История двадцать пятая
– Ой, Галляяяя! Разве ж думала я, гадала, что родной муж мне кинжал в спиняку воткнёёёт? – рыдала Ленка в голос.
Она припала к Галке Ильясовой и не видела ничего вокруг, вздрагивая не очень-то похудевшей спиной.
Трофим помахал Галке "до свидания", поняв, что истерика у Ленки надолго. Галка тоже махнула уходящему мужу "иди уже быстрей".
... Когда Ленка после двух стаканов резкого квасу пришла в себя, сразу начала лить на Галку суть вопроса.
– Разве ж могу я к Зинке с этим пойти? Нет! Она попрекать меня будет, что я сама виновата!
– А в чём ты виновата, Лен? Что такого Генка учинил?
– Как, что? Изменил мне с Динкой-одноглазихой!
– Бааа! Так ты жеж говорила мне… что он уже... того…. Домкрат евонный в отставку вышел!…
– На меня он, может, и вышел! А на чужих баб весь их мужицкий автосервис круглосуточно работает!
– Не верю я, Лен! Не такой кнут-искуситель твой Генка! Он тока с голодухи мог на Динку позариться… В смысле, желудочной голодухи… а не... смены фильтров...
– С голодухи, говоришь? С неё можно один раз случайно на пирожки заглянуть, но не два!
Полюбовнички даже свою систему вызова друг друга разработали!
Эта захухря его камешком вызывает!
Он находит предлог, и бежт, как цуцик, к ней!
– Не верю я, Лен, чтоб они с Динкой... полный техосмотр скумекали!…
– Хорош бухтеть, "не верю, не верю"! Всё! Добралися до моего мужичонка ручищи загребущие! Как по-соседски жить после этого, скажи?? Не ведает энта гаубица неукомплектованная, что ослепнет скоро совсем…
– Это почему? – уточнила Галка.
– А первого глазу она знаешь, как лишилась?
– Не!
– За Иваном Назаровым ухлестнула. Давно. Ну, пришлось Гертруде уловить ун-моменто, и к ней наведаться… чтоб звездное небо одним сеансом показать!
После энтого планетария она окосела сначала, а потом видеть глазом перестала….
А неча потому что мужиков из семьи уводить!
– Да? Не знала я этой версии…. Думала, врожденная страшнота у Динки! Перед родами, думаю, она так из матери своей подсмотреть пыталася, какова тама жисть заутробная, что глаз у ней и отказал от напряженьев таких!
Ленка вздохнула, согласившись, что любопытнее Динки-одноглазихи в Камышах только Зинка-француженка.
Вспомнив прицепом, как Зинка тоже Геннадия чуть не охомутала, родня ещё называется, Ленка снова зарыдала.
– Лен! Да ну его оплакувать! Пусть катится к своей новой благоверной! Его право!
– Ещё чего! Какие у Генки могут быть права? – мигом высохли её слёзы. – Мой он. А у меня забирать моё личное ничё нельзя!
– Ну, это другой разговор, – обрадовалась Галка. – Что делать будешь, Лен?
– Да, вот, думаю.... Лопатой Динке морщины разгладить или шлакоблок ей вместо шапочки на бошку пристроить? А?
Галка тяжко вздохнула.
Радовало одно.
Ленка начала приходить в себя!
************************************
... Трофим убористым шагом шёл к Генке Этта. Он задумал выяснить, что за драма развивается в их семействе...
Генку он заметил ещё издали, на уличной скамейке.
– Твоя к моей выть пошла. Поясни, – без предисловий начал Трофим.
– Этта… Не знаю...
– Чё, в бабах запутался, как конь в гидрокостюме? – присел рядом Трофим.
– Да в каких бабах! Тут другое, этта! Я заработать денюжков решил, сейчас время огороды распахивать.
Тракторист, Венька Лепетов, в запой ушёл. Да в такой, что свою мать назвал Мария Магдалена…
– Какую мать? Детдомовский он!
– О то ж.
Трофим задумался над услышанным. – И что тебя смущает? Что трактор не твой, а Венькин? Бери, да едь.
– Другое. Что права мои просрачиваются на днях, этта, а мне окулиста проходить!
– Ну, хочешь, я тебя за ручку отведу к дяде доктору, – хохотнул Трофим.
– Не в этом дело, этта! – взвыл Генка. – Зрение у меня село! Сильно! Я и ходил к Динке-одноглазихе, как к товарищу по несчастью, спрашивать, какие капли в глаза капать, сколько раз, чтоб прозреть хотя бы на время осмотра…. Динка мне даже капли купила!
– Ууу, – слушал Трофим. – А заплатить врачу не пытался? Ты же в автоколонне работал! Блату что ли нет?
– Ты чё! Эти с..ки в ботах щас боятся! Вдруг кого-то с летательным исходом придавишь, начнут выяснять, этта, кто справочку слепаку дал…
– Вон оно что!
– Да! Хотел я втихушку от Ленки деньги Динке, этта, отдать, за капли, так она засекла и началось….
"Ой, нож в спину… изменщик! Что ты с этой циклопой перемигиваешься!"
Трофим почесал ухо.
– Да.… Печально. И ведь Ленка твоя дурная, как стадо бизонов! Галке что-то про автосервис плела! Хочет идти тебе изменять со всем автосервисом в отместку! Не смог я такое дальше подслушивать, ушёл!
– Что?
– Что, что! То! С дурой блудливою ты всю жизнь прожил, Гена! Вот и видит она измену в каждом твоем шаге! Рыло-то свиноя в стекловате! – внушительно сказал Ильясов.
– Вот жеж! – выругался Генка.
– Ещё какая, – с удовольствием подлил масла в огонь Ильясов. – Она же зачем худела до состояния глисты в скафандре? Для здоровья, думаешь? Чтоб хвостом мести по Камышам! Бешенство мамки у ней прорвалося наружу, сразу видно!
– Что ж делать мне, Трофим? – перепугался Генка.
– Что, что. Делай своё, Гена, и не смотри ты на неё! Кто одним передком думает, тот и заднюю потом включить может.
– В смысле?
– Передумает она гулять, как только ты мужиком станешь и деньги принесешь! Теперича это дело прынцыпа, Гена.
– Я слепну! Не понимаешь? – заорал Генка. – Как мне права продлить?
– Это неприятно, – равнодушно сказал Трофим. – Ну ничо. Палку тебе справим из граблей, будешь "глаза к небу" ходить, постукивать.
– Сам ты глаза к небу! Как я сдам таблицу энту у окулиста? Меня жеж, этта, прав лишат… Ой! – вспомнил он. – И про скутер ещё придётся забыть…. Ёперный театр, этта!
Генка чуть не плакал.
– Хочешь, я тебе подсказывать буду буквы из-за двери глазника? "Ш, Б"...
– Не пойдёт, – немного подумав, ответил Генка. – Он услышит.
– Слушай, Ген. А у тебя память хорошая?
– Ну, ты мне трёшку, этта, должон с восьмидесятого года…. А чё?
– Забудь. Ты у меня уже ни на один полтинник сожрал!
– Жмот пузатый.
– Учи таблицу, Ген. Наизусть. А я тебя поддержать пойду. Кстати, а почему ты шлынде своей не признался про глазные капли?
– Она у меня первая тогда права отымет, этта...
– Понял. Хоть что-то святое в этой сопке любви осталося. Ничё. Мы её в умственный порядок живо приведём!
****************************************
… В поликлинике было не протолкнуться.
Настала Генкина очередь заходить. Он выложил на стол паспорт, СНИЛС и полис.
– Мне только полис нужен, – сказал окулист Еремеев. – Сейчас проверим ваши глаза.
Уселся Генка на указанное место и стал называть буквы по зрительной таблице Сивцева, которая с буквами "Ш, Б". Один глаз был у него закрыт темной заслонкой.
Этта немного задумывался перед ответами, но всё шло хорошо.
И тут Генка назвал одну букву, на которую доктор ещё не успел указать!
В практике Еремеева были случаи, когда пациенты просто выучивали таблицу, лишь бы заполучить водительские права.
Он прекрасно знал, как изобличать симулянтов, и, поэтому, перешёл на таблицу Головина – с круглыми рогулинками.
Естественно, Генка её не учил.
Да её и невозможно выучить! С места она представлялась Генке, как куча давленых мух разного размера.
Только Еремеев поднёс указку к первой мухе, как Трофим ворвался в кабинет, и закричал:
– Генка! Срочно домой! Там… там…
Этта соскочил с места и заметался.
– Куда? Мы ещё не закончили! – растерялся окулист.
– Давай быстрее заключение, остолоп! Я слышал за дверями, он всё назвал! У него… у него … жена рожает! – выпалил Трофим.
– Вы кого остолопом назвали?
– "Эскулап" я сказал! – уверенно вскричал Трофим. – Поди, уши проверь! Ещё людей лечит!
– У него ребёнок будет? А сколько ему лет? – засомневался врач и заглянул в карточку. – Шестьдесят девять? А жене его сколько?
Но, ответов он не получил.
Трофим подгонял Еремеева до тех пор, пока тот не написал заветное "годен", и не отдал справку в руки Этты…
****************************************
Радость победы обобщила друзей.
Ехали Трофим и Генка домой, улыбались! Вспоминали подробности. Такое дело великое провернули!
Генка по блату, который остался в автоколонне, права быстренько обновил.
Договорился с Веней Лепетовым насчёт аренды трактора. Тот разрешил.
Веня ещё удивил Этту приветствием: "Здравствуйте, отец всех народов, товарищ Генка Виссарионович".
Вгляделся Генка, а Венька от пьянки стал похож на земноводное....
"Надо бы его карлице показать! Снять алкогольную чажесть. Пропадёт мужик..."
…На завтра договорился Этта с первыми заказчиками – землю им вспахать. А сегодня решил опробовать агрегат у себя. Квалификацию, как говорится, вынуть из недр.
Он потирал руки, забывшие, каково это управлять любимой техникой…. Стосковался по баранке!
Ленка была отходчивая.
Сомнения относительно Генки стали постепенно испаряться из её головушки.
Генка сказал: "Лена, одну тебя я люблю! К Динке-одноглазихе дело у меня было. И она меня просто так пирогом угостила. У нас-то жрать дома неча".
Ленка устала переживать.
...Начал Генка пахать.
Режет борозды, радуется, и не слышит, как к нему во двор беда явилась. Врач Еремеев!
– Здравствуйте! А Геннадий Стружкин здесь живет? – спросил он у Ленки. – А то он паспорт у меня на приёме забыл...
– Здесь, – с гордостью отвечает Ленка. – Слышь, трактором пашет?
– А где его жена, которая на днях родила? – крутит головой окулист.
– Чево? – нахмурилась Ленка.
– Это же чудо! Не стесняйтесь! Я всем врачам рассказал о таком случае… Какие у нас мужчины крепкие в Камышах!
Ленка стала краснеть, от мизинцев до ушей, развернулась в сторону огорода, и заорала:
– Генка! Ах ты, опёрдыш яблочный! А ну признавайся, гад, кто от тебя родил?!
Врача снесло со двора бурей Ленкиного негодования.
Она умудрилась даже переорать мотор!
Генка эвакуировался из кабины, как только донёсся до уха голос жены про рождение ребёнка.
... Ленка с вилами неслась на мужа без единого сомнения, что его следует препарировать!
Этта, перескакивая через заборы, чесанул по Камышам!… Он и сам не подозревал, что способен на такие успехи, со спинными-то грыжами!
К Трофиму!
.... Ленка приготовилась метнуть вилы на бегу, но побоялась попасть в доктора, который драпал на полкорпуса впереди Генки.
– Ябеда поганая! – кричал Генка Еремееву на бегу. – Чё ты ей наплёл?
Окулист резко ушел влево, в рощу.
Генка продолжил бег. У Ильясовых в этот миг оказались Трофим и Колька.
Они перехватили под ручки бушующую Ленку, отняли вилы.
Этта с ходу наскочил на Трофима:
– Этта! Из-за твоего поганого языка всё получилося!
– Это чё за саранча тут прыгает? – не понял юмору Трофим.
– Ты проблем мне создал, этта! – обозлился Генка и хотел разодраться с ним, но Трофим его отодвигал, держа за лоб.
– Блин горелый! Это я теперь виноват? А кто боялся жене сказать, что у него зрение ухудшилось? Тайны с Динкой про капли глазные крутил? Из-за этого весь сыр бор и вышел! – выпалил злой Трофим.
Генка обиженно сопел. Его теперь удерживал Колька.
– Пусти! Мне не добраться! – трепыхался Генка.
– Почему это тебе не до братца? Даже мне ничего не рассказал! – обиделся Колька и отпустил Генку.
– Потому что, есть люди, а есть верблюди. На всё хорошее плюют, как Генка! – обличил Этту Трофим.
– Да ну вас всех к едрене фене! – вконец обессилел Генка. – Спалил мне всю контору, Трофим!….Вот так и делись с людями наболевшим...
Но Ленка-то услышала, всё что хотела, и обрадовалась!
Похоже, гроза миновала.
***********************************
От такой экстремальной пробежки у Ленки на следующий день всё болело. Ноги, спина. Особенно, ноги.
Только, всё у неё мигом прошло, когда Генка положил перед нею стопку заработанных денег!
И приказал сварить борщ.
Поковыляла Ленка исполнять, как миленькая! Хватит уж худеть.
– Отныне, этта, не должно быть в кастрюлях пусто, – изрёк он.
Добытчик имеет право так рассуждать.
– А на второе мырмышель.
– А ничё не треснет у тебя, Ген?...
– … с подливоном. На сметане. И ещё другие блюдья делай.
Язви его душу мать!...– добавил он.
– А то что? – сползлись брови Ленки в одну.
– А то… А то…
Он долго думал, чем пригрозить, и сказал. – А то, обижуся!
Улыбнулась Ленка.
Хороший у неё всё-таки муж.
********************************
.... К Эттам явилась Зинка Бастилия с какой-то литровой банкой в руках.
– Этта чё? – важно спросил олигарх Генка. – Красками акварельными рисовала, воду грязную слить некуда?
– Сам ты вода гдязная! Это настойка из чедники, здение улучшать! Генка, это тебе! Надо?
– Надо! – обалдел Генка. – А откудова ты знаешь мою тайну?
– Оттудова! Колька мой тоже стал на глазья жаловаться! У него-то этот упыдь Тдофим очки отжал! Колька и давай с того дня слепнуть, как бычий слепень! А у вас же всё одно. Значит, думаю, и ты туда жеж. Залила, вот, настоечки побольше. На двоих. Вы же бдадья!
– Спасибо! – растрогался Этта. – Какая ты внимательная, Зин.
– Когда купите очки, все бдойдет! Пусть окулист вам децепт выпишет.
– Спасибо!
– Какое там спасибо! Завтда пдиезжай к нам поле пахать бесплатно, – заявила Зинаида.
– Чё?
– Ничё! Это тебе не по молодухам отпдысков делать, стадый конь! Все Камыши гудят, что ты окулиста Едемеева пдосвещал, откуда дети бедутся!
– Какая чушь! – завопил Генка. – А про что ещё гудят Камыши?
– Что скодо тебе не на чем будет шабашку бить. Кадлица Веню к себе забдала и закодидовала. Яблочной вытяжкой. Он теперь тдезвый, как слеза, но пока неадекватный. Говодит, видел инопланетян. Они чедез забод педепдыгивали, а за ними инопланетяниха с тдезубцем бежала...
– Да? – переглянулись Ленка и Генка.
– Да. Евдокия сказала, тди дня Веню на голодовке подеджит, на яблочной диете, и здодовым отпустит. Не будет он пить больше никогда.
– И трактор придется отдать? – огорчился Генка.
– А ты как думал? Вечно будешь на чужой технике ездить? Скодо Веня будет сам пахать.
– Понятно…
– Так что, не дассусоливай! Завтдда в семь утда чтоб был у нас, как штык! Осеменитель местный!
И наглая Зинка ушла восвояси.
– Ген, а давай я глазоньки тебе закапаю, – ласково предложила Ленка.
– Давай. И поеду я на заказы, этта, пока.... у меня боевой дух. Он ведь нужен не для того, чтоб его раньше времени испустить… А для дела!
... Вскоре трактор был возвращен хозяину. Генка отстегнул Вене честный процент, как договаривались.
А тут Динка-одноглазиха внезапно рассмотрела Веню! Положила на трезвого красавца-Лепетова свой единственный глаз.
И к концу лета уже никто не мог назвать её одинокой женщиной.
Стала она официальной супругой тракториста.
************************************
Друзья, если вам понравилась история, ставьте лайки, подписывайтесь на канал и пишите отзывы – всем будем рады!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.
