Сельский рынок - место особое и на что другое непохожее. Сюда в равной степени идут и за покупками, и за тем, чтобы узнать последние новости. Люди здесь кучкуются небольшими группками, негромко разговаривают и посмеиваются, не забывая при этом следить за окружающей обстановкой. Пройдет мимо какой-нибудь незнакомец - и тут же становится объектом для новых обсуждений. Местные жительницы, охочие до разных сплетен, тут же начнут перемывать ему кости, на ходу выдумывая и выдавая разные небылицы. Вдоволь наговорившись, разойдутся они в разные стороны и тут же соберутся вновь, словно растекшаяся ртуть. И снова понесутся разговоры о житье-бытье, всяческие пересуды и слухи.
Как обычно бывало каждую среду, на сельском рынке было шумно и людно. Покупатели и зеваки расхаживали вдоль палаток и столов, заваленных разными товарами и расспрашивали о них продавцов. Чуть поодаль, на самой окраине, за высокими деревянными прилавками сидели местные торговцы, продававшие урожай со своих садов и огородов. Ведра с картошкой, коробки со свеклой и морковью, яблоками, грушами, сливами и вишнями, банки с малосольными огурцами и грибочками - все это изобилие украшало старые, облезлые прилавки, и торговцы, размахивая руками, расхваливали его, зазывая покупателей на все лады.
- Вы только гляньте, какие помидоры нынче уродились, - восклицала грузная тетя Валя в соломенной шляпке, демонстрируя свои крупные, красивые томаты. - И недорого совсем! Подходите, берите!
- Огурцы, свежие огурцы, - пыталась перекричать ее Нина Никитична, бойкая миниатюрная старушка в цветастом платье. - Только что с грядки, вкусные и хрустящие! И всего-то сто рублей за ведро!
Тут же, будто по команде, подавали голос и другие торговцы. Одни напрашивались ягодами, другие - рыбой или мясом, третьи - соленьями и выпечкой. И только маленькая цветочница Надя, которую все вокруг звали Воробушком, сидела тихо и улыбалась каждому, кто проходил мимо нее или останавливался, чтобы взглянуть на цветы. Их на прилавке было целое множество: мальвы, люпины, астры, хризантемы, рудбекии, пионы. Все они были выращены соседкой Нади, тетей Наташей, по просьбе которой девочка их и продавала. Были и полевые цветы - ромашки, васильки, наперстянка, водосбор. Некоторые букетики были убраны в маленькие красивые корзиночки, сплетенные из тонкой лозы мужем тети Наташи Игорем. Несмотря на всю эту пеструю красоту, желающих приобрести цветы было немного, и Надя, тяжело вздохнув, засобиралась домой. Сидевшая рядом тетя Валя заметила это и жестом остановила девочку.
- Покупаем цветочки, не стесняемся, - воскликнула тетя Валя звонким голосом. - Не ждем, пока завянут! Эй, молодой человек, будьте кавалером, купите своей девушке цветы!
Какой-то парень, державший за руку симпатичную юную брюнетку, остановился и взглянул на стоявшие на прилавке букеты.
- Тебе какой нравится? - спросил он, обращаясь к спутнице?
Девушка спустила на кончик носа очки и прижала к губам тонкий указательный палец. Она долго рассматривала цветы, поглаживая их по лепесткам.
- Вообще-то все, - ответила она, выдержав длительную паузу. И затем, ткнув пальцем в корзинку с люпинами и ромашками, добавила:
- Вот эти.
- Сколько с меня? - поинтересовался парень, на этот раз обратившись к Наде.
- Сто пятьдесят.
Парень усмехнулся, вытащил из кармана бумажник, немного покопался в нем и извлек на свет тысячную купюру.
- Без сдачи, - произнес он небрежным тоном.
Надя охнула и принялась было возражать, но парочка, забрав цветы, ретировалась, не обращая на нее более никакого внимания. Проводив их взглядом, Надя забрала с прилавка деньги и сунула их в карман.
- Да это он для вида, покрасовался, так сказать, - усмехнулась тетя Валя, отгоняя ос от своего товара. - На девку свою хотел впечатление произвести. Мол, смотри, какой я великодушный и богатый, как граф Монте-Кристо.
- А по-моему, ты просто завидуешь, - вмешалась Нина Никитична. - Тебе твой Мишка цветы когда-нибудь дарил? То-то. Какие ему цветы, он за самогонкой всю молодость к моей соседке Никандровне бегал. Купит, выпьет и спит где-нибудь в теньке.
Тетя Валя обожгла ее полным ненависти взглядом и зашипела, будто змея:
- Ты за своим кобелем следи! Твой Валерка всю жизнь по бабам носился, будто угорелый! Вырядится, будто на парад, и чешет по деревне к какой-нибудь молодухе. Так что чья бы корова мычала, а твоя бы помалкивала в тряпочку!
Перебранка двух торговок очень скоро привлекла внимание посетителей, и они, столпившись возле прилавка, поглядывали на разгоряченных женщин, посмеиваясь и шушукаясь. Надя тем временем собрала не распроданные букеты, отнесла их к своему велосипеду и уехала. Крутя педали, она еще долго слышала крики тети Вали и Нины Никитичны, которые были в шаге от драки.
Проехав широкую, асфальтированную улицу, в одном конце переходившую к шоссе, ведущему из поселка, Валя свернула в небольшой переулок и оказалась у дома. Подхватив коробку с букетами, она оставила велосипед у палисадника и направилась к соседке. Ворота были не заперты. Тетя Наташа, увидев из огорода вошедшую во двор Надю, отбросила в сторону мотыгу и двинулась к девочке.
- Ну и как торговля? - спросила она, снимая с рук перепачканные землей перчатки. Лицо тети Наташи было круглым, румяным и добродушным.
- Получше, чем в прошлый раз, но все равно не ахти, - улыбнулась Надя, сунув руку в карман. - Вот, возьмите.
Она протянула соседке вырученные за день деньги, но тетя Наташа, к ее удивлению, их не взяла.
- Оставь себе, - сказала она, глядя на девочку своими маленькими, темными глазами. - Тебе они нужнее.
- Но как же... - возразила Надя, разглядывая деньги. - Я же продала цветы и корзинку, и дядя Игорь...
- Дядя Игорь не пропадет, - засмеялась тетя Наташа. - Он эти корзинки от нечего делать плетет. Одной больше, одной меньше - разницы нет. Ну что, пойдем, выпьем чаю?
Надя рассеяно глянула на ворота и покачала головой.
- Мне надо к маме, - ответила она тихо. - Я потом... зайду.
Она снова спрятала деньги в карман и, коротко попрощавшись с соседкой, выбежала на улицу. Тетя Наташа после ее ухода выглянула через забор и невесело усмехнулась.
- Мама, мама, - произнесла Надя, оказавшись в полутемной прохладе родного дома. - Смотри, что я купила!
Она подошла к лежавшей на большой деревянной кровати матери и, поцеловав ее в бледную щеку, принялась показывать покупки. Выложив на одеяло упаковку чая, печенье, макароны и колбасу, Надя заглянула матери в лицо и та ответила ей одобрительным взглядом.
- Молодец, Надюша, - негромко ответила мама, потрепав дочь по щеке. - Видать, удачная была торговля?
Надя махнула рукой и собрала продукты обратно в пакет. Поднявшись, она хотела пойти на кухню, но мама взяла ее руку и удержала.
- Посиди еще немного, - сказала она, глядя на свои неподвижные ноги. - Целый день я одна была, истосковалась вся. Видишь, как оно все получается... Ты в свои двенадцать свету вольного не видишь, крутишься, будто белка, а я тут лежу, как колода.
Надя нахмурилась и отвернулась. Она поняла, к чему клонит мать. Опять эти разговоры о доме инвалидов, о переезде Нади в город, к тетке. Надя не любила их и всегда старалась избегать, но мать, казалось, не обращала на это внимания.
- Я же сказала, что мы справимся, - твердо ответила Надя, сильно сжав тонкую руку матери. - Я заработаю денег, и мы найдем хорошего врача, и ты встанешь на ноги, и...
- Одни сплошные «и», - засмеялась мама, убрав упавшую на лицо Нади прядку. - Как же ты заработаешь, если тебе всего двенадцать? Шутка ли дело? Тебе жить надо, хорошо жить, как всем детям. Играть, учиться, отдыхать. А ты что? То на базаре сидишь, то вкалываешь где-нибудь, то со мной возишься. Стыдно мне, дочка, стыдно. И перед тобой, и перед собой.
- Вот еще, - выпалила Надя. - Вот увидишь, что все у меня получится. Я сильная.
Она разжала руку и встала. На этот раз мама не стала ее удерживать. Закрыв глаза, она откинулась на подушку, а Надя, держа в руках пакет, отправилась на кухню. Поставив на огонь кастрюлю, она вскрыла пакет с макаронами и аккуратно нарезала колбасу и хлеб. Затем, отложив все в сторону, села у окна и посмотрела на старый фруктовый сад, залитый светом клонившегося к закату солнца. Наде было грустно и одиноко. Это чувство не покидало ее уже несколько месяцев, с тех самых пор, когда маму неожиданно парализовало. Почти месяц ушел на то, чтобы она заново научилась говорить и владеть руками, но ноги ее по-прежнему оставались недвижимы и нечувствительны. Но Надя, несмотря ни на что, продолжала верить, что однажды произойдет самое настоящее чудо и мама снова начнет ходить. Вера в это чудо держало Надю на плаву в эти трудные безрадостные времена и давала сил продолжать бороться. Борьба эта была изнурительная, полная страхов и тревог, которые, как иногда казалось Наде, одерживали над ней верх, но всякий раз девочке каким-то чудом удавалось от них отбиться, и все начиналось заново.
Наконец, ужин был готов. Надя наполнила тарелки, поставила их на поднос и оправилась кормить маму.
- Завтра с утра иду за черникой, - сообщила Надя, ковыряя вилкой кусок поджаренной колбасы. - Наберу немного на продажу и нам, сварю варенье.
- Опять ты меня одну оставляешь, - засмеялась мама. - Посиди хоть денек дома, отдохни. У тебя скоро ноги отвалятся от постоянной беготни.
- Не отвалятся, - возразила Надя. - Я на пару часов, не больше. В пять часов выйду, к девяти уже дома буду. Ты еще спать будешь.
- Смотри, не заблудись в лесу-то, - вздохнула мама.
Надя улыбнулась и отставила в сторону пустую тарелку.
- Я хорошо знаю лес, - сказала она, поднимаясь. - Тысячу раз там бывала. И к тому же, черничник совсем недалеко от дороги.
Она дождалась, пока мама доест свою порцию, затем собрала посуду в кучу и отнесла ее на кухню. Вымыв тарелки и вилки, Надя ненадолго заглянула к себе в комнату, чтобы положить в копилку оставшиеся у нее деньги. Копилкой была обклеенная цветной бумагой трехлитровая банка; Надя сунула в проделанную в крышке прорезь несколько сотенных купюр и высыпала мелочь. Монетки звонко звякнули и Надя, удовлетворенно улыбнувшись, поставила банку на книжную полку. Еще немного, и в банке совсем не останется места.
Утро следующего дня выдалось туманным и прохладным. Ровно без четверти пять Надя выкатила из сарая велосипед, взвалила на спину рюкзак с ведром и кое-какими съестными припасами и отправилась в путь. Поселок еще спал; рассветную тишину нарушало только далекое мычание коров, которых гнал на пастбище старый пастух дядя Борис. Повернув голову, Надя увидела их, идущих вереницей по берегу узкого дренажного канала, который отделял лес от поселка. Вскоре коровы скрылись за молодым березняком и их протяжное мычание стихло. Надя пересекла канал по небольшому мостику, с ветерком съехала с горки и оказалась на лесной опушке. Здесь жизнь кипела вовсю. Над цветами гудели пчелы и шмели, там и сям шныряли, пытаясь скрыться в выжженной солнцем траве верткие ящерицы. Маленькие жуки-олёнки, которых Надя звала «летунами», проносились прямо у нее над головой, будто маленькие бомбардировщики, а один и вовсе угодил Наде в глаз, отчего та едва не свалилась с велосипеда. Тут же, как снег на голову, откуда-то сверху свалился огромный шершень; он грозно гудел, пытаясь сесть девочке на голову, так что Наде пришлось прибавить ходу, чтобы избавиться от полосатого преследователя. Решив, что догнать Надю не получится, шершень описал в воздухе широкий круг и полетел к стоявшему у дороги можжевельнику. А Надя, облегченно выдохнув, въехала в темный и сырой лес, который тянулся так далеко, что сверху был похож на огромное, постоянно движущееся куда-то море.
В лесу было тихо и сумрачно. Из придорожных оврагов тянуло спелой земляникой и первыми грибами. Где-то поблизости куковала кукушка и над деревьями, охотясь на мелких зверьков, молчаливо кружил коршун. Проехав несколько километров по неровной, размытой дождями дороге, Надя свернула на узкую тропинку и двинулась по направлению к огромному черничнику, скрытому от любопытных глаз целой стеной бурелома. Еще через пару километров Надя была почти на месте; она спрятала велосипед в зарослях малины и, поправив рюкзак, сбежала по изрытому кабанами склону в овраг, заросший черникой и голубикой.
Черника. От одного только этого слова у Нади по коже бежали мурашки. И не из-за того, что эта ягода была невероятна вкусна и полезна, а из-за сложности, которую представлял ее сбор. Оно и неудивительно - чтобы собрать небольшой стаканчик, нужно было целый час ползать на четвереньках, обчищая невысокие кустики, попутно отбиваясь от слепней, комаров и муравьев, которые тоже были не прочь полакомиться ягодками и защищали свои угодья изо всех сил. Муравьи - настоящий бич сборщика ягод. Мало того, что они возводят свои муравейники в самых богатых черникой местах, так еще и расползаются далеко вокруг, захватывая все новые и новые территории. Ярости и безрассудной храбрости этих насекомых позавидовали бы даже самая лучшая армия в мире; заметив нарушителя их границ, муравьи всем скопом набрасываются на него, пытаясь закусать до смерти - его или своей. И горе тому сборщику, который оказался в муравьиных угодьях без правильной одежды и обуви! Заползая на разные участки тела, муравьи вгрызаются в кожу так сильно, что боль от их укуса не уступает той, которая возникает от укуса пчелы. А если вдобавок раздавить муравья, вместо того чтобы осторожно оторвать его от кожи и отбросить прочь, то выделившаяся из насекомого пахучая кислота тут же разъест кожу вокруг укуса, заставляя ее сползать целыми лоскутами. Надя хорошо помнила, как однажды муравьи искусали ее ноги до такой степени, что она целую неделю не могла носить никакую обувь, и с тех пор собирала чернику, только хорошенько замотав щиколотки толстыми пакетами. Что и говорить - сбор этих вкусных ягод был хорошей проверкой на прочность, и не каждому могло хватить сил и терпения ее пройти.
Выбрав местечко подальше от муравейников, Надя сбросила рюкзак и достала из него ведро, а из него извлекла маленький стакан, чтобы было удобнее собирать ягоды. При должном навыке этот стаканчик можно было наполнить за двадцать минут, и Настя, присев на корточки, принялась обчищать один кустик за другим. Один стаканчик, затем второй, и третий. Надя вытерла со лба пот и заглянула в ведро. На глаз было чуть больше килограмма. Если собрать еще три, то можно смело отправляться на рынок и продать ягоды за достойную цену. Передохнув, Надя снова наполнила стакан и высыпала чернику в ведро. От царившей вокруг тишины мысли в голове роились, словно пчелы, и Надя, замечтавшись о том, что мама вновь начнет ходить, не сразу услышала чей-то далекий, полный отчаяния крик.
- Кто-нибудь, ау, - позвал кто-то из глубокой чащи. - Ответьте! На помощь!
Надя вздрогнула и едва не опрокинула наполовину наполненное ведро. Крик повторился снова, на этот раз еще глуше. Вероятно тот, кто звал на помощь, уходил все дальше и дальше. Надя отставила ведро в сторону, метнулась к рюкзаку и побежала туда, откуда доносился голос.
- Эй, кто там? - крикнула она, продираясь через колючие заросли ежевики. - Слышите меня?
Некоторое время было тихо, затем голос позвал снова:
- Я здесь! Помогите!
- Стойте на месте! - громко сообщила Надя, перебегая глубокую канаву по гнилому бревну. - Я иду к вам!
За канавой начиналось старое болото. Почва под ногами противно зачавкала, запахло багульником и тухлой водой. Стараясь не наступать на завалы веток, дабы не наткнуться на змей, Надя пересекла сырую прогалину, сплошь утыканную сухими деревьями и оказалась в старой части леса, в которую редко кто наведывался. Дорог здесь почти не было, все старые тропы уже порядком заросли и одичали, а звери, обитавшие тут во множестве, совершенно не боялись людей. Деревья тут были кривыми и дуплистыми, украшенными большими шарами ведьминых метел. Петляя между ними, Надя вскоре оказалась на широкой поляне, в центре которой находился большой черный камень, прозванный местными «чертовым пальцем». У подножия этого камня сидел на земле молодой мужчина в промокшей насквозь армейской куртке и нервно вертел в руках складной нож. Увидев вышедшую из-за деревьев Надю, мужчина направился ей навстречу, прихрамывая на левую ногу.
- Слава Богу, - произнес он, вытирая со лба пот. - Я уж думал, что в этой глуши никого нет. Ты-то как тут оказалась, малютка?
Надя сняла с плеч рюкзак и достала из него бутылку с водой. Сделав глоток, она протянула бутылку мужчине, и тот выпил почти всю воду.
- Я здесь чернику собирала, - ответила Надя, отмывая оставшейся водой перепачканные руки. - Потом услышала вас. Вы что же, заблудились?
- Да если бы, - ответил мужчина, поморщившись. - У меня тут проблема... очень большая. Может, ты сможешь мне помочь?
Он критически осмотрел девочку с головы до ног и о чем-то задумался.
- Помочь в чем? - спросила Надя.
Мужчина махнул рукой, поманив ее за собой.
- Идем, - сказал он. - Тут недалеко.
Надя двинулась за ним, на всякий случай держась на безопасном расстоянии. Незнакомец не был похож на того, кто мог бы причинить ей вред, но Надя решила перестраховаться. Если бы мужчина вдруг замыслил что-то нехорошее, Надя в любой момент могла бы дать деру и скрыться. Догнать ее мужчина бы явно не смог: нога его была повреждена, и на светлой штанине красовалось огромное бурое пятно крови.
- Еще немного, - произнес мужчина, с трудом перелезая через поваленное дерево. - Вон, за теми кустами.
Надя слегка подтолкнула его, помогая перебраться и сама перепрыгнула через препятствие. Наконец, густая чаща сменилась редколесьем и Настя вместе с провожатым вышли к огромному озеру, расположенному в некоем подобие каменной чаши. Берега этого озера были высокими и отвесными, и чтобы спуститься к воде, нужно было воспользоваться единственной извилистой тропинкой, ведущей мимо огромных валунов.
- Видишь, вон там, - сказал мужчина, показывая рукой куда-то вдаль, на противоположный край озера.
Настя напрягла зрение и присмотрелась. Поначалу, из-за слепящих бликов на водной глади она ничего не увидела, но, приглядевшись как следует, заметила большое светлое пятно, которое было как бы прилеплено к отвесной круче.
- Что это? - спросила Надя, повернувшись к мужчине.
- Моя машина, - сразу ответил тот.
Он зашагал дальше, и Надя последовала за ним.
- Короче говоря, случилось следующее, - сказал мужчина, когда они почти добрались до места. - Мы просто проезжали мимо этого озера и вдруг на что-то налетели. Колесо лопнуло, машину занесло, и она чуть не упала вниз. Повезло, что она застряла между камней. Я кое-как выбрался, а вот мой сын...
- Ваш сын внутри? - ахнула Надя, глядя на висевший над пропастью микроавтобус. - Прямо сейчас?
- Именно так, - согласился мужчина. - И надо его оттуда как-то вытащить. Один я не справлюсь. Я слишком тяжелый, и если я туда проберусь, то машина свалится в воду. А вот ты вполне можешь туда забраться.
- Я? - снова ахнула Надя. - Нет, я не полезу. Я боюсь. Что, если машина все равно упадет?
Мужчина присел перед ней на корточки и положил ладонь Наде на плечо.
- Мне больше не на кого надеяться, - сказал он, мягко улыбаясь. - Мой телефон испортился от воды, и я не могу вызвать помощь. Дойти до людей я тоже не могу - моя нога сильно распухла и почти не двигается. Вся надежда только на тебя. Помоги мне достать моего сына, моего Никитку, пожалуйста.
В голосе мужчины было столько мольбы и отчаяния, что у Нади встал ком в горле.
- Ладно, я попробую, - пробормотала она, покосившись на машину.
- Отлично, - воскликнул мужчина, с трудом поднявшись. - Тут, на берегу, я нашел веревку. Ее длины хватит, чтобы подстраховать тебя. Обвяжись ею, а я буду тебя держать. Если машина все же упадет, не дай Бог, конечно, то ты не пострадаешь.
Надя кивнула, обвязала вокруг талии веревку и начала медленный спуск вниз. Мужчина же крепко держал другой конец веревки и сверху указывал, что надо делать. Достигнув машины, Надя открыла одну заднюю дверь и заползла внутрь. В машине было темно и душно.
- Никита, - позвала Надя, напрягая глаза. - Ты здесь?
Послышалось негромкое шебуршание, возня, и, наконец, голос:
- Я тут.
Надя нащупала Никиту, обхватила его и дернула за веревку, предупреждая отца мальчика приготовиться.
- Не смотри вниз, - шепнула Надя Никите, когда они выбрались из машины.
Мальчик зажмурил глаза и Надя, дернув веревку еще раз, крикнула:
- Тащи!
Мужчина уперся ногами во вросший в землю валун и напряг все свои мускулы, таща веревку вверх. Первым показался Никита; Надя втолкнула его край обрыва и мальчик, ловко откатившись подальше, стал помогать отцу. Они вдвоем изо всех сил тащили Надю вверх, но та почему-то не поднималась.
- Не могу, заело, - крикнул мужчина, переводя дух. - Попробуй схватиться за что-нибудь, я постараюсь тебя вытащить.
Он привязал конец веревки к молодому деревцу и подполз к краю обрыва. Надя висела на полтора метра ниже и сучила ногами, ища опору.
- Давай руку, - произнес мужчина, пытаясь до нее дотянуться. - Только осторожно, без суеты.
Надя потянулась вверх, но неожиданно веревка пронзительно скрипнула и порвалась. Надя, не успев даже закричать, полетела вниз, в похожую на темное стекло водную гладь. Тут же, абсолютно не раздумывая, мужчина отпрыгнул от края, немного разбежался и полетел следом. Приводнились они почти одновременно, и оба глубоко вонзились в ледяную, изумрудно-зеленую воду. Мужчина, успев заранее набрать воздуха, нырнул, нашел в воде темное тельце девочки, подхватил его и сделал рывок к поверхности. Через несколько секунд, отплевываясь и фыркая, они плыли к узкой полозке тропинке, ведущей вверх.
Небо заволокло тучами и из них на землю упали первые крупные дождинки. Очень скоро их стало много, и они глухо забарабанили по листьям, будто ружейная дробь. Надя, Никита и мужчина, имя которого Надя до сих пор не узнала, сидели в маленькой пещерке, образовавшейся после падения огромной ели и грелись у костра. Надя вытащила из своего рюкзака бутерброды и раздала их собравшимся. Мужчина взял бутерброд, поблагодарил и вдруг засмеялся.
- Ты будто воробушек, - сказал он, посмотрев на Надю. - Мокрый, взъерошенный.
- Меня все так и зовут, - улыбнулась Надя. - Вообще-то, мое настоящее имя Надежда, но все привыкли звать меня Воробушком. Я сначала обижалась, а потом привыкла. А вас как зовут?
Мужчина хлопнул себя ладонью по голове и снова засмеялся.
- Вот ведь, совсем забыл представиться, - воскликнул он. - Виктором меня зовут. Виктором Павловичем. Но ты можешь звать меня просто Витей.
Он подмигнул Никите, светловолосому большеглазому мальчугану лет шести, и сунул в рот остаток бутерброда.
- Твои родители могут тобой гордиться, - произнес Виктор, вытирая руки о куртку. - Ты большая молодец, Надя.
- У меня из родителей только мама, - вздохнула Надя, отдав свой бутерброд сильно проголодавшемуся Никите. - Папу я совсем не знаю, он ушел, когда мне было всего два года. А мама... Она болеет, не ходит.
- А что с ней? - насторожился Виктор.
- Не знаю, паралич. Уже почти год лежит. Она хочет в дом инвалидов, а я не хочу ее отпускать. Ухаживаю за ней, пытаюсь подзаработать ей на лечение. Но пока получается плохо.
Виктор почесал затылок и долго смотрел в огонь.
- То есть, вам нужна помощь? - спросил он.
Надя вздохнула и пожала плечами.
- Пожалуй так.
- А что, если я помогу тебе? - задал новый вопрос Виктор. - Тебе и твоей маме? Что ты на это скажешь? Найду для нее врачей, оплачу лечение. Я перед тобой в долгу, Воробушек. В большом долгу.
Надя выслушала его и рассмеялась.
- Вы? Поможете? - спросила она недоверчиво. - Вы что же, богач?
Виктор зачем-то посмотрел на свои руки и вздохнул.
- Ну, кое-какие средства у меня имеются, - сказал он негромко. - Я держу магазин и пару ресторанов в городе. Так что за деньгами дело не встанет. Если, конечно, ты не будешь возражать.
- Я-то не буду, - пробормотала Надя, опустив голову. - А вот мама... Не знаю, согласится ли она. Она упрямая. Да и что я ей скажу? «Привет мама, я встретила в лесу дяденьку и он захотел дать денег тебе на лечение»? Глупо это, да и она не поверит.
Виктор как-то странно улыбнулся и попросил Никиту на минутку выйти наружу. Дождь к тому времени уже закончился, и на безоблачном небе засияла яркая радуга.
- Слушай, я вот тебе что скажу, - произнес Виктор, когда сын ушел. - Пару месяцев назад у меня умерла жена, мама Никиты. Я до сих пор вру ему, что она уехала на работу в другую страну и что скоро вернется. Он верит, но по ночам все равно плачет и во сне зовет маму. Я решил прокатить его по здешним окрестностям, думал, что это поможет ему развеяться, но мы оба чуть не погибли, а он спасся только благодаря тебе. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты можешь убедить маму принять помощь, потому что лучше тебя это никто не сделает. Ты должна сделать это ради нее и ради себя. Понятно? Расскажи ей всю правду, как есть, а там... В общем, я верю, что у тебя все получится.
Надя подняла заплаканное лицо и посмотрела Виктору прямо в глаза.
- Правда? - спросила она.
- Правда, - кивнул Виктор, крепко сжав ее плечо. - Все так и будет.
Прошел год. Лето снова заглянуло в те края, где жили Надя и ее мама. Многое изменилось за этот год, многое пришлось пережить. Но самое главное было то, что Надя, наконец, дождалась чуда, и мама снова встала на ноги благодаря помощи Виктора, который, кстати сказать, стал для Нади и мамы хорошим другом. Как и его сын Никита.
Стоял жаркий июльский вечер. На берегу большого озера, того самого, где год назад Надя познакомилась с Виктором, горел огромный костер. Надя и Никита сидели на краю обрыва, свесив ноги и бросали вниз маленькие гладкие камешки. Они были не одни. Позади, устроившись в раскладных креслах, сидели Виктор и мама Нади. Они пили холодный лимонад и о чем-то тихо переговаривались.
- Как думаешь, они поженятся? - спросил Надю Никита, рассматривая лежавший на ладони перламутровый камень с маленьким отверстием. - Папа недавно рассказал мне, что моя мама больше не вернется. Она улетела высоко-высоко, вон туда.
Он поднял вверх палец, указывая в небо. Надя придвинулась поближе к Никите и положила голову ему на плечо.
- Не знаю, - ответила она тихо. - Я бы была не против того, чтобы они поженились. А ты?
Никита шмыгнул носом и отдал красивый камушек Наде. Та приняла его и спрятала в карман.
- Я тоже, - сказал Никита. - Тогда бы вы переехали к нам, и было бы весело. Мы бы вместе играли в приставку и гуляли с Джеком.
- А кто такой этот Джек? - поинтересовалась Надя.
- Джек - это водолаз. Мой пес. Только он воды боится. А вообще он хороший.
Надя засмеялась и кивнула.
- Да, было бы здорово познакомиться с твоим Джеком. Ну что, пойдем возьмем еще мороженного?
Они поднялись и вместе направились к взрослым, которые то любовались опускавшимся за лес солнцем, то посматривали друг на друга какими-то странными, короткими взглядами.
Автор : Антон Марков