Много мастеров на нашей земле, но раньше их еще больше было. Мастерство передавалось от поколения в поколение. От прадеда- деду, сыну, внуку, брату, дяде... Целые поколения были кузнецов, столяров, пекарей. Да не просто одного вида, а разные. Раньше сапожному мастерству 5 лет учились. Один мастер квалифицировался по лаковой коже, другой по хромовой. У каждого из них был свой секретный состав, которым пропитывалась сапожная дратва. И чтобы всем этим премудростям научится нужно не один палец себе исколоть, обжечь, поранить... Валенки они ведь на то и валенки от того, что их валяют. Но прежде чем их получить сколько нужно всего важных тонкостей знать. И вытянуть нити, и свалять их, и умять до 8 размера, и взвесить, и уровнять и распределить, а нужно и добавить недостающую шерсть,а потом вывернуть наизнанку, как чулки, и наплатить изнутри. А шерсть с овцы нельзя стирать после того, как обстригли, иначе валяться не смогут. Раньше ведь даже машин походящих не было, всё в ручную.
А процесс валяния валенок - это вообще целая традиция, ритуал, целое дело, искусство. Сначала нужно контур нарисовать на повале мелом. Термины просто загадка:
Стелет старый прутиком. Он берет деляничку шерсти и прутиком щелкает по ней. Шерсть примагничивается к прутику. Паутинка, подправляемая левой рукой, струйкой стекает по холстинку. Потом настеленную полочку заворачивают в повале трубочкой, гоняют ладонями по столу, пока она не сваляется в войлок. Полочку складывают пополам, сращивают стенки. Прикатывают. Готовая полочка – это валенок, похожий на теплый пушистый носок.
Целые полотна разворачивали. Будущий валенок был на пол стола. Один бывалый рассказывал, как внука туда засовывал, словно котенка. Потом валенки нужно опустить в купоросный раствор. То есть серная кислота, там шерсть обезжиривается, смягчается. Часа два там киснут.
Вообще раньше не были выгодны. Мастеров не то что не хвалили, не поощряли, а истребляли, гоняли, "выкорчевывали".... Их такими налогами обкладывали, что по миру хоть иди. Устраивали на умельцев, которые работают по ночам, облавы. Врывались в их дома, составляли акты. Вот почему в деревнях, особенно в Поиме такие высоченные, крепкие заборы: чтобы успеть спрятать свои изделия, пока те активисты ломятся.
К кому я приехал учиться из рода плотников, столяров. Даже фамилия у него Столяров. Знакомого моего мастера зовут Серафим. Научил его фронтовик один. Мастера друг от друга секреты скрывали, а от сына плотника что скрывать-то, вот и научил. Так он посмотрел раз, потом с шерстью пришел, да мамке валенки с первого раза сделал. Да и между столяром и валяльщиком, второе ведь безопаснее. Дерево еще найти нужно, из леса принести. А поймают - и тюрьма. Когда работаешь с ним, тоже всем слышно,а вот с шерстью безопаснее. Вот так мастер и выбрал свое дело.
Жизнь не простая у Серафима была. Работа каторжная. Пар, жара, пот градом. Еще бы. Полить валенок горячей водой из котла, сжать его, накрутить на аршин, выкатать по столу - задача не из легких. Теперь вот руки натруженные болят, глаз оперированный дерет, слышит плохо. Показать может, а заработать адским трудом нет. Их потрудился уже на свой век. Он всё в своей жизни делал сам. И печку сложил, и до выстроил, и троих детей на ноги поставил, всем образование успел дать. Только руками, только работой по совести.
Все беспокоился успеть бы передать кому-то свое мастерство. а никто не приходит. Не хотят молодые работать, торговать стремятся. Раньше мастера секреты прятали, а сейчас сами учеников бы рады найти... Любит Бог тех, кто хлеб свой есть своими руками заработанный. Избранными Богом такие люди считаются. Как избранным сынам под конец их жизни болезни, нужда посылается. Вот и руки болят, и людские сердца. Это Господь готовит души в рай.
Кстати сейчас время тоже другое настает. Ремесла в России возрождаются. много резчиков по дереву, кузнецов, валяльщиков, столяров... И многие умеют хорошо, знают, востребованы.