Глава 12.
- Милка, прыгай!!! - услышала она крик летчика, прерываемый грохотом двигателя.
Она стояла у самого края открытого люка самолета. Звезды ночного неба завораживали, ослепляли своей близостью и красотой, а страх сковывал тело, ноги отказывались повиноваться.
Но обратного пути не было. Она сама напросилась на это задание, мотивировав тем, что отлично знает немецкий, и в случае гибели разведгруппы, сама сможет его выполнить.
- Вперед, трусиха, - скомандовала она себе и, крепко зажмурившись, отважно шагнула в черную пропасть...
***
Очнулась Милка от того, что на ее лицо плеснули воду, а потом начали резко бить по щекам. Судорожно хватая ртом воздух, она открыла мутные глаза и вздрогнула - прямо перед ней стоял немецкий офицер, а его помощник пытался привести ее в чувства.
- Довольно, Курт, - сказал по-немецки офицер, - она очнулась. Оставь нас одних.
Солдат вышел, загрохотав металлической дверью. Милка помотала головой, пытаясь отогнать от себя ужасное видение. Но голову молнией пронзила мучительная боль, и она застонала, закрыв лицо руками, как в детстве, чтобы спрятаться от проблем.
Она лежала на соломе, на какой-то грязной дерюжке. Голова гудела, все вокруг плыло. Мысли отчаянно пульсировали: она в плену. Где ребята? Они живы или... погибли? Последнее, что она помнила - как коснулась ногами земли... И сознание тут же отключилось. Значит, они напоролись на немецкую разведгруппу. И они успели вырубить ее, прежде чем она поняла, что окружена, и попыталась покончить с собой, чтобы не попасть в плен. Где рация? Удалось ли ребятам ее взорвать?
Когда она медленно отвела руки, вздрогнула: офицер сидел рядом на корточках, внимательно глядя ей в лицо. Ей показалось, что в его глазах было сочувствие.
Она никогда не видела немца вживую, только на некоторых карикатурах, где у них были отвратительные физиономии, со свиными рылами и рогами. Подсознательно она готовилась и в жизни увидеть такую же рожу, поэтому очень удивилась, рассмотрев довольно интеллигентное молодое лицо, внимательные серо-голубые глаза, светлые, зачесанные назад волосы.
У нее даже дыхание перехватило от такого несоответствия. А офицер вдруг поднес палец к губам. И она замерла.
- Слушайте меня внимательно, - тихо прошептал он по-русски с едва заметным акцентом, - я хочу вам помочь, я антифашист. Вы знаете немецкий?
- Да, - так же тихо ответила Милка.
- Тогда вслух соглашайтесь с нами сотрудничать. Думаю, у вас есть на это своя легенда?
- Да.
- Гут.
Он встал, выпрямился и отошел от нее на почтенное расстояние.
- Шпрехен зи дойч? - громко спросил он, делая равнодушное лицо.
Она поспешно кивнула и решительно произнесла по-немецки:
- Да. Я хочу с вами сотрудничать!
Брови немца как бы удивленно вздернулись.
- О-ооо, гут, - одобрительно кивнул он и улыбнулся, - а почему?
- Я ненавижу коммунистов, - продолжала Милка, с трудом ворочая языком, и пытаясь найти убедительный тон, - потому что... в 37 году они арестовали моего отца, а потом... расстреляли. Я хочу им отомстить.
- А как же вас взяли в разведшколу с таким... клеймом? - вкрадчиво поинтересовался немец.
- Мне удалось это скрыть. Я поменяла одну букву в моей фамилии: "о" исправила на "а" - была Бокова, стала Бакова. Мне повезло с фамилией. Никто и не догадался. А на войне нет особо времени на поиски. Мне поверили... Да еще и отличное знание немецкого сыграло свою роль. Я вообще люблю вашу страну, вашу культуру, ваш язык... Я хочу жить в развитой стране...
- Гут, - снова повторил офицер, и еле заметно прикрыл глаза, как бы одобряя ее легенду. Потом наклонился над ней, чтобы похлопать по плечу и тут же шепнул:
- Ваши товарищи живы, завтра будет очная ставка. Так что готовьтесь. Это будет вашей первой проверкой.
Он быстро выпрямился и, сделав каменное лицо, громко сказал:
- Завтра с утра будет вам первое задание - для проверки вашей преданности фюреру. До завтра. Отдыхайте...
С грохотом открылась дверь, выпуская офицера, и Милка осталась совершенно одна с отчаянно бьющимся сердцем. Что это было? Они подослали ей провокатора? Но что они задумали? Какие испытания ей приготовили? Выдержит ли она их, не сломается, не подведет? Ей было горько и больно, что ее первое такое важное задание стало провалом. Но может, еще не все потеряно? А вдруг он и правда хочет помочь? Почему-то хотелось в это верить, его светлые глаза были такими теплыми и добрыми, когда он смотрел на нее. Так невозможно сыграть. Хотя... артисты же играют. А разведчики чем их хуже?
Ее снова заколотило, теперь от холода. Дверь вдруг снова открылась, появился Курт и бросил ей одеяло. Она тут же закуталась, пытаясь согреться.
Всю ночь девушка провела без сна, в раздрае мучительных сомнений, голова раскалывалась, все тело ломило. Она поднесла руку к груди и вдруг нащупала в нагрудном кармане... крестик, с которым никогда не расставалась. Обрадовалась. Вытащила его, поднесла к губам.
- Господи, помоги мне, - прошептала она горячо, - ты всегда меня спасаешь, пусть и правда этот офицер окажется антифашистом, который поможет в нашей операции...
И на душе вдруг стало легко, словно камень с нее свалился. И девушка тут же уснула крепким сном.
Продолжение читайте здесь.