вдогонку к "Последнему в жизни" под которым живо дискутируется тема бывает ли тугеза форева, та самая доконцовая любовь, про которую все слышали, но никто не видел
я много раз обдумывала гипотезу, по которой счастливую любовь описывать очень скучно. и мол, невозможно описать так, чтоб не скатиться в пошлость и штамп
все мои попытки описать счастливую любовь терпели неудачу задолго до того, как терпели неудачу сами счастливые любови
но что такое счастье, если не вспышка, которую помнишь и носишь с собой годы и годы? и вот носить с собой получалось, описать нет.
но я продолжаю попытки
в комментариях под "Последним..." мы свернули сильно в сторону от любви. Но мне захотелось ответить себе, какой я сейчас вижу счастливую любовь. Получилось, конечно, слезливо. Но пусть будет
я бы хотела знать, что там внутри себя
он любит меня
ему не надо об этом думать,
ему не надо об этом помнить,
а мне не надо в этом сомневаться
просто это так
и оно не меняется
я бы хотела, чтобы у него в сердце
был для меня отдел
и в нем мой,
как бы заблюреный образ
золотистого цвета
благоуханный и будто мягкий на ощупь
и когда он звонил бы мне,
то обращался бы не к моей аватарке
где я в макияже и фильтрах
а к той, золотистой
и когда я зеленею от гриппа
или багровею от гнева
желтею от усталости
белею от бессилия
он все равно
видел бы ту благоуханную
и мерцающую как ракушка
на дне бирюзовой лагуны
а там внутри себя
я бы любила его
и у меня в сердце
был бы специальный отдел для него
и там наша первая встреча
и первая догадка,
что он - тот единственный
и решимость все отпустить
не контролировать
не пытаться предвидеть
чем кончится
и там был бы он сам
чувствительная точка
не как открытая рана,
а как фонарик в тоннеле
фонарик, который светит
и я на него иду
и когда мы говорили бы
о любой ерунде
или наоборот, о чем то важном
или об умозрительных конструкциях
чтоб до накала извилин
то раз в полчаса или чаще
посылали бы сигналы
в свой выделенный канал
в ту область сердца
где я у него золотистая
где он у меня черно-красный
я стала сентиментальной
это когда хочешь
только совсем простых вещей
еще менее достижимых
чем раньше