оглавление канала
Под насмешливым взглядом Корнила я уселась прямо на землю, сложив ноги калачиком, подтянув себе поближе рюкзак, в котором в старенький бабушкин платок была завернута шкатулка с Ключом. Почему-то возникло острое желание показать Корнилу язык. Я мысленно отчитала себя за подобное легкомыслие, особенно в такой час, и, наверное, поэтому сурово нахмурилась. Божедар опустился рядом. Весь его вид выражал некое облегчение, типа «ну вот, все и закончилось, наконец». А у меня мутная тревога ворошила в голове мысли. И я понимала, что все только начинается. Было ощущение какой-то фантасмагории, иллюзорности всего происходящего. Будто, я все еще спала, и видела сон. Волны тумана словно омывали нас со всех сторон, не смея приблизится к костру, что еще больше вызывало ощущение нереальности.
Старик внимательно оглядел нас, как будто спрашивал «готовы?», а во мне все мои инстинкты и чувства визжали от испуга и сдавленно пищали где-то внутри моего сознания: «Нет!!! Не готовы, не готовы!!!...» Глубоко вдохнув, и плотно сжав губы, чтобы унять дрожь, я постаралась взять себя в руки. Получилось не очень. Да, что там!! Совсем не получилось!! Будто угадав мое состояние, Корнил протянул мне свою фляжку, которую я помнила еще с прошлого раза и знала, что в ней была медовуха. С благодарностью взглянув на него, я сделала большой глоток, и вернула фляжку хозяину. По всему телу пробежало обжигающее тепло, и с некоторым облегчением я выдохнула. Старик терпеливо ждал, когда я немного очухаюсь и приду в себя. Я твердо выдержала его взгляд, на что он одобрительно кивнул головой, и начал тихо говорить:
- Ну что… Добрались-таки Кощеи до вас… И теперь уж не отступятся от своего. Ольховский твой, прихвостень кощеев, сам-то вряд ли поймет, что за шкатулка такая в сундуке твоей бабки хранится. А вот хозяевам его этот предмет хорошо знаком. Они за ним по всему свету не одно столетие рыскают. Подвергать опасности Ключ мы не можем. Значит, он должен быть спрятан так, чтобы Кощеи до него не смогли добраться. – Он замолчал, внимательно глядя на нас. А я поняла, что вот сейчас он скажет что-то такое, что все изменит, перевернет мою жизнь с ног на голову, а может, наоборот, наконец с головы поставит на ноги. Затаив дыхание, я смотрела на старца в ожидании его слов. Хотя, почти наверняка уже знала, что он скажет. Поймав мой взгляд, он удерживал его, пока у меня не начало звенеть в ушах. Потом отпустив, кивнул головой. – Все правильно ты поняла. Вам предстоит отнести Ключ туда, где его место, и куда Кощеям ни за что не добраться – в самое сердце Капища Рода, к самым Вратам.
Он замолчал, отведя от нас взгляд, и стал смотреть на огонь. Я не увидела, а скорее почувствовала, как напрягся рядом со мной Божедар. Тут же вспомнила его скупые рассказы-воспоминания, как он пробирался по подземным коридорам, охваченный ужасом, и невольно передернулась от этих мыслей. Тут же пришла мысль о Страже Капища. А с ним как быть? Сойти с ума где-нибудь глубоко под землей мне очень уж не хотелось. Хотя, здравость моего ума у меня и сейчас уже вызывала некоторые сомнения. Все молчали, и в этой тишине было слышно только потрескиванье дров в костре, да Хукка шумно вздыхал, лежа подле меня. Даже предутренних звуков леса не было слышно. В моей голове зароилось множество вопросов. Как? Когда? Где? Старец молча внимательно наблюдал за нами. Я покосилась на Божедара. Он сидел, сурово насупившись и смотрел неподвижным взглядом на огонь. Я ему сейчас не завидовала. Если для меня слова старца были чем-то нереальным и даже сказочным, то для него это было ужасным воспоминанием, обрывки которого ему до сих пор мерещились кошмарными картинами во сне.
И тут внезапно заговорил Корнил. Я чуть не подскочила от неожиданности, совсем было позабыв о нем.
- Батюшка Володар… Тебе придется вернуть их к их прошлым жизням. Иначе им не преодолеть тех препонов и ловушек, какие их ждут на пути. У Божедара частично проснулась его память, и я бы даже сказал в большей степени он помнит ТУ жизнь, нежели эту. Но ведь носительницей секретов и Хранительницей Ключа является все же Верея. И только ей прошлой, не теперешней, ведом тайный путь, ведущий к вратам. А мы не можем ждать, когда ТА память вернется к ней полностью. Кощеи дышат уже в затылок, дорога каждая минута.
Никогда бы не подумала, что что-то может взволновать Корнила. Не могу сказать, что я его хорошо знала, но то, что я видела и помнила о прошлых наших двух встречах, говорило о его невозмутимом и твердом характере. А теперь, в его голосе я слышала неприкрытое волнение, я бы даже сказала, близкое к легкой панике. Только по одному этому можно было себе представить, что за «путешествие» нас ждет в ближайшем будущем, и насколько серьезна та ситуация, в которой мы сейчас оказались. Володар (а это был именно он) посмотрел, как мне показалось, сердито на говорившего, и пробурчал недовольным голосом:
- Об этом я и сам догадался…
Старец посидел молча, по примеру Божедара, глядя в огонь. А ко мне незаметно, на тихих тараканьих лапках, стала подкрадываться паника. Но еще не успела она в меня вцепиться, как Володар, оторвавшись от созерцания огня произнес:
- Подойдите оба ко мне. Вам вместе предстоит этот путь и вместе вы должны увидеть, точнее вспомнить, один и тот же отрезок времени. Надеюсь, это поможет вам в вашем деле. Что не увидит и не поймет один, обязательно заметит и запомнит другой. Потому как вы есть не что иное, как единое целое.
Мы с Божедаром одновременно поднялись, подошли к старику и присели возле него на корточки. А у меня от волнения мелко затряслись руки, и я вся покрылась холодным, знобким потом. Володар укоризненно посмотрел на меня.
- Чего ты боишься, дщерь Рода Велесова? Я не пытаюсь навязать тебе чужую жизнь. Я хочу показать тебе твою, чтобы путь, по которому тебе предстоит пройти осветился ярче нашим Ярилом-Солнце, чтобы ты могла увидеть четче все ямки и бугорки, а, иной раз, и непроходимые чащи, своей дороги. Облегчить судьбу, а не напугать тебя. Поэтому, вдохни глубоко и выдохни в несколько коротких выдохов. Тебе станет лучше. И тогда ты сможешь с достоинством, присущим твоему Роду, принять все, что предназначено тебе Роком.
Я посмотрела с тоской на старика. Как я могла ему объяснить, что вся моя привычная жизнь, какую я знала и любила сейчас, в эти самые минуты готова была разлететься на тысячи мелких осколков, словно разбитое зеркало? Старец будто прочел мои мысли, и проговорил уже более мягким, отеческим голосом:
- Вот именно, что зеркало. А разве человеку годиться жить, словно свое отражение, боясь себя истинного, настоящего?
Мне стоило признать, что он был прав. Из кусочков целое уже не склеишь. Это, как разбитая чашка. Скрепить можно, но в любой момент ты можешь облиться кипятком. Сделав по его совету вдох-выдох, я покорно склонилась перед ним.
Он возложил нам руки на головы, и закрыл глаза. От его ладоней исходило тепло, которое с каждой минутой все усиливалось. Я крепко зажмурилось, потому что мне уже казалось, что мне на голову высыпали горшок с горячими углями. Где-то глубоко в сознании даже мелькнуло удивление. Почему я не слышу потрескивания волос и не чувствую запах паленого? Затем у меня возникло ощущение, что в моей черепушке кто-то размешивает мой мозг большой деревянной ложкой. Все закрутилось-завертелось в голове, и я поняла, что проваливаюсь куда-то, не в силах сдерживать этого скользящего падения.
Глаза резанул белый обжигающий свет. Я крепко зажмурилась, стараясь уберечь глаза от этого полыхающего беспощадного белого сияния. Вдохнула глубоко и мои легкие наполнились свежим морозным воздухом.
- Верея!! Ты чего так долго?! Не отставай!
Я вздрогнула от неожиданности, открыла осторожно глаза, стараясь прикрыть их ресницами. Вокруг меня расстилалась белая сверкающая под солнцем долина, покрытая снегом. Кое-где виднелись темные, почти черные с красноватыми прожилками выходы больших валунов. Местами из-под снега торчали чахлые кустарники с остатками жалких свернутых пожухлых листочков. Я стояла на широких охотничьих лыжах, за спиной небольшая торба и лук с колчаном, полным стрел. На широком кожаном поясе, стягивающем простой овинный полушубок, прикреплен охотничий нож с широким лезвием. Колчан слегка оттягивал плечо, потому что, стрелы были с тяжелыми железными наконечниками, предназначенными на большого зверя. Впереди меня, метрах в десяти стоял Божедар и с удивлением, и тревогой смотрел на меня. А за ним чуть подальше виднелась высокая, с широкими, совсем не стариковскими плечами, фигура Володара.
Словно очнувшись от какого-то сна, я потрясла головой, и поспешила к любимому. Остановилась рядом с ним, и извиняющимся тоном проговорила:
- Прости… Просто почему-то закружилась голова. Давай поторапливаться, а то Володар ворчать будет.
Он двумя пальцами поднял мой подбородок, и я утонула в голубом сиянии его глаз, словно в теплых волнах лесного озера.
- Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Неподдельная тревога, прозвучавшая в его голосе, выдавала его истинные эмоции, которые он старался скрыть от меня за насупленными бровями и плотно сжатыми губами. Настоящий воин не должен поддаваться эмоциям! Это только мешает в битве!
Я про себя улыбнулась. Все мужчины до старости остаются детьми, что и ценно. Я с готовностью кивнула головой, пряча взгляд. Ни к чему ему знать, что я почувствовала. А то опять начнет меня убеждать в своей «непреклонности и твердости». Глупый мальчишка! Можно подумать одно другому мешает. Я, задорно подмигнув ему, обошла по целине и, встав опять на лыжню, поспешила за Володаром, крикнув оглянувшись назад:
- Догоняй…!