Иногда я мечтала, что он вот так вот позвонит ночью и скажет: «Алиса умерла». Ну или для начала просто пропала. Я бы тогда вызвала такси, примчалась к нему на край города, стала бы утешать, поить подарочным коньяком и ожидать, что все будет хорошо.
Нет, конечно же я не желала смерти Алисе. Если честно, меня бы устроил любой исход, в котором она бы просто исчезла из жизни Юры.
С Юрой мы дружили с третьего класса. Когда он перешел в нашу школу, у него были круглые щеки, пунцовые от постоянной аллергии по на пыльцу, то на каких-нибудь кошек, и очки с толстыми стеклами, последствия его стремительного появления на свет. Никто не хотел сидеть с таким мальчиком, и я убрала свой портфель, предлагая ему место. Так и началась наша дружба.
В десятом классе он вдруг изменился – вырос, возмужал, сделал операцию на глаза, а пунцовые щеки только добавляли ему загадочности, каждая девчонка думала, что это он так смущается, глядя на нее. Раньше его никто не замечал, одна я, а теперь девчонки гроздьями на него вешались. И он этим пользовался.
Я думала, что наиграется и в итоге все равно будет со мной, он сам как-то сказал:
- Маш, а что, может, поженимся, когда вырастем, от этих вертихвосток все равно никакого толка, а ты – просто сокровище!
Щеки мои тоже стали пунцовыми, и я решила ждать.
А потом появилась Алиса. Мы с Юрой оба высокие, а она кнопка такая, я сначала думала, что она еще в школе учится, но нет – оказалось, первокурсница. Я не знаю как у нее это получалось, но стоило ей появиться в какой-то компании, как все парни тут же не сводили с нее глаз. А она была обычная – щупленькая, с короткими русыми волосами, картавила и громко смеялась.
Юра сразу на нее запал. Говорил о ней постоянно. Поэтому я стала ее ненавидеть. Точнее, собралась ненавидеть, но не вышло – она так искренне пыталась подружиться со мной, никогда не ревновала, отпускала Юру со мной куда угодной, даже на дачу с ночевкой, и от этой ее наивности и сияющей улыбке хотелось зубами скрежетать? Ну как ее можно ненавидеть?
На свадьбе я была свидетельницей. Вот так вот, это Алиса так решила.
- Юра, ну Маша же твоя самая лучшая подруга, а у меня совсем нет лучшей, не сложилось. Зато у меня есть двоюродный брат, который мечтает быть свидетелем.
С этим свидетелем они меня пытались свести, но ничего у них не получилось. Я часто проводила время у них дома, особенно когда Алиса уходила в походы. Юра сильно ревновал ее ко всем этим крепким парням, но ничего поделать не мог – она сказала, что лучше развод, чем жить без гор, а он с ней не мог ходить из-за аллергии и оперированных глаз.
Каждый раз я надеялась, что она не вернется. Варила ему борщи, стирала белье, болтала с ним. Нет, у меня не было никаких мыслей о том, чтобы он изменил Алисе со мной, просто хотелось, чтобы она исчезла.
Звонок раздался в семь утра. Его голос был таким высоким, что я его не узнала.
- Алиса пропала, – выдохнул он.
Сердце у меня упало. Я не почувствовала радости, только глухую тоску. А в голове крутилась мысль – может, это ошибка?
Потом все было точно так, как я себе придумала – мы пили коньяк, плакали и обнимались. Ее тело так и не нашли, поэтому казалось что она вот-вот вернется. Но она не возвращалась, а Юра пил и спал, его даже с работы уволили. Я каждый день моталась к нему – пыталась его накормить, уговаривал взять себя в руки.
Сначала ничего не получалось. Он плакал как ребенок, уставил всю квартиру ее фотографиями. Мне больно было на них смотреть.
А потом я стала пить с ним. Мы много говорили об Алисе, и вот странно – постепенно коньяк заменялся на чай, а слезы на улыбки. Как-то раз мы оказались так близко друг к другу, его губы потянулись к моим ,и я подумала – вот оно, дождалась! Но тут он отодвинулся и сказал:
- Это будет нечестно по отношению к ней.
Я устроила его к себе на работу – у нас в издательстве была подходящая вакансия, и я три дня умоляла шефа взять его, расхваливая на все лады. А сама думала – какой-нибудь пьяный корпаратив и... Мы стали еще больше проводить времени вместе, я даже ночевала у него иногда. Даже мама его как-то сказала:
- Да живите уже вместе, что уж...
Все думали, что у нас что-то есть. Но он все так и говорил, что мы не можем себе этого позволить.
Как-то раз я вернулась из своей квартиры раньше, чем собиралась – в городе была пробка, и я развернулась обратно. От его квартиры у меня уже были свои ключи, поэтому я спокойно ее открыла.
Они лежали на диване – Юра и секретарша моего шефа, Надя. С полок на них смотрели фотографии улыбающейся Алисы. Почему-то именно от этих фотографий мне стало особенно плохо. Я схватила одну из фоторамок и со всей силы ударила его по голове. Надя завизжала, а я бросилась прочь. Щеки у меня были пунцового цвета, но никогда прежде я еще не чувствовала себя такой свободной.