В один прекрасный день в школе на большой перемене разгорелся спор. С чего он начался уже никто не вспомнит, а только в конце концов Сергей произнёс:
— Для того, чтобы быть полноценным членом общества, надо иметь высокий интеллект.
Сергей был, наверное, самым авторитетным в классе, он очень хорошо учился, говорил немного, но веско и много читал. Он и в комсомол вступил одним из первых.
Но с Сергеем не согласилась Оля, — кстати, тоже отличница:
— А как это связано? Что-то непонятное ты сказал…
— Ты можешь себе представить нормальным членом общества откровенного идиота? — задал встречный вопрос Сергей.
— А ты считаешь, что если человек умный, то он непременно и общественный и хорош для общества?
Школьники стали перешёптываться. Шёпот спора перерос в гомон.
И тут от двери послышался голос Михаила Матвеевича, их учителя литературы, седого как лунь мужчины:
— А хотите я расскажу вам историю, которую сам узнал от своей двоюродной сестры? А затем вы и решайте что может быть, чего быть не может.
Все затихли. Михаил Матвеевич подошёл к учительскому столу, сел на учительский стул и начал.
— Было это много лет тому назад. Семья моей сестры жила не здесь, а в одном далёком отсюда городе. У сестры была дочь и сын. Дочь звали Нина. Она, конечно, ходила в школу, кажется, тогда она училась в четвёртом классе. И в той же школе училась одна ученица, с которой никто не дружил, а, напротив, обзывали её, сторонились, не хотели сидеть с ней за одной партой. Рядом с ней место за партой заняла Нина. Звали ту девочку Таней. И у неё была лёгкая форма дебильности. Она действительно была некрасива, порой неопрятна и говорила низким голосом. Училась, как вы понимаете, Таня не очень хорошо, как ни старалась, хотя постоянно Нина и пыталась ей помогать. А остальные презрительно звали её «дебильной Танькой».
В один из дней, — это было, кажется, весной, — их учительница решила устроить классное чаепитие и попросила всех что-нибудь принести из дому для общего стола. В конце концов, уже скоро школьники этого класса перестанут быть школьниками начальной школы и перейдут в пятый класс, а там всё-таки уже начинается другая жизнь: разные учителя-предметники, хождение по разным кабинетам, разные группы иностранных языков, ну, вот как у вас сейчас. Это, конечно, не выпускной, но всё-таки…
Вечером Таня пришла к Нине, чтобы та помогла сделать уроки. Моя сестра в это время была в другой комнате, но отлично услышала разговор, который произошёл между Ниной и Таней.
Его начала Таня.
— А чего ты принесёшь для чая? — басом поинтересовалась Таня.
— Да вон, мама печенья напекла, — отвечала Нина.
— А моя-то, моя-то, — Танин бас звучал с каким-то невероятным воодушевлением, — моя-то… мамочка испекла торт... вкусный, большой такой, всем понравится, все его кушать будут, всем хватит!
И тут Нина небрежно заметила:
— Не будут.
— Почему? — растерялась Таня.
— Потому что твой, они его брать не захотят… будут брезговать!
Мою сестру как током ударило! Она сначала остолбенела, а затем двинулась к девочкам, чтобы вывести Нину в другую комнату и отругать её за откровенную бестактность, хотя было похоже на то, что Нина говорила чистую правду. Однако то, что она услышала, уже подходя к двери, заставило её остолбенеть во второй раз.
После ватной тишины, которая настала после вполне правдивого и дальновидного замечания Нины, вдруг послышался заговорщицкий шёпот Тани:
— А мы… мы… мы им не скажем — чей торт. Я его тебе дам, ты его принеси. Они будут его кушать, он — вкусный. Не скажем, да?
— Тогда они не будут знать, что это от тебя…
— Ну и пусть, ребятам же вкусно будет!
Ну вот такая история и решайте теперь, — закончил свой рассказ Михаил Матвеевич, — кто более общественный — умная и откровенная Нина или дебильная Танька? И так ли уж необходим именно интеллект, чтобы быть нравственным?
А вы заодно уж ответьте и на вопрос:
а верно ли поступит Нина, заведомо зная, что торт от «дебильной Таньки» есть ребята не будут и умолчит об этом обстоятельстве?