-Не так, ты, Ирина, дочь кормишь! - говорила свекровь, уперев руки в бока и покачивая головой, - смотри, вырастет избалованная лентяйка, будешь потом плакать и меня вспоминать! Буди её, что она опять уснула у тебя? Пусть сосёт, не ленится! Мои вон, какие выросли, за пятнадцать минут обе груди высасывали, и не сидела я по два часа!
Ирина отворачивалась, превозмогая боль в груди - первые кормления давались ей очень не легко.
Лукавила свекровь. Всех троих кормила она от силы месяц, потом молоко у неё пропадало и росли дети на смесях. Но надо же побольнее уколоть молодуху, чтоб знала, что тут ей спуску не дадут!
Сама Татьяна Васильевна была матерью троих детей. Муж Ирины, Анатолий, был старшим и единственным сыном, после него родились две сестрёнки. Но Татьяна всегда мнила себя самой лучшей. Во всём. О чём не забывала напомнить молодой невестке.
Всегда приговаривала нравоучительно:
-Вот, смотри, как я быстро посуду мою, - и подставляла руки с тарелкой под кипяток, текущий из крана, - Не то, что ты, два часа телиться будешь! - и, не пользуясь ни губкой, ни средством для посуды, она, прямо руками, споласкивала кухонную утварь.
Ей было всё равно - что на обратной стороне тарелок и чашек остаётся тёмный жирный налёт. Главное - она утёрла нос этой неумёхе двадцатилетней!
" И как Толик её нашёл? Мог бы и получше найти, пошустрее! - хмуря брови, думала Татьяна, - Ведь ничего ж не умеет, ничего не успевает. Кормить грудью, и то не может, сидит по часу с одной титькой!" - и начинала мести полы веником с такой силой, что вся пыль вновь поднималась в воздух и оседала за её спиной. - Даром, что девка была уже замужем. Чай, и развелась из-за лени своей и никчемности. Раздражает она меня, эта Ирка, сил нет!"
Чего она так взъелась на свою невестку? Она и сама не понимала. Хотя, если покопаться в душе, знала - обожаемый ею сын достоин большего, не зря она ему в попу дула всё время. И на работу устраивала, и на учёбу. И проблемы его все решала сама, а ну, как сыночка не справиться сам?
Сыночка и вырос - "Мамсиком". Но мамсиком не простым, а с претензиями. Мог бросить работу, поругавшись с начальством, если кто вдруг сказал что-нибудь не то, или замечание сделал. Учёбу в техникуме заканчивали за него мама да жена, Толечке некогда было. А ещё требовал, чтобы каждый день у него был обед из трёх блюд и только свежий, вчерашнее мы есть не будем, нам, царям, не положено. Сам же толком нигде не работал. То на рынке стоит, носки продаёт, которые мама заботливо привезёт из Москвы, то в такси по недельке попробует. И всё ему не то, не так и не те люди вокруг. Только я - самый лучший. Но денег хотел много, и запросы были не простые - одежду только брендовую хотим, туфли нам не туфли, рубашки только из чистого турецкого хлопка. Мать ездит в Москву за товаром, заодно и первенцу своему ненаглядному обновочек везёт. А дочкам - так, что останется, на что денег хватит.
А муж-то? Муж был у Татьяны Васильевны, конечно. Михаил Петрович. Но были они очень разные, и разницу между ними было видно издалека - он маленький, худенький, жилистый, с чёрными глазками под нависшими бровями, она - крупная с высоко поднятым подбородком. Одно только выдающееся было у него - густые иссиня-чёрные вьющиеся волосы. Да и выпивать он любил. Чуть повод какой организуется, глядишь, - он уже покачиваясь идёт домой. Только не спал он обычно после этого, а любил разговоры разговаривать, да кричать на всю квартиру, какой я, Михаил, молодец, а вы все вокруг - "гамно на палочке".
Сама же Татьяна всегда была полноватой, и не мудрено - трое детей, всё-таки. Правда, Бог молочной груди не дал, поэтому прямая спина, зоркий взгляд голубых глаз да резкие движения были её основными достоинствами. В карман за словом она никогда не лезла, и если муж в подпитии чересчур расходился, могла его и сковородкой огреть. Раз она даже связала мужа, когда он не шутку разбушевался.
Любви между ними не было очень давно, о чём выпивший Михаил не забывал упомянуть:
-Да ты мне всю жизнь испортила, - плевался он слюной в лицо жене и тряс указательным пальцем. - Вы все - "чУды", а Скворцов - Человек!
-Да? - презрительно усмехалась Татьяна, - ты - человек-то? А кто квартиру прос...ал? Кто машину другу подарил?
Ирина в первый раз была свидетелем такого. Дома у неё не принято было ни пить, ни выражаться. Поэтому она сначала с интересом слушала эти перебранки, по ходу которых Татьяна вносила ясность:
-Он две квартиры профукал! Первую ему от работы дали, двушку, а он ордер другу подарил. Ему, говорит, нужнее, представляешь?!
-А с машиной что случилось? - спрашивала Ирина.
-А от машины он просто отказался!
-В смысле? - Ирина никак не могла понять.- Кто ж в здравом уме от машины отказывается?
-Вот он, - тыкая пальцем в мужа, говорила Татьяна, - и отказывается! Мне, говорит, не надо! Как же! За рулём пить-то нельзя, понимаешь? - и махала на мужа рукой. - А вторую квартиру ему давали, когда он в строительной фирме работал ещё до развала Союза, у нас тогда дочь третья родилась. Тоже отдал сотруднику - тот его уговорил, мол, у тебя же трёшка есть, а мы с семьёй в однушке теснимся. Вот такой он добрый у нас, дядя Миша! Особенно, когда водкой глаза зальёт! Тьфу!
В ответ Михаил тоже махал рукой на жену и уходил.
Ирина ещё не знала, что Татьяна с Михаилом давно в разводе, но так и живут вместе - ему просто некуда идти. Да и удобно это мужику - всегда всё чистое, еда есть, диван есть. Татьяна его и обстирывала до сих пор, и терпела. А куда его? Он детдомовский, родня если и есть, то неизвестно, где. А боевой Татьяна стала, когда поняла, что вся семья на её плечах. И трёшку кооперативную, в которой они жили, она выбивала. И мебель по городу искала сама, деньги зарабатывала побольше мужа, да приторговывала - надо же детей содержать?
Понятно, что медлительная невестка ей не по душе, ведь она любит, когда всё быстро делается, да и тесно им впятером. Одна радость - сыночка под присмотром, да от зарплаты ей молодые отдавали часть, за проживание.
Так и текло бы всё по-тихому, да разразился однажды скандал - свёкор здорово надрался, схватил нож и начал по квартире бегать, чертей искать.
Хотели его связать было, да он на улицу убежал. Потом с милицией домой привели едва живого.
Ирина поняла, что не будет жизни в таком доме, да с такой семьёй. Попросила мужа на съёмную съехать, а он - ни в какую. Не уеду, говорит, от матери и всё. Умоляла, уговаривала Ирина мужа, а он твердит своё, а в конце как ляпнет:
-Тебе надо, ты и уходи!
-А и уйду!
-Уходи!
Ирина дочь в коляску и бежать на улицу. Вышла и не знает, куда идти. Только обратно к родителям, а куда ещё? Декретных денег надолго не хватит, а мама с папой не откажут. Так и ушла. Муж обиделся, не приходил, не звонил. А свекровушка названивала, да жизни учила - ты то не так, ты это не так. Мама Ирины не выдержала, выхватила трубку у дочери и в сердцах закричала:
-Да что вы нас жизни всё учите? Что мы, дети малые, что ли? Вы в своей семье разберитесь сначала, да сына своего уму-разуму обучите, как с женой жить да семью содержать! Нашлись - учителя! - и бросила трубку.
Так и осталась Ирина одна с дочерью.
А, может, и к лучшему?
Искренне благодарю вас за то, что потратили на прочтение своё время! Если вам пришлось по душе моё творчество, поддержите репостами, лайками, или угостите кофе: 2202203291416636(Сбер). За любую поддержку - низкий поклон! Всегда ваша, Елена С.
А вот история о том, что будет, если не выписаться из проданного дома: