Эмоции для человека с пограничным расстройством личности – его самые главные враги. Они не понятны, внезапны и иногда невыносимы до такой степени, что хочется сделать себе больно или покончить с жизнью (на самом деле, прекратить эмоциональную боль). В этой статье я поделюсь своим опытом работы клиентки с диагностированным ПРЛ.
На момент начала нашей терапии Маша (25 лет) уже прошла тренинг навыков в DBT – терапии, научилась уходить мыслями в свое безопасное место и стабилизировать свои состояния с помощью йоги на балансы. Однако в ситуациях среднего дистресса, например, при отказах работодателей Маша все еще сильно проваливалась в тяжелые переживания, которая заглушала компульсивным шопингом или перееданием.
Эмоциональная цепочка, через которую она проходила в этих ситуациях, выглядела так: злость на работодателя – обида на себя – грусть – апатия. При этом злость с самого начала как бы «проскакивалась», проходя через рационализацию «такова ситуация на рынке труда», «я понимаю, что им нужен специалист другого профиля», а вот обида на себя «я не дотягиваю», «могла бы стараться больше» уже разворачивалась вовсю. Гнев, не обращенный наружу, почти сразу переходил в аутоагрессию и грусть, которая впоследствии глушилась с помощью покупок и сладкого.
Первым делом мы с Машей учились валидации злости и ее выражения здоровыми и безопасными способами. В схема-терапии это работа с копингом Отстраненный защитник, который блокирует доступ к детским режимам и настоящим эмоциям. В тяжелых случаях активация этого копинга приводит к диссоциации – выпадению человека в трансовое состояние. В случае с Машей мы обнаружили, что выражать чувства злости в детстве для нее было крайне небезопасно из-за устрашающей фигуры агрессивного отца. Открытый конфликт с отцом мог бы привести к ситуации опасной для жизни. В терапии Маша "получила разрешение" позлиться на работодателей, и даже выделить под эту злость специальное время и подручные средства – бумагу, которую можно изорвать в клочья и коробку дешевых карандашей, которые можно все переломать.
После стадии «вентиляции гнева» мы перешли к работе с режимом Карающего критика, который занимает в психике пациентов с ПРЛ огромное место. «Ты – ничтожество и ничего не добьешься!» - говорил Маше этот режим, который она назвала «Киллер». Персонаж был нарисован во множественных вариантах на рулоне туалетной бумаге, которую потом употребили по назначению. В других клиентских случаях Карающий критик был сделан из пластилина, а после смят и уничтожен, застрелен в дартсе или «размазан» высокоточными ударами по боксерской груше.
На стадии грусти мы работали с режимом Уязвимого ребенка, который нуждался в поддержке, поощрении и чувстве значимости – всем том, чего девочка не смогла получить от родителей в детстве. Здесь Маша также на первых порах «утешала» себя шопингом и вкусной едой, но после проработки первых двух шагов масштабы этого существенно снизились. Вместо корзины канцтоваров – один красивый блокнот, вместо торта – пирожное. Для контакта с уязвимым ребенком мы также использовали переходные объекты (плюшевую медведицу, которую всегда можно прижать к груди и обнять) и коробку безопасности (памятные вещи, сентиментальные мелочи, вдохновляющие послания самой себе, «добрые» фотографии).
В заключении замечу, что в кризисных состояниях эмоционального хаоса, желании покончить с жизнью работа с пациентами с ПРЛ строится по другому протоколу. Приведенный пример – это работа с человеком, который уже имеет базовые навыки эмоциональной саморегуляции и хочет снизить уровень дистресса в прогнозируемых ситуациях.
Автор: Федоськина Ирина Леонидовна
Психолог, Клинический психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru