Есть мнение, что от паранойи до конспирологии всего один шаг. Чего только стоят теория о Гитлере на летающей тарелке, взмывающей из-подо льдов Антарктиды; гипотеза полой Земли; теория о Билле Гейтсе, способствующем сокращению населения и о Ротшильдах, управляющих всеми банками. Сознание конспиролога напоминает менталитет параноика, которому везде мерещатся заговоры против него.
Человек, испытывающий симпатию к тем или иным заговорам, не обязательно параноик. Среди тех, кто верит, например, в "новый мировой порядок" и "план Даллеса", обычные люди — наши родственники, соседи, друзья и коллеги. И перед тем как им всем ставить диагноз, следовало бы исключить социальные, культурные, исторические и политические факторы, способствующие формированию веры в конспирологию.
Человечество прошло долгий путь развития: от первобытных сообществ до цивилизаций. Хоть и на смену мифическому сознанию пришло секулярное, конспирология, как и мировоззрение с божественным началом, стала обычным инструментом, объясняющим непонятную картину мира. Не только высшей волей богов, а тайными группами людей, строящих козни народу.
Так за безумными идеями скрывается, пусть и ошибочное, но для многих доступное объяснение причин реальных проблем общества. Конспирологические идеи используют в своей риторике известные политических деятели. Это может быть инструментом достижения конкретных политических целей. Ведь не трудно заметить, что некоторые теории становятся особо популярными во время кризисов.
Сложно понять, насколько целенаправленно теории заговора используются политиками. Вполне характерные политические последствия могут быть и результатом коллективной паранойи, провоцируемой кризисом, а затем выплескиваемой в конспирологию. В любом случае конспирология — это удобный инструмент для мобилизации. Она, отвлекая на себя внимание, оказывается хорошим способом внушения нужных ценностей и мотивации на требуемые действия.
Многие исследователи так и считают, что становление национальной идентичности способствует вере в конспирологию, которая, в свою очередь, ещё больше укрепляет эту идентичность. И чем сильнее у человека чувство собственной уникальности, и того, что его культура заслуживает особого отношения, тем охотнее он будет поддаваться теориям заговора и распространять их. Вплоть до того, что убежденность в заговоре против своих, становится характерной чертой патриотизма.
Одним из страхов, свойственным всём без исключения, является утрата собственной национальной и культурной идентичности и растворение в "общечеловечестве". Это выражается в ярком протесте против глобализации. И конспирология здесь, как нельзя кстати, будет способствовать этому сопротивлению. Ведь не может за глобализацией никого не стоять. А раз этот никто не заявляет о себе, то явно задумано что-то недоброе. Зачем лишний раз разбираться в закономерностях мировой экономики и политики, если легче видеть все как следствие происков каких-то враждебных групп.
Появление национальных государств стало фактором, способствующим развитию конспирологии. Идентичность, та или иная, активируется и мобилизуется в условиях конфликтов. И через негативную мобилизацию лучше всего у народа вырабатывается самоопределение.
Разоблачение глобальных заговоров не только чисто российский "национальный вид спорта". Разного рода конспирологических концепций полно в националистических дискурсах других стран, в том числе в Соединенных Штатах и Европе. И там, как и у нас, теории заговора занимают большое место в общественном сознании.
Конспирологические теории — это социальное явление, напрямую связанное с политикой и культурой. И они заслуживают серьезного научного изучения.