Стало рассветать. Кирилл вылез из кучи, как ему показалось, мусора и осторожно полез через прутья назад. Он старался всё делать по возможности тихо, чтоб не привлекать к себе внимания. Но пролезть через прутья решётки было легко, только проваливаясь через них под силой тяжести. Подтягиваться же наверх и протискиваться назад стоило усилий, и Кирилл в какой-то момент выругался. Открылась дверь на первом этаже и через неё выглянул сонный Диман.
-Ты где пропадал? Тебя искали по всему дому?
Он оглядел друга с ног до головы и, перекинувшись через перила, глянул сквозь подвальные решётки на кучу опилок. Вся одежда Кирилла была в них.
-Кто искал? Кто это "мы"?
-Да многие! Многие тебя хотели видеть. Ты же внук графини Саломеи, в честь тебя был тост, а ты не явился на праздник. Чего ты всё шугаешься? Ты - единственный наследник такого состояния! Мы ради чего приехали? Не можешь сделать вид, что рад бабушке?
-Диман... - Кирилл внимательно смотрел ему в глаза, силясь понять, друг он ему, или уже завербован вампирской силой. - ты разве не понимаешь, что здесь происходит? Ты ничего не понял? Ничего не странно?
-Да что ты, старик? Нервничаешь, всего боишься. Ну пьют кровь. Но это прикол у них такой. Традиция. Не до смерти же они кусают. Вот смотри: я живой. Чего испугался то? Ну укусили бы разок. - Диман засмеялся, запрокинув назад голову, - Хочешь, я тебя укушу?
-Идиот... - выругался Кирилл. - и шутки твои такие же. Та женщина, что была на празднике и с которой ты... - Кирилл осёкся. Это просто не помещалось у него в голове. - Ты не заметил, что она похожа на мою мать?
-Тётя Галя? Да ты что? Ты за кого меня держишь?
-А я чувствую в ней что-то родное. Как будто в моих жилах её кровь. Материнская кровь. Вот не могу отделаться от этого ощущения... - признался он другу, разоткровенничавшись, хотя окончательно ему так и не доверял. Кирилл чувствовал: какая-то нить, что связывала их братской дружбой, порвалась, и случилось это именно после встречи друга с этой женщиной. Но ему так хотелось хоть кому-то излить свою мятущуюся в страхах и сомнениях душу, что выбор пал на Димана, пусть друг и не казался ему полностью адекватным и вызывающим доверие.
-Иди проспись, наследник! - засмеялся Диман, хлопнув его по плечу и открывая настежь дверь в своей комнате, чтоб пропустить его внутрь. Но Кирилл не входил. Он стоял на пороге в отчаянии: даже если он вернётся домой, убежав отсюда прямо сейчас, как он сможет после этого доверять свое матери? Ведь он будет постоянно её подозревать. Этот вопрос надо было снимать уже здесь. Она или нет? С какой целью здесь, если она? Чего от него хочет?
Ещё раз в упор взглянув на сонного Димана, Кирилл понял, что друг - не его единомышленник. Он уже его не понимает и не чувствует, как встарь, когда у них было одно сердце на двоих и они понимали друг друга с полуслова. Кирилл теперь остался совершенно один среди тайн, загадок и каких-то мистических, страшных вещей. И разгадывать этот ребус придётся ему самому. Эх, жаль нет рядом отца! Вот кто бы его понял, посоветовал, поддержал. И Эли...
Кирилл после стольких дней разлуки вдруг вспомнил свою девушку...
Её мягкие, пушистые, волнистые, как шапка одуванчика, волосы... Её глаза, которые смотрели прямо в душу и искали только правды... Она была настоящая. Он полюбил её не за красоту, а за то, что ей можно было доверять. Она никогда не кривлялась с ним, ничего не изображала из себя. А была верным другом, надёжным соратником прежде всего. И любила его, как казалось Кириллу, по-настоящему. И всегда желала ему только добра, не обманывая его и не пользуясь им.
-Ну, идёшь в комнату, или нет? - переспросил Диман, устав держать дверь настежь, зевая и оглядываясь на свою постель.
"Я должен узнать правду"... - подумал Кирилл, опустив голову, и, не ответив, развернулся и направился в сторону той комнаты, где вчера слышал разговор той загадочной женщины и, как он опознал его - своего родственника.
Тяжёлая дубовая чуть потрескавшаяся дверь было не заперта. В комнате стоял спёртый запах плесени и горевших свечей. По скрипучему полу Кирилл осторожно зашёл в центр комнаты, подойдя к столу. Там, среди агарков свечей и пепла подожжённой бумаги лежало одно старое письмо в мятом конверте с разводами какой-то жидкости на нём и чуть подгоревшее с одного края. Кирилл потянулся к нему, как вдруг услышал низкий глухой голос сзади, как из склепа:
-Хочешь знать правду?
Парень вздрогнул и чуть не выронил письмо. Ему показалось, что тот, кто говорит - знает его, ждал, и очень сильно ненавидит. Кирилл медленно обернулся и увидел бледное, практически голубое узкое худое лицо своего пропавшего некогда двоюродного брата...
Вид у Евгения был изнурённый. Казалось, от тяжело страдает и мучается, доживая своё. Тяжёлым и одновременно отрешённым взглядом из под безвольно приспущенных век тот смотрел куда-то сквозь Кирилла, всем своим видом давая понять, что жизнь его больше не интересует, он уже не жилец и лишь ждёт своего часа, когда можно будет свернуть полномочия и, расписавшись в амбарной книге своего жития в том, что долгов перед жизнью у него уже нет - уйти навсегда. Атмосфера вокруг него была настолько давящей, застоявшейся и тягостной, что Кирилл невольно передёрнул плечами, что не укрылось от внимания усталого взгляда его визави и вызвало усмешку.
Кирилл от неожиданности и непонятного страха в душе отошёл от стола и присел на стул рядом с ним. Внутри него всё дрожало, и, смотря на своего пропащего двоюродного брата, он держал в уме лишь одну мысль: когда рвануть в сторону двери, чтоб не быть перехваченным?
Евгений рассматривал его молча, с горькой улыбкой на устах. Во взгляде его читалась зависть к положению Кирилла, от чего последнему было физически неуютно. Оба молчали какое-то время, изучая друг друга после долгой разлуки.
-Чего ты сюда приехал? - хрипло с насмешкой и ядом упрёка в голосе наконец-то спросил Евгений, - Наследником империи стать? На золотишко позарился? А ты знаешь, что тебе предстоит вначале душу продать? И тогда тебе золотишко будет уже не нужно, поверь мне. Всеми силами души ты будешь желать лишь одного: вернуть прежнее. Но тебе этого сделать не дадут. Нет обратного хода, дверь захлопнулась в момент подписания договора, ты - узник, ты - пленник. И прежде всего - собственных иллюзий...
Евгений горько засмеялся, затем поднял голову и так тяжело выдохнул в этом оскале невесёлого смеха, что это показалось просто воем смертельно раненого зверя.
-Расскажи мне всё. Ты же хочешь меня предупредить, я знаю. Ты желал меня предупредить до этого, ещё во сне, пока я не попал сюда. Скажи, что всё это значит?...
