На самом краю Ямала — ближе к побережью Карского моря, вдали от посёлков живут одни из самых северных ненцев-оленеводов. Их дом — лишенная даже кустарника арктическая Тамбейская тундра, в которой почти непрерывно дует ветер, месяцами стоит полярная ночь, летнее тепло приходит на несколько недель, а белые медведи наведываются к чумам. На уклад и мораль тамбейцев меньше всего в ЯНАО повлияла пришлая ментальность.
Мурманский фотограф Михаил Пустовой провёл больше недели на стоянках ненецких оленеводов из рода Вэнго.
Тамбейская тундра встречает отсутствием леса и пасмурной погодой. Подлетая на вертолете к стоянке оленеводов, на которой мне предстоит жить, можно было увидеть галопирующего белого медведя. В пути всё реже мелькали чумы. На всю тундру два магазина — фактории Яхады-Яха и Тамбей. До анклава пидичей (местное название отраслевиков) — завода по сжижению газа и порта Сабетта, 150 километров. Ненецкий поселок Сеяха в 300-х километрах. Пассажирского сообщения нет, меня взял ветеринарный рейс.
Ненцы заселили Тамбейскую тундру достаточно поздно, мигрируя на север в 18 веке к началу полуострова Ямал. Они держат небольшие стада — 150−200 голов, ловят рыбу, бьют гуся, а раньше добывали ради шкур белых медведей и песцов. В 1940-е годы на тамбейцев обрушились кровавые расправы сталинистов. Травму людям принесло отчуждение детей в школы-интернаты — в мир голода и болезней. О кочевниках писали этнографы: Владимир Евладов, принёсший в регион практику стационарных печей, и совершивший революцию в антропологии Андрей Головнёв. Обоих ученых ненцы считают за своих.
Тамбейцы — 118 семей личников (частников), в отличие от южноямальцев не каслают (кочуют) на зиму на Полярный Урал или в надымскую тайгу. Далеко — только до Салехарда по прямой 700 километров. Их этика и уклад лучше всего уцелели в 21 веке, а быт — самый суровый в ЯНАО, наряду с Гыданом. Потепление климата усложняет оленеводство, губя поголовье. Все чаще к стоянкам подходят белые медведи, оставаясь на лето на материке из-за нестабильной ледовой обстановки в Карском море.
Кочевая семья из одних мужчин
В 30-и километрах от пролива Малыгина, в тундре около реки Тыпэртяяха, притока Нядаяха, живёт мужская семья оленеводов из обширного рода Вэнго (Вэнонгха — переводится как «собачье ухо»). 55-летний Алексей и два его молодца-сына — Анатолий и Андрей. Хозяйка во время родов двойни ушла в Нижний мир, а сыновья всё не найдут себе невест из-за дефицита девушек в тундре.
На стоянку я попадаю с бригадой ветеринаров. Неторопливо пьём чай, заедая его мясом, курим, обмениваемся новостями — недавно к чуму снова заходил медведь.
Снимать отдельные моменты из своей жизни хозяева разрешают завтра. Здесь так принято.
В ночных сумерках августа — полярный день уже закончился — тундру окутывает моросящий туман. Из которого проглядывает стоянка оленеводов — это балок, снегоходы «Буран» и Yamaha Professional, генератор, нарты с зимними нюками на жилище и вещами, склад в железных бочках и чум. Рядом с чумом — загон для оленей, сами животные пасутся поодаль.
Чум — летний, покрытый верхними нюками из брезента, дощатый пол сведен к минимуму из-за сырой грязи в тундре. Зимой положат нюки из выделанных оленьих шкур. Каркас — 40 лиственничных шестов, завезенных с более южных широт округа. Хозяйство одной семьи — это не стойбище, а стоянка. Стойбищем считается несколько чумов.
Молодой оленевод Анатолий Вэнго. Учился в Салехарде, но вернулся к отцу жить среди оленей — здесь интересней. В тундрах гендерный кризис — девушки после школ-интернатов часто ради комфорта остаются в посёлках, а некоторые выходят замуж за пришлых (луца).
Дочка и два сына главы семьи живут неподалеку — по меркам тундры, в чуме у его родного брата Вадима, он держит более крупное стадо оленей. Такая форма взаимопомощи веками практикуется у ненцев. Молодые часто приезжают помочь отцу по хозяйству.
Семья Алексея Вэнго обзавелась спутниковым интернетом. Ненцы любят смотреть в телефонах документальные фильмы об оленеводах, тиктоки, и общаются с соседями и родней в WhatsApp. В месяц на тариф уходит несколько тысяч рублей.
Костер в чуме горит для готовки еды или кипячения чая, который пьют раз пять-семь на день, а не для обогрева. Зимой его заменяет печка. «Буржуйки» пришли на Ямал в 1930-е годы, благодаря экспедициям В. Евладова, каславшего с ненцами и впоследствии репрессированного. Лучше сохраняя тепло и избавляя от едкого дыма, они лишили чум кострового освещения. Но сегодня есть лампочки и генератор.
Зимой у хозяев стоянки погибло больше половины оленей, их кости и мумии устилают тундру. В начале зимы прошли дожди, намочив снег, затем ударили морозы, покрыв землю льдом. Животные не могли копытить ягель. Трупы обглодали песцы.
От былого изобилия — 250 голов, у личников осталось немного оленей. На восстановление стада нужны годы и деньги на новых важенок (маточное поголовье). И хорошая погода весной, чтобы оленята не погибли. Но погода на Ямале — непредсказуемая.
Андрей Вэнго гонит кусок — часть стада. Большое количество голов, отсекаемых от стада, называется массой. Когда олени идут, то они хоркают и воздух буквально гудит, что является одной из причин, из-за которой их отгоняют подальше от чума.
Обращаться с оленями ненцы учатся с детских лет. Каждое движение у пастуха отработано до автоматизма. Олени хотя и домашние, но далеко не ручные.
Идёт вакцинация от сибирской язвы. Раньше инфекция опустошала скот и оленный народ, но в 20 веке медицина решила проблему. Потом прививать перестали, и в 2016 году в ЯНАО вспыхнул мор, погубивший минимум 2300 голов и одного человека. Деградация мерзлоты может открыть старые падёжные места. Лечение и ветеринаров оплачивает округ.
Олени часто болеют копыткой; если вовремя не лечить, то животное падёт. Ветеринар — уральский ученый Алексей Немцев, обрабатывает рану лекарством, составленным по своему рецепту. В ЯНАО некоторые оленеводы пытаются оживлять скот устаревшими методами.
Тынзян — аркан из оленьей кожи, всё чаще заменяют в тундре современным канатом. Ненцы экономят время, которое надо потратить на выделку традиционного материала. На снимке — ярсалинский ветеринар Денис Худи и тамбеец Юрий Окотэтто.
Олени приносят основные деньги не только мясом, а и ежегодной резкой пантов на лекарства и препараты. Один килограмм сырья уходит за 1000 и больше рублей. Крупный потребитель — Китай.
После тяжелого дня в корале кочевники и ветеринары (почти все — ямальские ненцы) развлекаются народным ненецким спортом — перетягивают палку. Проигравший летит кувырком.
Прилетел из посёлка продуктовый рейс. Привез сгущенку, сахар, дешевые сигареты, хлеб, крупы, майонез, конфеты, печенье. И даже одну бутылку водки — её выпьют вечером в чуме, поделив почти на десять человек, с энтузиазмом, но без желания продолжить. Овощи и фрукты тундровиков не интересуют.
Тундра на широте 72-й параллели — чуть всхолмленная равнина, испещренная оврагами с солоноватыми ручьями, поросшая сочной травой и скупым ягелем земля. Гнуса почти нет, снега мало. Для оленей — раздолье.
В Тамбейской тундре, как я уже рассказал, ручьи солоноватые и часто — «грязные», с микроорганизмами. Отступившее в своё время Карское море основательно просолило почвы. Лучшая вода — от талых снежников, но в конце лета они превращаются в лужи. От чума до водозабора идти метров 300.
Многолетняя мерзлота совсем близко от поверхности. Особенность мерзлотной суглинистой почвы — криоземы и глееземы — способствует её эрозии. Берега обваливаются, земля трескается.
Черно-кирпичное образование в тундре — это органическое пятно-медальон на торфянистой или суглинистой почве. Появилось из-за переувлажнения грунта. Выглядит пугающе.
В отличие от болот лесотундры, местная — крайне живописная, заболоченность не угрожает утопить человека. Ходить по таким болотам — безопасно. Также из-за прохладного климата они даже летом не воняют.
Такие крошечные грибы растут в Тамбейской тундре. Ненцы их не едят, растения дарованы природой оленям — на грибах они набирают вес в конце лета и начале осени. Еще грибы стимулируют похоть, поэтому самцам надкусывают или разбивают яйца.
Оленегонная лайка — помощник кочевников. Для защиты от белого медведя она бесполезна. Если собака плохо окарауливает стадо, её привяжут к снегоходу или нартам и уедут в тундру, чтобы она «случайно» задохнулась. В отличие от чукчей, убивать псов руками — резать, у ненцев не принято.
Автор благодарен за транспортную поддержку службе Ветеринарии ЯНАО и пилотам авиакомпании «Ямал».
***
Автор: Михаил Пустовой, специально для GoArctic
