Часть 8.
Кира всю ночь промучилась от любопытства. Ей не давали покоя недосказанные бабой Тоней слова про озеро Марты. Кто же такая эта загадочная Марта?
Проснувшись утром, приведя себя в порядок, Кира отправилась на поиски хозяйки. Молодая женщина обнаружила бабу Тоню на летней кухне, азартно выпекающей блины.
- Проснулись! А я Вам блинчиков напекла, с пылу с жару. Пойдемте скорее завтракать, - подхватывая тарелку со стопкой блинчиков, баба Тона проворно направилась в сторону дома.
- А можно нарвать мяты?
- Конечно, детка! Половчее, не отставай!
- Я встаю рано и завтракаю рано, - накладывая по тарелкам геркулесовую кашу, сообщила баба Тоня. – Сегодня завтрак пропустила, решила дождаться Вас. Одна я, для меня гости праздник! Я натура общительная, вот только общаться не с кем.
- Баба Тоня, а расскажите историю про озеро Марты, - деликатно попыталась сменить тему Кира.
- Девонька история эта давняя и страшная. Сколько годков прошло, а как вспомню, кровь в жилах леденеет. Не любят у нас в деревни вспоминать этот случай, - печально заговорила хозяйка дома. – Если сильно любопытствуешь, то расскажу. А Вы потом своим деткам расскажете, нельзя забывать «фашистское зло». Готовы слушать? – уточнила баба Тоня.
Ребята с зависшими в воздухе ложками, кивнули.
- Я 1906 года рождения, много чего на своём веку поведала, «револьюцию» пережила. Страшно было, не знали от кого прятаться, от белых, от красных, да и от казаков прилетало, голод был, но это все сказочки по сравнению с войной с «немцем». Ох, уж и глумились они над нами. Попили русской кровушки вдоволь. Так вот приехала к нам в деревню в 1938 году семья учителей, Яков Васильевич и Марта Карловна Венцеровы. Городские, учёные, мы всем селом им в рот заглядывали, многому они нас научили, в том числе и житейским премудростям. Быстро они влились в наши ряды колхозников. Весело зажили, они организовали хор и любительский театр. Придешь, бывало с фермы с ног от усталости валишься, дома дел не в проворот, а ноги сами на репетицию хора несут, как подвести творческий коллектив. Марта Карловна, еще курсы кулинарные открыла, салаты нас научила готовить, диковинно нам сельским бабам это было. Однажды, она нам задание дала, что бы мужики наши щуку наловили, а мы что бы на следующее занятие пришли с «уловом». Ох, и повозились мы на том уроке, а домой вернулись с фаршированной рыбой, мужики наши от вкусового удовольствия языки проглотили. Но такая готовка не для крестьян, слишком трудоемкая и по времени затратная, так если на праздник постараться. А ещё Марта во время своих кулинарных уроков пела песни на немецком языке, а мы за ней повторяли, забыла сказать, она по отцу немкой родилась. Благодаря этому, мы и усвоили некоторые немецкие слова, ох, как нам потом эта наука пригодилась. Только зажили, а тут 1941 год наступил. Мне в тот год исполнилось 32 года, муж у меня был и трое детишек. Тихона моего сразу на фронт забрали, больше не видала, похоронку в 42-ом получила, пропал без вести. Долго не верила, ждала, а потом смирилась. Пришли в наше село фашисты. Сначала вели себя культурно, ловили кур и свиней, деньги свои немецкие пытались нам всучить, извинялись. Веселились всё время. А потом озверели, партизаны наши их достали. Я сейчас, как вспомню этот партизанский отряд, сердце заходится. Пять стариков, которых не призвали и с десяток подростов в возрасте от 14 до 17 лет. Вот и всё лесное великое войско, стар да млад. Старшой сынок Петенька мой тоже решил податься в партизаны и не дошёл, думаю, болото затянуло, 12 годков ему было, один он по таким местам не ходил. Младших дочек Лиду и Нину немцы увезли в неизвестном направлении. Тогда я и осталась одна, думала, руки на себя наложу. Бабоньки, из таких же, как и я, спасли, беда никого не миновала, но не давали мы друг другу пасть духом. Марта Карловна, объединила нас и взяла над нами руководство. Мужа её на фронт по зрению не взяли, он дальше указки ничего не видел, он и возглавил партизанский отряд. Она стала нашим связником с отрядом. Мы перешивали одежду, собирали «харчи», а она организовывала передачу нашим бойцам. Бывало, соберемся мы бабами по грибы, ягоды, наденем на себя все, что только можно, котомки с перекусом возьмем и мимо немецкого поста в лес. Немецкие постовые смеются, бабы, мол, русские чудные, вечно кутаются и закуску берут, как на пьянку собираются. А мы в лесу в обозначенном Мартой месте спрятанную одежонку под другой одежонкой и припасенные продукты сбросим, корзинки наполним грибами, ягодами, да, травами и в деревню воротаемся. Зимой сложнее было, но Марта придумала, снаряжать нас в лес за дровами. Немцы нас за дурочек считали, не обыскивали, в след кричали: - Я русская баба, я баба, я и мужик! Забыла совсем старая, Марта Карловна, сразу «втерлась к немцам в доверие», немка же. Так она разведывала вражеские планы и передавала их партизанам. Всё у нас шло хорошо, пока в деревне не объявился Митрошка Рукавцов. Он, как-то внезапно перед началом войны пропал. Тот ещё мерзавец, под его руководством сельскую церковь взорвали, а он потом церковные кирпичи по ночам в свой двор таскал, безбожник. Вернувшись, записался в полицаи. Так вот он Марту Карловну и «раскрыл». Влюблён он в неё был давно, а она в его сторону никогда не смотрела, отомстил, - глаза бабы Тони затуманились от слез. – Возьмите тележку из сарая, идите к Василию Игнатьевичу, загрузитесь и возвращайтесь. Я обед к этому времени соберу, приду в себя, тяжело мне даются эти воспоминания, и до расскажу Вам всю историю за обедом. Идите.
Продолжение следует...
Начало здесь:
Любите и будьте любимы! Берегите себя и своих близких! Я рада каждому новому подписчику и уже подписавшемуся читателю! Всем желаю любви, здоровья и счастья!