Фая не рискнула сразу идти в Покровское. Она решила переждать день среди деревьев. Отсюда была видна дорога, и она могла бы заметить, когда в сторону домика бабы Мани проедет машина. Этого не случилось. Ближе к вечеру усилился ветер и теперь Фая чувствовала запах дыма.
«Леса горят совсем близко, – подумала она. – Интересно, где там улица 1 мая? Далеко ли она от леса?»
Но смысла от рассуждений не было. Только сейчас, когда солнце уже опускалось, Фая сообразила, что нужно двигаться пока светло. Иначе как она сориентируется на месте, где ей искать заброшенные дома?
Но в селе было беспокойно. Жители грузили машины, собирали детей, кричали что-то друг другу. Царила настоящая суета. Пройдя чуть вперёд, Фая поняла: пожар всё же достиг Покровского. Совсем недалеко от неё поднимались столбы дыма. Горели уже дома. В неё кто-то врезался.
- Чё встала посередь дороги? Ноги в руки и беги вещи собирать, блаженная! – крикнул её на ходу какой-то мужик.
Но не все жители спешили уехать. Большая группа продолжала стоять возле магазина. Здесь были в основном пенсионеры. Подойдя сзади, Фая прислушалась к их разговору и поняла: они ждут эвакуации. Сами отсюда выбраться не смогут.
Дышать становилось всё труднее. Запах дыма заполнил всё вокруг. С каждой минутой его становилось всё больше и больше. Казалось, что на село напал густой, чёрный и едкий туман. К ночи усилился ветер, и пожар захватил уже целую улицу.
Суматоха была невообразимая. Приезжали новые пожарные машины. Был и маленький, на ладан дышащий автобус, в который сажали людей, чтобы вывезти их из опасной зоны. Постоянно вспыхивали конфликты:
- Сама садись, а чемоданы тут оставь! – кричал водитель на какую-то женщину.
- Ага, щас! – билась та за свои вещи. – Чтобы огнём всё с трудом нажитое уничтожило? Или чтобы вы вытащили из домов?
- Нет у меня багажника! – вопил водитель. – А ты место в салоне занимаешь!
Женщина снова что-то ответила. Не стояли в стороне и другие жители. У многих с собой были сумки, баулы, чемоданы, коробки. И все никак не влезли бы в этот маленький автобус. Чем закончилось противостояние, Фая не видела. Она бежала обратно, в сторону домика бабы Мани. Совсем наплевав на осторожность, она бежала прямо по дороге. И практически мгновенно получила ещё один пинок судьбы. Прямо на выезде из села стояла машина, а возле неё, оперевшись на открытую дверцу, стоял мужчина. Он Фаю, к счастью, не заметил, и та успела юркнуть за ближайшую поросль кустов.
- Да может и правда нашла, – произнёс мужской голос. Фая не поняла, тот же ли мужчина говорит, что приезжал с утра или уже другой. Она притаилась за смородиной и прислушалась. – Всё осмотрел. Вроде одна живёт. Но меня терзают смутные сомнения… Что тогда, девка голая ушла, что ли? Да и куда? В селе никто о ней не слышал. Камера есть только на администрации.
Тишина.
- Ты за кого меня принимаешь? – разозлился мужчина. – Федя, мы с тобой пуд соли вместе съели! Конечно, мать твою, отсмотрел! Не было её. В магазине фотку показал, говорят, не видали.
Фая почувствовала, как при упоминании имени мужа, у неё по спине побежали мурашки. «Неужели это всё же он? Нашёл меня! Что же делать? Успокоиться. Федя – не такое уж редкое имя».
- Да пожар здесь. Жду. Если она в селе она, то попытается выбраться. Человечек на выезде стоит, я здесь, в сторону бабкиного дома. Да нет дальше дороги! Лес!
Мужчина снова замолчал, слушая своего собеседника. То ли Фая себя накрутила, то ли это действительно был Федя, но она вдруг услышала отголоски голоса мужа. Что он говорит, она не разобрала.
- А может, тряхнуть бабку как следует? Чтобы не ерепенилась. Костюм мне покоя не даёт. Она же без вещей убежала, так? Может, рядом где-то ошивается в бабкином прикиде. Что-то старуха знает, но молчит. Ты вспомни, в девяностых мы с тобой бандюгана ловили… Да, да, Лешего. Тот тоже на переодевания не дурак был. Поймали же. И эта никуда не денется.
Мужчина замолчал. Федя, если это был он, что-то говорил на повышенных тонах.
- Понял. Но знаешь, если она где-то рядом, могла надышаться или сгореть... Ладно, я всё проверю! С бабкой что в итоге делать?
Мужчина послушал, выругался, убрал телефон и закурил. Файка, радуясь, что уже ночь, стараясь не шуметь, медленно поползла в сторону лесополосы, в которой скрывалась днём. Она не вставала, а двигалась на четвереньках. Весна в этом году выдалась тёплая, и трава к концу мая уже была достаточно высокая. Она то и дело замирала и прислушивалась, но никаких звуков, кроме стука собственного сердца и отголосков суматошной эвакуации из Покровского не слышала.
Оказавшись рядом с деревьями, Фая вскочила на ноги, огляделась и стала двигаться, вытянув руки вперёд. Было темно. Сильный ветер гонял по небу облака, и луна то выходила, то заходила. Несколько раз Файка больно ушиблась, наткнувшись на дерево. Один раз упала. Но не медля ни секунды, она спешила к бабе Мане. Её нужно было спасть. От пожара и от людей Феди.
Ветер дул с востока, прямо в сторону бывшей деревни Сергеевки. Фая сейчас уже беспокоилась ни за себя, а за бабу Маню. Пожар, так стремительно поглощающий село, очень быстро преодолеет эти три километра до домика бабы Мани. Как старушка выберется?
Файка перебежками подобралась к дому. Она тихо отворила дверь и юркнула внутрь.
- Кто здесь? – спросила баба Маня испуганно.
- Я, – ответила Фая. – Не спите?
- Тьфу, напугала! Ты совсем, что ли, того? Заснёшь тут. У меня только недавно здесь человек про тебя спрашивал! Тот же, что с Петькой днём приезжал. По-моему, он мне не поверил.
- Видела его и слышала, как он по телефону говорил, – и Файка пересказала, что успела услышать. – Бежать вам надо, баба Маня! Ой, боюсь, как бы они вам чего ни сделали!
- Сплюнь, неприкаянная, – посоветовала старушка. Кряхтя, она села на кровати. – Не в том возрасте я, бегать-то. А вот тебе нужно о себе подумать. Сильный муж у тебя. Да всегда так в органах было. Нет, нет, да попадается такая вот нечисть! И что в толк за всю жизнь не смогла взять, почему парнишки, что работают честно, землю носом роют, а преступников словить не могут. А у этих руки длинные, да они только в личных целях шевелятся!
- Не только людей сейчас бояться нужно, – быстро затараторила Файка. – Пожар распространяется страшно быстро! Я такого никогда не видела!
- А я видала, – сказала баба Маня. – У нас тут Ольховка была, километров двадцать отсюда. Лет пятнадцать назад выгорела вся. Ничего, до нас пожар не добрался. Не побегу, Фая, оставь меня старуху здесь. Помру так помру. Я уже жить-то устала. А ты не медли. Беги вдоль речки, откуда пришла. Да остерегайся медведей! Они к рекам выходят.
- Не могу я вас оставить! – воскликнула Фая. – Если с вами что-то случится? Как я жить с этим буду? Пока я здесь не появилась, вы нормально же жили!
Она закашлялась, почувствовав ком в горле. Ощущение было таким, словно сейчас к глазам подступят слёзы. Но их, как и раньше, не было.
- Девочка, ты сама сказала, человек тот рядом, а ты время теряешь, – ласково сказала старушка. Она встала, зажгла свечу и принялась рыться в шкафчике. Отыскав там фонарь, она протянула его Фае. – Здесь батарейка старая, надолго его не хватит. Свечу возьми, и поесть захвати. Да костюмчик свой переодень. Теперь уже не до конспирации. Он высох на солнышке-то. И не думай обо мне. Ты и половины не знаешь, как я здесь жила. И не вини себя. Всё равно ко мне бы притопали, даже если бы тебя не было.
Говоря это, она достала из сундука на полу старый матерчатый рюкзак, начала складывать в него еду, какие-то вещи. Из ведра наполнила бутылку водой и тоже сунула туда. А Фая, не слушающимися руками и ногами, переодевалась в свою одежду.
- Я тут тебе ещё платок сунула на голову, футболку свою, полотенчико и мыльце. Ну, може,т где в речке себя в порядок приведёшь. И вот, часики мои, на память. Я уж не ношу их, а они хорошие, механические. Да ты рюкзак потом при свете дня осмотри хорошенечко, авось найдёшь для себя что полезное.
В голосе бабы Мани звенели слёзы. А потом она села и расплакалась. Впервые, за всю жизнь, Фая почувствовала, как болезненно может сжиматься сердце при виде слёз старушки.
- Жаль мне тебя, – пробормотала баба Маня. – И снова неприкаянная! Ты уж запомни от меня такое наставление: не сдавайся. Ты молодая ещё, найдёшь место в жизни. Устроишься. Всё лучше, чем с таким мужем, как у тебя жить. Но и на него управа найдётся. Только не спеши. Жизнь сама всё по местам расставит, а ежели сдаваться не будешь, то всё и образуется.
Фая закончила переодеваться и обняла старушку. А потом с жаром произнесла:
- Пойдёмте со мной, баба Маня! Мы медленно пойдём, чтобы вы отдыхали. На меня обопрётесь и поползём тихонечко. К людям выйдем, вас устроим. Пожалуйста! Пойдёмте!
- Вот ведь непонятливая какая, – покачала головой старушка. Фая увидела, как та улыбнулась сквозь слёзы. – О себе думай. Меня за собой не тяни. Хотела бы жить, давно бы в село перебралась. Нет, здесь помру. И всё равно от чего: от болезни, пожара или от чьих-то злых рук.
С улицы послышался шум, и они замерли. Уже через секунду стало ясно, что к дому вновь машина едет.
- Беги, – прошептала баба Маня. – И не возвращайся! Да беги же ты!
Фая подхватила рюкзак и пулей выскочила из дома. Она буквально кубарем скатилась к речке и притаилась в кустах. Машина остановилась, хлопнула дверца. Выждав некоторое время, Файка поползла вдоль реки. Идти быстро она боялась. Наступит на ветку, споткнётся, упадёт, наделает много шуму и привлечёт внимание. Двигаться приходилось очень медленно.
Она прошла достаточно далеко и в очередной поросли прибрежных кустов снова притаилась, думая, не дождаться ли ей утра. Идти в темноте было страшно. А доставать фонарь ещё страшнее. Вдруг её заметят? И Фая снова двинулась в путь, чувствуя, как сердце обливается кровью.
«Там баба Маня. Одна. Тот мужик хотел же «тряхнуть бабку». Зачем я побежала? Нас бы двое было, защитили бы себя».
И Файка, больше не думая и не рассуждая, ринулась в обратную сторону. Она отойти на порядочное расстояние от домика. В ушах стучало, кровь бурлила. Фая спотыкалась, шумела и уже ничего не боялась. Внутри вспыхнула злость. Да ещё как вспыхнула! Давно она не чувствовала себя настолько разъярённой. Всё, что столько лет сдерживала внутри, выплёскивая наружу лишь маленькими порциями, всколыхнулось и вырвалось наружу.
Домик бабы Мани она увидела, ещё недобиравшись до него, и тут же рухнула на колени. «Опоздала, не успела. – пронеслось в голове. – Смалодушничала. Бросила старушку, поддалась на уговоры. Дура я, дура! Что я наделала!»
Дом, в котором она нашла приют, последний дом, который оставался единственной памятью, что в этом месте когда-то была деревня, горел. Словно факел. Он был полностью охвачен пламенем.
Поблагодарить автора за рассказ можно лайком 😉 Комментарии приветствуются!