Змей-горынович сидел, понурив голову...
Вернее все три...
- Ох погуляли, так погуляли. Это же надо, Коше уже пятьдесят столетий. Ещё три столетия назад, жил он себе в своём замке, в Карпатах, ни кого не трогал, а теперь вот прячется ото всех в оставшихся нетронутыми лесах. – Вспоминал Горыныч.
- А сам-то он, что, лучше живёт? Загнали в дали дальние, в ледяную пещеру, а я тепло люблю... А, Ягга, совсем замордовали бедную. Она разве виновата, что пятнадцать столетий назад от своих отстала. Они погуляли, постреляли и улетели, а её бедную, спящую под кустом одну оставили. Хорошо, что хоть антиграв не забрали. А те, что... Домой прилетели да по пьяне на какую-то секретную базу сели, там всё и вздрогнуло, да так, что теперь по небу одни кусочки летают. Ей теперь и захочет, вернуться некуда.
- Интересно, что там водяной намешал? До сих пор в голове как в бубне звенит, и во рту такая гадость, надо из пещеры выйти да свеженького вдохнуть. Горыныч выбрался из пещеры со вздохами охами и ойками при ударах головами о потолок. Он сделал глубокий вздох, и уже начал выдыхать, когда на его голову что-то упало. Горыныч поднял головы, что бы посмотреть что и как. На вершине стояли мелкие с факелами. Горыныч охнул, и его выдох воспламенённый факелами, спалил всё и всех, кто стоял на карнизе.
- Ну, вот. – Сокрушался Горыныч. И что им дома не сидится. Шастают где нипопадя, железяками гремят... Навешают на себя и гремят... Потом своими зубочистками в меня тыкают, а мне же щикотно, глядишь и задавишь парочку нечаянно, так я же не со зла. Я от недогляду...
По охав и по вздыхав, Горыныч поплёлся по насыпи в сторону горного озера, окаймленного зарослями кедров и сосен. В этом лесу ещё сохранились последние гномы, работающие в горах и русалки, живущие в больших дуплах деревьев. И кто сказал, что русалки в воде живут... Это водяные в воде, а русалки в дуплах, с сухой мягкой подстилкой из древесной трухи. И хвостов у них нет, ноги, как ноги, многие и позавидуют. Вот юбки они носили, до пят, и песни пели. Идёт какой-нибудь болван по лесу, засмотрится на красоту, споткнётся об корень, да головой в пень...
Зачем же, что б такое похабное существо лес поганило, русалки его и в реку, что б в океан отнесло. Зачем, что б на тропинке тухло. А все потом орут, бегают – русалки утопили... Да где же утопили, он и так уже не дышал.
Полз так Горыныч, сокрушаясь и не смотря себе под ноги и вдруг – хрясь... Брызги из под лапы. Интересно Горынычу стало, что там такое попало. Глядит – тряпочка какая-то с рисунком. Взял аккуратно за края и стал разглядывать. Коврик, как коврик в форме то ли коровы, то ли лошади, с инкрустацией из железок, в виде мелкого.
- Хороший коврик, решил Горыныч. – Отнесу его Яггуше, день рождения прошёл, а подарок не дарили, вот и пригодился...
Он аккуратно свернул найденную тряпочку и поплёлся дальше. Дойдя до озера, он положил свою ношу под камень и нырнул. Под водой было хорошо, тихо и уютно. Отковыряв несколько охапок корней осоки своим когтем, он засунул их в рот и медленно пережевывая, предался воспоминаниям. Он вспомнил те времена, когда мелких было мало, вели они себя скромно, всё больше прячась по пещерам. Потом они научились жить с огнём, всё меньше выходя из пещер. Но как-то Горыныч встретил одного, закутанного в железо и сидящем на какой-то животине, превращённой в краба. Тот, что в железе, да же не спрашивая ни о чём Горыныча кинулся на него со своей зубочисткой, считая её чем-то опасным для Горыныча, а свои железные побрякушки – неприступной крепостью. Горыныч от удивления икнул, и поковырявшись в горке пепла когтем, вытащил из неё что-то похожее на оболочку от бабочки, бывшей куколкой. Племя Горыныча до этого было многочисленно, родители жили долго и счастливо и как раз отложили яйца, из одного из которых вылупился Горыныч, Остальные к сожалению сильно пострадали из-за удара камня о землю, а Горыныч родился вот таким – С крыльями и тремя головами, да ещё каждая из которых могла не только есть но и думать...
Закрыв глаза, он поудобнее улёгся между камней и задремал. Первое время, он ещё различал, как солнечный диск пролетал над озером. Спешить Горынычу было некуда и он заснул в тишине.
Агга-та Яговна, или Ягуша, как её звали близкие друзья, сидела на каменной плите, под которой горел жаркий очаг, и гладила свою пострадавшую в молодости ногу. Как раз в тот день, когда её спящую бросила её компания под кустом папоротника, причём, совсем нагую после гулянки, с ней это и приключилось.
Проснулась она тогда от того, что кто-то пытался отгрызть ей ногу, маленький, чуть больше ладони, но злющий. Трепеща кучей крыльев и выпучив глаза от усилия, этот некто, то ли стрекоза, то ли стрекозёл, пол она не разглядела, своими жвалами терзал её обнажённую ногу. Она-то его прибила, но гадость попавшая в рану, сделала ногу почти каменной. Она теперь не гнулась в коленке и стала абсолютно белой, как будто её выточили из кости. Одна радость у Ягуши была – ни кто не заметил, что под соседним кустом папоротника остался КОТ-Б аюн, маленький робот, похожий на местных зверьков, только лысый и блестящий, но умевший очень многое. Например – сбивать пролетающих птиц, (вдруг пригодится), грызть деревья, любой толщины и размера. У него был свой антиграв и он мог летать. Подбором определённой частоты звука, он мог напугать или усыпить.
Выбравшись из папоротников, и поняв, что она осталась одна на этой дикой планете, которую посещают только такие придурки, с которыми она прилетела, Ягуша пришла в уныние. Жить бы ей да жить, но местное зверьё разных видов, пыталось её сожрать. Сначала она собралась построить себе избушку из камня, что бы ночами спать, не боясь проснуться в чьём-нибудь желудке, но на обработку камня уходило много времени и энергии и к утру, когда солнечные батареи садились, Ягуша становилась абсолютно беззащитной. Поэтому она решила сделать свою избушку из огромных сосен, растущих за соседними горами. Избушка получилась крепкая, но проходящие звери пытались заглянуть в окна и двери. Пришлось ставить ограду из брёвен.
Однажды, когда она со своим Котиком, как она звала своего робота, выбирали очередное брёвнышко для ограды, на соседний склон горы приземлился корабль. Ягуша хотела побежать, но робот остановил её. Из открывшихся дверей начали выбегать девушки, словно их выталкивали силой. Потом появились двое в форме с оружием, отогнав высаженных от корабля, они захлопнули вход и улетели.
Девушки сбились в кучу и с опаской озирались по сторонам. А, какие это были красавицы, у Ягуши аж дух захватило. Да же она, считавшейся одной из самых красивых на планете, не могла с ними тягаться. Точеные фигурки, длинные ноги, чуть зеленоватая кожа. А уши, заострённые сверху и свисающие чуть ниже пояса...
- Что же эти бедные создания смогли натворить в своём доме? – Спрашивала себя Ягуша. Она отправила для начала к ним своего робота и стала наблюдать. Тонкий но мощный звук раздался со стороны группки, но робот включил свой, и девушки вспорхнув стайкой, отлетели достаточно далеко от него.
Ягуша решила показаться самой. Она уселась в выдолбленную колоду, вернее выгрызенную роботом, поскольку чуть испорченный временем антиграв при работе начинал причинять боль пострадавшей ноге, и помахивая шестом для лучшего равновесия, выплыла из зарослей на поляну. Девушки сделали попытку убежать, но увидев, кто в деревянной колоде, остановились и стали разглядывать Ягушу. Робот завис над плечом и наблюдал сверху, защищая хозяйку.
- Вы кто, милые дамы? – Спросила Ягуша, в надежде, что они её поймут. Те встали в круг, и что-то запели, то поднимая тон, то понижая, пока у одной из них голос не стал тоном как у Ягуши.
- Мы приветствуем тебя, создание этого дома, но скажи, где мы и как отсюда выбраться. Есть ли место в этом доме способное защитить нас от созданий этого дома и кто к нам подлетал впереди тебя?
- Ну, начнём по порядку. Зовут меня Ягга-та Яговна. В этом мире, или как вы говорите доме, я сама гость случайный, но уже довольно давно. Место у меня есть защищенное и я вас туда сейчас отведу, но правила там мои и робота моего не трогать.
- Ну, что вы, это мы от испуга.
Прибыв на место, девушки огляделись, и встав в уголок убежища, плотно прислонились друг к другу и уснули.
Ягуша, глядя на них, вспомнила свою молодость, как она плясала на балах, а кавалеры гурьбой толпились рядом с ней и пытались добиться от неё взаимности. Когда ей всё это опостылело и ухаживание кавалеров и балы с пирами, связалась она с компанией застенных, и те уговорили отправиться с ними на яхте на охоту и пикники по дальним мирам, и вот она здесь. Первое время здесь были только зверюги, потом появились мелкие. Они паслись стайками и всего боялись, потом у них появился огонь. Они да же ковать металл научились, а Ягуша помогала им по доброте душевной лечить от хвори разной.
Но время шло, мелких становилось всё больше, пустых мест всё меньше, и вот настало время, когда они начали предъявлять ей претензии. Вдруг она стала виновата во всех их бедах. То дождь не тогда пошёл, то река из берегов вышла, то пожар лесной. Один раз даже напали на неё, и робот помочь не смог, которого они огромной дубиной сбили. Хорошо, что хоть решили, что убили, и оставили его в покое.
Если бы не Горыныч, пролетавший мимо, быть бы ей изжаренной на костре, и не важно уже стали бы они ей закусывать или нет. Горыныч, добрейшей души создание, терпеть не может, когда кого-то мучают, тем более на костёр тащат. Вздохнул он полной грудью, да как дунет во все свои три горла, так головёшки и полетели по сторонам. Подхватил он Ягушу, и отнёс в сторону. Там они побеседовали, познакомились и конечно подружились, поскольку делить им было совершенно не его. И порешили они помогать друг другу в беде. Ягуша предложила Горынычу переселиться к нему на поляну, но Горынычу не понравилось. В лесу не полетаешь, да и пещеры рядом не было...
Теперь вот и компания у Ягуши появилась, только радости от этой компании было на два дня. Начали девицы по избе носиться, да визжать от затей своих Ягуша раз им выговорила, два, а на третий сказала – Девицам пора и честь знать, а я предупреждала, что правила нарушите – выставлю.
Согласились девицы, только попросили, что бы Кот, как они стали звать робота, помог им в соснах пещерки вырыть, где они и будут жить.
Нагрыз им Кот дупел, да и к Ягуше вернулся.
(Продолжение следует, я надеюсь...)