножку, и когда та упала навзничь, села на нее сверху. Двумя руками вцепилась в волосы и начала бить головой об пол. Таня стонала, но вырваться не могла. Валя раза в два крупнее ее. Сильная, одной рукой может управиться. Ударив девку затылком о деревянные полотна, Валя, наконец, встала.
- Тьфу! – смачно плюнула в лицо потерявшей сознание Тани. – Еще раз услышу, как ты моего мужа в свою постель зазываешь – вырву все женские органы к чертовой матери!
И спокойно вышла из дома. Таня пролежала в сенях до утра. В четыре часа ее привела в чувства дочка, вылезшая из кроватки. Обойдя всю хату и не найдя маму, она увидела открытую дверь и направилась к выходу. Мама лежала на спине. Как будто спала. Аня прилегла рядом, положила голову ей на грудь и начала истошно плакать. Очнувшись, Таня почувствовала тупую боль в затылке.
- Я тебе такую пакость подложу, что кров ью плакать будешь, - сидела она на полу и потирала виски подушечками пальцев. – Ты меня попомнишь.
После этого случая желающих заглядывать в гости к Татьяне поубавилось. Видимо, Валька вправила мозги женам тех несчастных, которые бегали к ведьме за «теплым словом». Жены, поговорив с мужьями, дали понять, что не потерпят соперницу и выгонят к чертовой матери мужиков к своим мамашам, потому что семья – это маленький мир, где оба создают СВОЮ внутреннюю вселенную.
Со временем люди еще больше ополчились на Татьяну, когда стали замечать, что в их доме творится что-то неладное. У кого-то собака сдохла, где-то лисица кур унесла, а есть те, у кого и муж запил. Дети начали болеть часто, урожай в погребе погнил, участились пожары и ливни. Жители собрались толпой и отправились к председателю, просить насчет Таньки, чтобы тот изгнал ее из села. Председатель послушал народ, покурил, подумал и выдал:
- Времена ведьм и колдунов давно остались позади. То, что Татьяна ведет разгульный образ жизни – не одобряю. Но она живет у всех на виду. Днем по мужикам не бегает. А что в ее доме творится ночью – нас не касается.
- Да ты ж, небось, и сам к ней ночами ходишь? – Нинка взяла слово вне очереди. – Чего ж в заступники записался?
- Не в заступники. Но думаю по-человечьи. Вы ж не только Татьяну невзлюбили. – Вспомнил председатель кое-что из прошлого. – Вам в кишках свербит каждая красивая женщина. Вы же красоту за проклятие принимаете.
- А-а, - мужик по кличке Бывалый встал со стула, - это он нам Маньку Горошину припоминает. Сама с горошину была, а цыцки – во! – изобразил руками два огромных шара на своей груди.
- Я бы попросил, - председатель осадил пьянчужку. – Женщина – это такая же рабочая сила, как и мы с вами.
- И кем же это Танька у нас работает? – Нинка заерзала на месте. – Ночной кукушкой?
- Татьяна нам коня в колхоз передала, корову, чтобы помощь нам была. У нас две Буренки ногами больные…
- Во-во! Это ваша Танька на них порчу и навела! – выкрикнул кто-то и спрятался за спину впереди сидящей грузной женщины.
- Прекратите. Никто ничего на наших коровок не наводил. Не доглядели за скотиной, вот она приболела.
- Неужели и он к Таньке вхож? – Зашептались бабы.
- А то. Видали, как заступается?
- Вот те на-а…
- Угу. А у самого женка и двое ребятишек.
Зима.
О Степане до сих пор не слышно. Таня о нем и думать забыла. Живет сама по себе, с теткой не общается, с людьми не здоровается. Нина, когда Боря побожился, что не был он с Татьяной, поверила и успокоилась. Для нее не существует Танька. Она с ней не сталкивалась за последние три месяца, все разговоры подружек о ней обрубает на корню. Не хочет, чтобы о ней упоминали в ее присутствии. Таня уже устала без надежного плеча. Помочь в мужской работе некому. Недавно в сарае дверь перекосилась, которую еще Иван чинил. А в доме пол в сенях прогнил. Отказываются мужики подсобить, потому что боятся гневного взгляда своих жен.
- Галь, а ведь мы своего добились, - Олеся принесла подруге свежих пирожков. – Теперь эта мымра одна. А в одиночестве она жить не сможет.
- Если бы не могла, давно уехала. А она сидит тут, морду воротит и радуется. – Галя штопала шерстяной носок, пятка которого протерлась до дыр.
- А чего радуется-то? – положив на стол пирожки, Олеся села на лавку.
- Да видела вот, как к ней председатель вечером спешил.
- Брешешь, - побледнела Олеся.
- Ты же знаешь, я не брехунья. А что сама, своими глазами, увидала, то и передаю.
- И зачем он к ней? Видимо, съехать просил? Народное слово сильнее Танькиного. Значит, уговорит ее, а завтра мы вздохнет спокойно.
- Ага, уже вздохнули. Второй день к ней ходит и какие-то сумки носит.
- Да ты что?
- Ага. Сидит у нее в дому часа два, а потом с улыбкой выходит.
- Ой, батюшки. Неужто она и до него добралась?
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.