Для начала, немного предыстории: во второй половине XV века усилилось военное, политическое и дипломатическое давление Московского княжества на Новгородскую республику. Причины агрессии были достаточно уважительными по меркам того времени: благодаря позиции посадника Дмитрия Борецкого, а так же его всемогущественной матери Марфы Борецкой, Великий Новгород стал склоняться под руку польско-литовского короля Казимира IV, что, в свою очередь, создавало серьёзную угрозу на севере Московского княжества.
Ввиду того, что Казимир IV был на пути к союзу с ордынским ханом Ахматом, Иван Васильевич III, правивший в ту пору Москвой, в один "прекрасный момент" мог получить одновременную атаку с двух, а то и с трёх направлений, что привело бы к неминуемому поражению русского государства, которое находилось в стадии восстановления, объединения и окончательного избавления от трёхсотлетнего татаро-монгольского ига.
Следует отметить и тот факт, что и среди новгородцев не было единства. Новгородская знать - 300 золотых поясов, пытались по своему повлиять на плебс: кто-то убеждал чернь в том, что союз с Польско-литовским государством избавит Великий Новгород от большинства проблем, кто-то наоборот, видел в подобном решении настоящее предательство и стремился к союзу с московским правителем. Подобный разброд в головах и стал своеобразной предтечей тяжелейшему поражению в Шелонской битве.
К чести Ивана Васильевича III, следует сказать о том, что по-началу московский правитель пробовал разрешить конфликт мирным путём, через служителей церкви: московский митрополит в открытую обвинял новгородцев в предательстве и в союзе с "латинским государством". Однако позиция церкви только усугубила народные брожения в Новгородской республике.
Ввиду вмешательства церкви, конфликт быстро приобрёл религиозный окрас и на Великий Новгород был объявлен настоящий, общерусский крестовый поход. Под религиозным конфликтом проглядывалась и политическая подоплёка: уже в Средневековье на Руси состоялась битва между двумя принципиально-разными взглядами на государственное устройство. С одной стороны стояла Москва с самодержавием, главная основа которого - одобрение кандидатуры царя самим Богом (согласно библейским традициям), с другой стороны стоял республиканский Новгород, который испокон веков решал все свои вопросы народным сходом и общественными прениями.
Казимир IV Новгород не поддержал - его внимание было приковано к войне за чешский престол, ввиду этого новгородцы остались один на один с могущественным противником.
Проблема усугублялась ещё и тем, что на тот момент времени Москва уже могла похвастать профессиональным войском нового уклада. Конечно, в строю всё ещё оставались устаревшие боевые единицы в виде дружинников, но основная сила московских полков - дисциплинированные, вымуштрованные профессионалы: воины, умевшие хорошо управляться как с копьём или бердышом, так и с новомодной пищалью.
Помимо вышеперечисленных единиц, в поход на Новгород отправились и "ручные" татары Касимовского ханства - потомки казанских правителей, которые присягнули на верность ещё отцу Ивана III, Василию Васильевичу II. При этом, следует понимать, что и в XV веке касимовские татары являлись профессиональными, сверхподвижными всадниками, которые были с детства приучены воевать в седле.
Против малочисленного, но сильного воинства было выставлено стандартное (пусть и многочисленное), новгородское ополчение, которое предпочитало воевать ровно так же, как и века назад. Во главе новгородского войска встал Дмитрий Борецкий и Василий Казимир.
Соотношение сил в битве - это 10-12 тысяч со стороны Московского княжества и около 30 тысяч со стороны Новгородской республики.
Согласно историческим источникам, в начале сражения новгородцам удалось реализовать свой численный перевес из-за чего московские полки дрогнули и начали отступать по всему фронту. Но решительную точку в сражении поставила касимовская конница, ударившая в тыл новгородцам.
Всеобщая паника охватила ряды новгородского ополчения. Паника превратилась в избиение - войско буквально было рассеяно по лесам и болотам, напрочь утратив свою боеспособность.
В плен попал Дмитрий Борецкий вместе со многими представителями новгородской знати. Всего, в плен к москвичам попало от 700 до 1000 новгородцев.
Основной ход битвы подвергает сомнению известный отечественный историк Юрий Георгиевич Алексеев. Согласно его мнению новгородцев было значительно меньше на поле (что, всё-таки не умаляет того факта, что республиканцы имели серьёзный численный перевес), московского войска - больше, а решающую точку в сражении поставила не касимовская конница, а стратегия и тактика московских воевод, которые просто прекрасно провели данную битву.
С поражением на реке Шелони, новгородская независимость и свободолюбивость стала историей - московское самодержавие решительно победило и вскоре, 4 года спустя, в результате последнего конфликта между данными русскими княжествами, вместе с Марфой Борецкой из северной столицы был вывезен и знаменитый вечевой колокол, являющийся главным символом независимости Великого Новгорода.
В 1478 году был подавлен народный бунт и Новгородская земля окончательно стала частью Московского царства.
С уважением, Иван Вологдин.