В предыдущей статье я писал о "бредовой " фантастике. Ну, давайте немного познакомимся с некоторыми темами, запретными в СССР, а сейчас и в во всём мире они считаются неудобными. Речь пойдёт об евгенике, или улучшении человеческой природы.
В двадцатых годах это была модная тема, и писатели в свои романы вкладывали её не задумываясь. Её использовал и Стэнтон А. Кобленц в своём романе "Затонувший мир", который первоначально был опубликован в летнем выпуске "Amazing Stories Quarterly" за 1928 год. Посмотрим о чём он.
В 1918 году в Соединенных Штатах спустили на воду новую подводную лодку "X-III", которая впоследствии бесследно затонула, забрав с собой весь свой экипаж из 39 человек. Затем, спустя годы после окончания войны, в Вашингтоне появился бородатый мужчина, назвавшийся выжившим с судна Энсоном Харкнессом, и начал рассказывать историю…
Рассказ Харкнесса начинается с того, что подводную лодку засасывает в водоворот, после чего экипаж сталкивается с колоннами, арками и храмами затопленного города со стеклянным куполом. Её экипаж спасен атлантами, которые живут под куполом. Дальше начинается то ради чего и писался роман. Сегодня мы коснемся вышеозначенной темы, далее разговор с атлантом:
"— Я не уверен, что ты поймешь, — решил он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Но главное в том, что мы выступаем против принудительного ограничения численности населения.
— Принудительное ограничение численности населения? — повторил я, гадая, правильно ли я его расслышал.
— Совершенно точно. Возможно, вы слышали, что численность нашего населения по закону ограничена пятьюстами тысячами человек.
— Но это же невозможно! — воскликнул я, не веря своим ушам.
— Тысячелетний опыт доказал совершенно обратное, — возразил он.
На мгновение я задумался. Я просто сидел, уставившись на своего собеседника, пытаясь постичь тайну, скрытую в его непроницаемых серьезных глазах. И хотя он не подавал никаких признаков того, что он немного приврал, я выразил свой скептицизм.
— Что же вы сделаете если жителей станет больше? Они, что мигрируют к центру Земли? Или вы предпочитаете пристрелить или утопить, или, возможно, гуманно придушить?
— У нас не может быть лишних, — последовал неожиданный ответ. — Вы разве ничего не знаете об обязательном законе Милареса о народонаселении?
Я был вынужден сознаться в своем невежестве.
— Тогда позвольте мне просветить вас, — вызвался Ксанокл со снисходительной улыбкой. — Сначала перенесёмся на несколько тысяч лет назад, в дни сразу после Затопления. В то время население Атлантиды составляло несколько миллионов, и им приходилось работать, практически без отдыха, что удовлетворить минимальные нужды. Их жилые помещения были переполнены, кругом царила антисанитария, и совсем не было мало времени для созидательного творчества. Такое положение дел сохранялось более ста лет, когда после бурных обсуждений был принят Закон Милареса о народонаселении, и численность населения постепенно сократилась до нынешней.
— А в чём смысл этого закона?
— Этот закон по-прежнему является основой нашей жизни. Согласно трудам Милареса, великого социального философа второго века нашей эры, наиболее важным из общественных вопросов является вопрос о чистоте расы. Он утверждал, что родители каждого поколения могут либо испортить, либо возвысить следующее; и все его многочисленные брошюры и книги содержали предупреждение о том, что людям с врожденными недостатками ума или телосложения не следует разрешать размножаться, в то время как деторождение у лиц с более высокими физическими и интеллектуальными качествами следует поощрять.
В соответствии с этими взглядами, Миларес предложил фундаментальное новшество в социальных обычаях — он потребовал отделить институт брака от института деторождения. Другими словами, в то время как брак — а также развод — должны быть разрешены всем, кто этого желает, право на рождение ребенка должно стать предметом жесткого государственного регулирования. Любая молодая пара, желающая иметь детей, должна пройти проверку своей пригодности тщательно отобранным государственным советом. Поскольку стали доступны такие эффективные методы контроля рождаемости, эта система великолепна себя…
— А если кто нарушит приказ Совета? — я перебил его. — Что будет в этом случае?
— На родителях останется клеймо — пятно незаконнорожденности.
— Вы имеете в виду, что родители будут считаться незаконнорожденными?
— Да, и этот позор настолько велик, что мало кто согласится на такой поступок. В результате мы никогда не превышали предписанную численность населения более чем на десять-двенадцать тысяч человек.
— Даже в этом случае, — довольно туманно возразил я, — мне кажется, что такая система вряд ли жизнеспособна.
— Зря вы так думаете… Всё великолепно работает. Исторический опыт многих веков бесспорно это подтвердил. Думаете, что во время затопления наши мужчины и женщины были эталонами физической красоты, как сегодня? Или вы воображаете, что тогда преобладали интеллектуальные и утонченные натуры? Отнюдь нет! Тысячи и тысячи были болезненны и низкорослы, мириады были слабоумными или безумными. Но благодаря жесткости отбора они были полностью лишены возможности размножаться. И, во многом по этой же причине, средняя продолжительность человеческой жизни была увеличена с шестидесяти пяти лет до затопления до ста двадцати сейчас. А это означает, что у человека есть целый век зрелой службы вместо каких-то четырех или пяти десятилетий.
У меня не было другого выбора, кроме как признать, что результаты были великолепными."
Ну, как вам? Дальше - больше:
"Во время одной из наших многочисленных небольших бесед Ксанокл вскользь коснулся брачной системы Атлантиды.
— Закон Милареса об обязательном народонаселении, — случайно сообщил он мне, — возможно, не единственная причина нынешнего превосходства племени атлантов. Другим фактором является, так называемый брачный выбор. Он регулируется главным образом обычаем и находится почти исключительно в руках женщин, но настолько жестко, что мужчина низшего ранга вряд ли сможет найти себе пару — ведь, женщина высшего ранга будет опозорена, связав себя узами брака со слабаком.
— А что вы подразумеваете под словом «слабак»? — поинтересовался я.
Ксанокл удивленно посмотрел на меня.
— Слабак — это человек, который ничего не вносит в жизнь общества. Например, великие поэты никогда не считаются слабаками. Также, как и великие художники, философы, музыканты или биологи. Однако человек, чей вклад не отличается особым мастерством или индивидуальностью, считается слабаком, независимо от того, к чему он стремится. Естественно, его не осуждают до тех пор, пока он делает всё, что в его силах. Но он считается подходящим объектом для брака только с другим слабаком — и, само собой разумеется, слабакам не разрешено размножаться."
В следующей статье мы рассмотрим социальное устройство общества Атлантов - оно, явно, коммунистического типа. О, там тоже много интересного...
Вот такая евгенико-коммунистическая утопия.