оглавление канала
Вскоре на берег выскочил Хукка и сразу кинулся к Божедару. Вид пес имел вполне спокойный и довольный. Даже не обладая способностями Божедара можно было понять, что ничего настораживающего или опасного пес не учуял, и не обнаружил. Но мне все равно, почему-то было неспокойно. Пока мы стаскивали на берег сухие сучья и ветки, я то и дело посматривала в сторону тропы, будто чего-то ожидая. Правда, чего, я не могла бы и себе объяснить, не говоря еще о ком-то. В конце концов, я не выдержала и обратилась к Божедару, стараясь не показывать своего волнения:
- Ну и что тебе… рассказал Хукка? Как там, в тылу?
Мой друг усмехнулся, скинул большую охапку сухих веток в кучу, потрепал по голове пса и ответил с легкой улыбкой:
- Ничего опасного. И врагов не видно. Но пес чем-то взбудоражен. Что-то ему показалось интересным, но не опасным. – Он откинул со лба прядь волос знакомым мне жестом, и добавил. – Более подробно, извини, не смог понять. Но ведь главное, что опасности нет. А с остальным мы как-нибудь разберемся. – И подмигнул мне весело и оптимистично.
Его оптимизма я совсем не разделяла, но пришлось довольствоваться чем есть, как говорится. Потому как, объяснить свою тревогу я не могла не только Божедару, но и себе самой.
Как-то незаметно, пока мы таскали дрова, подкрался вечер. Небо почти плотно затянуло хмарью, и сквозь нее кое-где с трудом протискивались первые звезды. Божедар решил, что мы вполне можем прямо сейчас разжечь костры, не дожидаясь глубокой ночи. Пламя вспыхнуло дружно на обоих кострах, и радостно побежало по сухим смолистым ветвям. Настало самое время немного подкрепиться. Только я взялась за свой рюкзак, как Хукка, лежавший спокойно чуть в стороне от первого костра, вдруг вскочил на ноги и тихонько гавкнул, а затем рванул в лес по тропе. То, что он учуял друга, не вызывало сомнений. Но, для появления Корнила было еще слишком рано. Костры только-только разгорелись, да и ночь еще не была совсем уж темной. Скорее это были густые вечерние сумерки. А других друзей я здесь точно не ждала. Поэтому сразу схватилась за карабин. Мало ли…
Вскоре там, куда унесся Хукка, послышалось его радостное повизгивание и шорох раздвигаемых веток. И вскоре на берегу перед нашими изумленными взглядами появился… дед Авдей, опирающийся на свой посох. Мы вместе с Божедаром уставились в изумлении на старика. Вид он имел весьма странный, я бы сказала, какой-то взъерошенный и запыхавшийся. Хукка радостно повизгивая, носился вокруг него изредка взлаивая. Едва дед увидел нас, как тут же кинулся навстречу причитая в совершенно не свойственной ему суетливой манере.
- Ой, беда, деточки… Насилу вас нашел! Спасибо твоему псу, Вереюшка, помог. – Мы, молча, с удивлением таращились на Авдея. А он продолжал весьма бестолково причитать. – Ведь вот же ирод, чего удумал… А я, как увидел, что он к вам-то направился, сразу неладное почуял. Я за ним… Он ведь даже и не ждал, что за ним-то кто-то может… А я, как понял, что, ирод этот за вами-то охотится, так его сразу хрясь посохом-то своим… Боюсь, кабы я его не того… - И он жалобно посмотрел на нас, как видно, ожидая ответной реакции.
Понять, что же там все ж таки произошло в деталях, было весьма не просто. Первым в себя пришел Божедар. Он усадил старика на сухое бревно, которое притащил к костру, и протянул ему свою фляжку с водой. Старик стал жадно пить, пытаясь еще что-то сказать и все время тыча рукой в сторону тропы. Напившись и вернув флягу Божедару, он опять вскочил и опять начал трещать обрывочными фразами, из которых толком было ничего не понять.
- Надо туда… А то, он там… А вдруг, уже все… Вот же, грех-то какой на старости лет! – Начал было сокрушаться он по неизвестному и, пока непонятному для нас, поводу.
Потом вдруг схватил Божедара за рукав и потянул его в сторону тропы.
- Найден, сынок, пойдем быстрее, может он еще жив, и мне на старости лет не придется сиротить Алексю, да по этапу отправляться…
Судя по всему, Божедар понял больше моего, потому что, сразу собрался с Авдеем, проговорив мне:
- Тебе придется остаться. Нужно в костры дрова подбрасывать, да и мало ли…
Я поняла, что Божедар не хочет говорить при Авдее о том, что мы ожидаем Корнила. И, безусловно, он волновался, что если мы все покинем берег, то в это время может появиться Корнил. Как бы мне ни хотелось пойти вместе со всеми, но я должна была признать правильность его решения. Он посмотрел на меня долгим взглядом, ожидая скорее не ответа, а понимания. Я кивнула головой, и показала на карабин.
- За меня не волнуйся. Мне в лесу одной оставаться не впервой. Да и Хукка со мной.
Пес, услышав свое имя, заскулил, заметался между мной и Божедаром, но тот строго ему велел оставаться, и моя собака, которая, судя по ее поведению, уже и не моя была вовсе, понурив голову побрела ко мне. Проговорив торопливо: «Я скоро…», Божедар поспешил за Авдеем, который уже скрылся под пологом леса. Я, постояв еще некоторое время в растерянности, пошла подбрасывать дрова в костры, пытаясь на ходу склеить в единое целое разрозненное бормотание Авдея. Понять из его беспорядочных и эмоциональных причитаний и оханий что-то было весьма непросто. Но я постаралась. И вот какая у меня получилась картинка.
Николай, скорее всего направился следить за нами. Авдей это увидал и пошел следом, а когда его квартирант решил что-то сделать, шваркнул своим посохом того по голове, о чем и сокрушался, опасаясь, что прибил того насмерть. Как-то так. Но при этом у меня особой ясности не прибавилось. Раз дед Авдей сделал это где-то в лесу, значит Николай и вправду шел за нами по следу. Откуда он знал, где этот самый след? Если бы он следил сразу, Хукка бы его почуял. А так…??? В общем все было непонятно и запутанно. И пока не вернется Божедар, я могу себе такого напридумывать, что лучшие фантасты мировой литературы заплачут от зависти. Но просто сидеть и ждать было выше моих сил. И бросить костры, бежать следом, я тоже не могла. Вот где была мука-мученическая! Я побегала кругами вокруг, пытаясь переключить свои мысли на ожидание Корнила. Но и тут меня не ждало ничего хорошего. Я опять вернулась к фантазиям на тему «а как он увидит костры?». Кругом одни загадки и никакого просвета.
Хукка следил за моими метаниями и тихонько поскуливал. В конце концов, устав бегать, я уселась у костра и стала доставать из рюкзака съестное. Но кусок не лез мне в горло, и я с раздражением все спрятала обратно в рюкзак. Сколько времени прошло в моих страданиях по неизвестному, я не берусь сказать. Мне показалось, что много. Но взглянув на небо, где сквозь рвань облаков стали проглядывать звезды, на северо-западной части неба, я увидела вздыбленный ковш Большой Медведицы, что означало, что время только приближается к полночи. А мне-то казалось, что уже чуть ли не утро! Я попробовала успокоиться. С того времени, как Божедар ушел вместе с Авдеем прошло примерно часа четыре. Если все в порядке, то Божедар должен скоро появиться. Нужно просто набраться терпения и подождать. И все будет хорошо…
Время не шло, оно ползло со скоростью дождевого червяка, вылезшего из земли во время дождя. Я пыталась собрать всю информацию в кучу и попытаться ее проанализировать. Но в моей голове была такая каша из мыслей и эмоций, что ни о каком анализе просто не могло быть и речи. Подбросив очередную порцию дров в костры, решила прогуляться вдоль берега, и тут Хукка сорвался с места и с радостным лаем кинулся в лес. Так встречать он мог только одного человека. И я, уподобившись моему псу, только что не виляя хвостом по причине отсутствия у меня оного, рванула следом. Из леса вышел Божедар. Плюнув на все условности, я кинулась ему на шею. Он меня крепко обнял, потом слегка отстранившись внимательно посмотрел на меня. В его глазах отражалось пламя костра, что делало его взгляд загадочным и каким-то волшебным. Я, не отрываясь, смотрела на эти язычки пламени в его зрачках и никак не могла оторваться, чувствуя, как моя душа растворяется в этих огнях, плавится, будто лед под лучами весеннего солнца. Внутри стало горячо, горячо. И, не иначе как от избытка чувств, слезы покатились по моим щекам крупным горохом.
Божедар осторожно дотронулся губами до моих мокрых щек, и спросил шепотом:
- Ты другая Верея… Та, которую я знал, никогда не плакала.
Я сердито высвободилась из его объятий, и поспешно стала вытирать слезы с лица ладонью, бурча при этом несколько обиженная его словами.
- Я не та Верея. Я эта Верея….
Он тихонько засмеялся, пытаясь взять меня за руку.
- А кто тебе сказал, что эту Верею я люблю меньше, чем ту?
После его слов повисла неловкая пауза. Я преглупо хлопала ресницами, глядя на него, а он продолжал смотреть на меня с улыбкой.