Даже сквозь время я верну тебя, любимый
Будет "стекло", будет больно, поэтому особо впечатлительным лучше не читать...
...Когда теряешь близкого человека, кажется, что твой мир навсегда рухнул. Ты начинаешь жить в настоящем аду, наполненном болью, страданием и желанием больше не проснуться утром.
Прошло ровно шесть месяцев со дня смерти моего любимого мужа. Говорят время лечит и со временем станет лучше. Боль потери, неутолимое горе сменится светлой печалью. Но никто не говорит, сколько для утешения понадобится времени – год, два, десять лет, тридцать… а может быть не хватит и вечности?
Каждую ночь я остаюсь одна с самой собой, одна со своими мыслями и горем.
Я смотрю в окно и вижу луну. Мой муж любил ночь, любил показывать меня звёздам.
Я грустно улыбаюсь и вспоминаю нашу первую прогулку. Я по молодости была капризной, эгоистичной и стервозной.
Как сейчас помню, Вадим позвал меня на свидание, а я долго отказывалась, кривила носом. Он в молодости носил очки, работал на двух работах, ездил на велосипеде и учился в институте на последнем курсе.
В тот день он сказал:
— Ты такая красивая, Оль. Я просто обязан показать тебя звёздам…
Именно с этой фразы я и влюбилась в Вадима.
Если он что-то говорил, то от всего сердца и никогда не кривил душой. Если что-то обещал, то всегда держал своё слово.
Когда я бесилась и катала ему истерику, он просто нежно заключал меня в свои объятия и вот так и держал. Держал до тех пор, пока мой пыл не проходил и после целовал в висок, и говорил:
— Моему сердцу больно, когда ты злишься. Твой гнев обжигает, Оль. Скажи мне, что я сделал не так и я исправлюсь. Обещаю, любимая.
Иногда я пугалась, что из-за моих капризов Вадим устанет от меня и уйдёт к другой женщине – спокойной и милой. Ведь я была взрывная и полна страстей.
Однажды я озвучила Вадиму свои страхи. Он тогда улыбнулся и сказал:
— Я никогда не брошу тебя, Оля.
Он склонил голову, сжал мои тонкие пальчики в своих больших и сильных руках и нежно добавил:
— Не брошу и не устану от тебя, потому что очень сильно люблю. Люблю в тебе абсолютно всё.
— Даже мои капризы? — спросила и положила голову ему на грудь, слушая, как бьётся сильное сердце моего мужа.
— Их в первую очередь, — ответил он и поцеловал так, как умеет только он – страстно, отдавая всю свою любовь одной мне.
Он никогда мне не врал.
Вадим и правда любил мои капризы, ведь в отличие от других мужчин он прекрасно понимал, что я таким непосредственным образом и с какой-то детской наивностью — абсолютно открыто манипулируя, добивалась к себе его внимания. И он, укрепляя в себя веру сразу давал его мне, потому что он был настоящим мужчиной, любящим свою женщину.
Моя мама была против него. Старалась свести меня с богатенькими мальчиками, но я отстояла наши с ним отношения и не прогадала. Вадим был умным и хватким. Его заметили ещё в институте и после окончания, Вадим быстро встал на ноги.
Таких мужчин не бывает, скажете вы. А мне вот повезло. Я встретила такое чудо. Все подруги мне завидовали чёрной завистью, пытались отбить Вадима, но он любил только меня. И я всегда была уверена в нём. Всегда.
Глупые провокации подруг-гадюк меня лишь смешили. Потому что я знала, мой Вадим верен мне. Каждая ли женщина может быть так уверена в своём мужчине?
Только дурой я была. Я любила его, но какой-то странной любовью. Я брала, но редко отдавала. Вадим всё делал для меня. Обожал, любил, терпел и никогда ничего не просил взамен.
А я… Я только сейчас поняла, как же сильно я его любила... И как мало нежности ему отдала, как мало нужных слов сказала! А как он хотел сына или дочь… А я всё говорила: давай ещё немного подождём, поживём для себя... Мне ведь всего двадцать пять лет... Потом было всего двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…
А сейчас мне тридцать два. Я вдова и не родила детей от любимого и родного мужчины.
Через неделю наступит Новый год. И я с ужасом осознаю, что этот Новый год буду встречать одна. Без Вадима.
Оторвала голову от его подушки, на которой холодными каплями замёрзли мои слёзы. Я мечтала о пожизненной любви, и мне казалось, что так будет всегда.
Вадим обожал мои карие глаза. Даже в последних муках он говорил обо мне. Я держала его за руку и не отпускала. Плакала и эгоистично умоляла не оставлять меня одну в этом безжизненном, сером и равнодушном мире, который и стал таким для меня без Вадима.
А он тяжело молчал и умирал.
И на последнем вздохе сказал, что и на небе будет любить меня и от всех невзгод оберегать.
Тогда в его глазах застыли искорки любви и нежности. Он ушёл… А мне осталось горе, сырая земля да деревянный крест.
Проклятье! Как же ненавижу тех, кто убил моего Вадима!
Это была автомобильная авария. Как мне сказали, один нелюдь на фуре пошёл на обгон. Нелюдь… А как его ещё называть? Нормальный и адекватный человек ответственен на дороге за жизни людей, любых людей, кто едет по трассе. Любая ошибка, любой неуклюжий момент может стоить жизни.
Эта сволочь выехала на встречную полосу на крутом повороте. А в тот самый момент с долгой командировки ко мне возвращался Вадим.
Авария была страшной.
Вадим долго боролся за жизнь. Врачи сказали, что сделали все возможное... А я думаю, что они тоже виноваты! Виноваты в том, что не смогли спасти моего родного и любимого человека. Виноват тот водитель, который теперь сидит в тюрьме. Но что такое семь лет заключения против смерти моего мужа?!
Крик души. Мне очень хочется, чтобы каждый задумался о смысле слов — ЖИЗНЬ и ЛЮБОВЬ.
Как мне теперь продолжать жить?
Я посмотрела на свои руки и покрутила обручальное кольцо. Я не стала надевать его на вдовий палец, а продолжала носить на правой руке.
Не знаю, почему, но мне казалось это правильным.
Я до сих пор отчётливо помню ясные голубые глаза мужа в обрамлении лёгких морщинок. Не забуду его улыбчивое лицо, его сильные и такие нежные руки. И внутреннюю силу, которая и делает мужчину мужчиной.
Я просматриваю фотографии, видео. Он там всё ещё живой, только руку протяни и можно коснуться его губ, обнять крепко и не отпускать. Никогда.
Я навсегда запомню, как он любил меня, каждое мгновение, что мы были вместе…
Я буду помнить Вадима, пока сама жива.
* * *
Новый год приближался со скоростью света. Предпраздничная суета охватила весь мир. А старый год также стремительно уходил… Наверное тоже на тот свет.
Дни этой бестолковой суеты сует, словно раненые птицы разбивались о стёкла домов, разукрашенных в дешёвую китайскую мишуру и мигающие огни.
Вадим любил украшать дом на Новый год. Любил живую ель. Чтоб праздник был живым, пахучим…
Любил, когда стол ломился от «вредных», но вкусных блюд, чтоб дом был полон смеха друзей и близких, звоном бокалов. Чтобы громко играла весёлая музыка, в воздухе витал дух праздника и счастья…
И я вдруг отчётливо понимаю, что не могу позволить себе такого, как предать его любимые привычки и желания.
В последние дни перед праздником несусь в супермаркеты за продуктами, на рынке выбираю ёлку из тех, что остались. Ищу самую пушистую, но встречаются только облезлые и кривые…
На глаза набегают слёзы. Вадим знал толк в елях, а я ни черта не понимаю. Покупаю невысокую, но пушистую пихточку у бородатого деда. Он пакует её в сетку и грузит в мой автомобиль.
А я мысленно обращаюсь к Вадиму и спрашиваю его: нравится ли ему новогоднее деревце?
Друзья давно перестали разбивать мой телефон своими звонками. Я не хотела слышать их соболезнования и слова поддержки. Они вызывали во мне лишь слёзы. И видеть я никого не хотела. Даже своих родителей и родителей Вадима.
Мне надоело слышать от мамы, чтобы я прекратила ездить на могилу к Вадиму каждый божий день. А я не могу не ездить. Мне кажется, что когда я рядом, то ему становится теплее. Он лежит там один в вымерзшей земле…
Мне всё ещё слишком больно.
Одиночество стало для меня своеобразным спасением. Мне нужно было быть ОДНОЙ. Я так чувствовала. И Новый год я буду встречать одна…
Вру.
Со мной Новый год встречать будет Бо, лабрадор, которого Вадим подобрал брошенным щенком и любил его не меньше меня.
Бо тоже тосковал по любимому хозяину и другу. Он лежал на кровати на его месте и иногда скулил, доводя меня до истерики, вызывая ливень слёз.
И сейчас в полном одиночестве тащу сама на себе смолянистую пихту в квартиру, перемазав в смоле все пальцы. Киваю на приветствие своим соседям и довольно грубо отказываюсь от помощи донести мою пихту.
Я сама всё сделаю, не нужна мне ничья помощь.
Именно злость помогает мне жить дальше. Когда я злюсь, то я хоть как-то живу. Но я понимаю, что так нельзя. Нельзя держать в себе эту лютую ненависть к убийце моего мужа, но мне кажется, что я никогда не смогу его простить.
Нельзя ненавидеть врачей, что не спасли Вадима.
Нельзя ненавидеть счастливых людей, у которых всё в семье хорошо, а самое главное, все живы и здоровы. Нельзя. Но я их всех ненавижу. Мне кажется, они все недостойны быть счастливыми.
Я ненавижу весь мир, который мне кажется враждебным и настроенным против меня, потому что посмел отобрать у меня любимого мужа.
Я прекрасно понимаю, что не права, но ничего не могу с собой поделать.
* * *
Оставался один день до Нового года.
Я долго смотрела на платье, которое мне привёз из итальянской командировки Вадим. Я его ни разу не надевала. Платье строгое, но роскошное. Оно идеально село по моей фигуре, оголяя только спину и закрывая всё спереди. Чёрный бархат приятно переливался на свету, контрастируя с моими белоснежными локонами волос.
К платью идеально подойдёт бриллиантовое колье – подарок Вадима на нашу годовщину.
Я смотрела на себя в зеркало и видела красивую женщину. Но она словно кукла, красивая снаружи и абсолютно пустая и безжизненная внутри. Мои глаза больше не горели огнём жизни и страсти. Вокруг рта пролегли глубокие морщинки скорби. Я всё ещё была красива, но я как будто умерла.
Бо подходит ко мне, подставляя лобастую голову под руку. Я треплю его жёсткую шерсть, и криво улыбаюсь.
— Ты уже придумал, какое желание загадаешь на Новый год? – задаю вопрос собаке и тут же горько смеюсь.
Сняла с себя платье и аккуратно убрала его обратно в шкаф.
Продолжала готовиться к празднику.
Сделала салаты – те, что любил Вадим, напекла коржи для торта. Украсила дом. И мысленно разговаривала с мужем.
Но на душе так и не становится легче.
А ночью хуже всего.
Бо ложится рядом, поскуливая. Я его обнимаю и нас уносит в тревожный, полубезумный сон.
Но вскоре я просыпаюсь. Мне будто слышатся знакомые шаги…
Я подскакиваю с кровати и бегу по квартире, включая всюду свет и ищу ЕГО…
Но никого нет.
Чувствую, как немеют руки от тоски и душевной боли. Снова плачу и кричу в пустоту. Ненавижу эту разрывающую душу боль!
Мне кажется, будто с каждым днём и тем более накануне Нового года я схожу с ума, потому что не верю, что Вадим ТАМ. Я не могу без него жить и не хочу учиться жить без него…
— Не оставляй меня одну! – навзрыд прокричала в пустоту когда-то счастливого дома.
Но ответа нет.
Я понимаю, что день за днём я иду ко дну, и я до безумия хочу его вернуть. Но это невозможно.