Миф 1: в праславянском языке незадолго до его распада на самостоятельно развивающиеся диалекты произошла "метатеза плавных" - перестановка корневого гласного и следующего за ним согласного "р" или согласного "л" (так называемые плавные согласные).
Суть этого мифа состоит в том, что из "нормальных индоевропейских" слов с корнями типа [gard] разные славяне якобы произвели несколько различных вариаций, которые для упомянутого примера выглядят таким образом: "правильные" слова типа лит. gardas 'ограда' и гот. gards 'дом' (схема расположения звуков корня TarT, где T – какие-то согласные звуки) превратились в славянские слова с переставленным плавным согласным [r]: рус. город (схема расположения звуков ToroT); ст.-слав. градъ; чеш. hrad; сербохорв. град (схема TraT); польск. grod (схема TroT); и только в двух славянских языках порядок звуков иногда сохранялся: в кашуб. gard и в полаб. gord (TarT/TorT).
Однако внимательная проверка показала, что в языках с "правильным" порядком звуков "правильным" словам с корнями типа TarT, TerT, TalT, TelT и т.п. предшествовали слова с "неправильным" полногласием типа ToroT и т.п., как в рус. город, привожу примеры:
авест. gərədo 'пещера', barəzah- 'гора', sarəta- 'холодный', ərədva- 'прямой', arəma 'рука' > осет arm 'ладонь';
пелигнск. alafis > лат. albis 'белый';
галльск. belenion, belinuntia 'белена'; др .-англ. belene, beleone, д.-в.-н. bilisa > ср.-нж.-н. billen, нем. Bilme, 'белена';
д.-в.-н. barug > нов.-в.-н. Barch 'боров';
д.-в.-н. aram > нем. Arm 'рука';
д.-в.-н. ёlаhо 'лось' > голл. elk 'лось'.
Противоположного направления эволюции в иранских, италийских и германских языках мне найти не удалось. А вот в литовском нашёлся пример "неправильного" славянского порядка звуков: лит. plene 'пленка, кожица'.
Приведённые выше примеры не соответствуют легенде о метатезе плавных, якобы охватившей исключительно диалекты праславянского языка и которая якобы привела, в частности, к полногласным сочетаниям в восточнославянских языках. Примеры из языка Авесты показывают, что полногласие имеется и в этом древнем языке, пропадая в более поздних иранских языках (gərədo, sarəta-, ərədva-, ср. с kard 'меч' в фарси). В германских языках, как мы видим, современные формы типа TarT и elT развиваются с течением времени из более древних полногласных сочетаний (древневерхненемецкое barug > немецкое Barch; древневерхненемецкое ёlаhо > средневерхненемецкое elch; др .-англ. belene, beleone, д.-в.-н. bilisa > ср.-нж.-н. billen, нем. Bilme). Более того, даже в литовском слове plene со значением 'плёнка' (из 'пелена') присутствует "славянское" сочетание TleT из *TeleT (пелена), а не ожидаемое TelT. То есть "праславянская метатеза плавных", в смысле перестановки букв славянами в "индоевропейских" корнях с неполногласием, вообще никогда не начиналась, а метаморфозы происходили во всех языках, скорее всего, от исходного полногласного сочетания (типа ToroT) или "безгласного" (типа TrT, как в сербохорв. врх, словен. vrh, чеш., слвц. vrch 'верх', чеш., слвц. vlk 'волк').
Миф 2: в связи с включением закона открытого слога в праславянском языке некоторые закрытые слоги, оканчивающиеся на носовой согласный ([m] или [n]), превратились в открытые слоги с носовыми ("гнусавыми") гласными.
Считается, что в период между VI – XI вв. носовые гласные в славянских заимствованиях перешли в современные румынский и молдавский язык в виде упрощённых сочетаний с сонорным согласным: *dǫbrava > рум. dumbravă; ср. рус. дубрава; *zǫbъ 'зуб' > рум. zâmbet 'улыбка'.
Обратим внимание на упрощения, которые происходят ВНУТРИ языка, то есть не при заимствовании слов, а при эволюции их произношения. В русском *dǫbrava превратилась в дубрава, в романославянских языках – *nǫ > nu, cǫ > cu. Во всех случаях носовой гласный потерял носовой призвук, и ни в одном из этих примеров не произошло эволюционного превращения сочетания гласный плюс носовой согласный в носовой гласный.
А как итальянское con возникло из латинского cum? Аналогичную трудность я наблюдал и в этимологии слова трясу, которое потребовало аж двух слов-источников в предполагаемом индоевропейском праязыке: *tremo и *treso.
Оказалось, что подобных вариаций носового согласного в корне довольно много:
др.-греч. πέμπτη 'пятый' – др.-греч. (аттич.) πέντε 'пять', др.-болг. пент 'пять';
лат. attemptare – итал. attentare / ранний др.-франц. atenter – др.-франц. attempter 'пробовать';
лат. promptus – итал. pronto 'быстро';
лат. simplus ('единственный' или 'состоящий из одной части, целостный') – англ. single 'единственный, одинокий'... и т.п.
Есть слово empty "пустой", которое характеризуется в словаре Дугласа Харпера (OED) как 'не имеющий': "ae- 'no' + -metta, from motan 'to have'... The -p- is a euphonic insertion."
Отметим: "-p- – это вставка для благозвучия", так утверждает OED.
"Пустой" – говорят про ёмкости, объёмы, ничего не содержащие, ёмкие. В нашем повествовании появился корень -ём-, который исторически связан со словом яти "брать", ранее звучавшим как [jęti] ([ę] – носовой "е"). Получилось, что слова ёмкий, объём имели предка в виде *jęti, а у слова empty появился русский аналог с носовым согласным [m]: ёмкий ~ empty 'пустой (объём)'.
Слово exempt также родственно праславянскому *jęti, оно связано с русским аналогом – словом изымать (exempt и означает 'изъятый, изымать'), и в нём также есть носовой согласный [m] с "благозвучным" [p].
Оказалось, что все вышеприведённые зарубежные слова с -mp- имеют аналоги (русские и зарубежные) с носовым согласным [n] или [m] в корне. Какова природа этого разнообразия сочетаний с носовыми согласными в родственных словах? Это того же рода вопрос, что возник выше при сравнении лат. cum с итал. con.
Обратим особое внимание на то, что для этих зарубежных слов и их русских аналогов известны славянские прототипы с носовыми гласными:
exempt, empty, рус. аналоги изымать, ёмкий – праслав. *jęti.
Можно ли найти аналоги с носовыми гласными для исследуемых зарубежных слов, помимо только что приведённых? Проверим.
Для tempt сначала находится лит. tempti 'тянуть', см. Фасмер, ст. "тетива", греч. teino 'натягиваю', затем находим польск. ciągnąć 'тянуть'.
Для prompt находим польск. prędki 'прудкий (прыткий)'; оказывается, pronto – это 'прытко'.
Для πέμπτη, πέντε 'пятый, пять' находим ст.-слав. пѩть, сербск.-цслав. ст.-слав. пѩсть, 'пясть, кулак', польск. pięć 'пять', pięść 'пясть, кулак'; оказывается, греческая 'пятёрка' ближе к славянским 'кулакам', чем к греческому πυγμή 'кулак'.
Для simple, single находим ст.-слав. сѩ, польск. się, '-ся', от 'себя' (вин.п. от 'сам'; сам имеет также значение 'один, единственный').
А теперь построим такую последовательность сравнений русских слов с английскими и т.п. через посредство славянских слов с носовыми гласными:
дубрава < праслав. *dǫbrava > рум. dumbravă 'дубрава' (достоверное заимствование из слав.);
зуб < праслав. *zǫbъ 'зуб' > рум. zâmbet 'улыбка' (достоверное заимствование из слав.).
Если мы понимаем, что носовой гласный при упрощении стремится к сочетанию "гласный + носовой согласный" или просто преобразуется в гласный без назализации, то есть принимаем достоверность первых двух сравнений, то мы не вправе без достаточных оснований отрицать достоверность и сравнений последующих:
пять, пясть < польск. pięść > др.-греч. πέμπτη, πέντε; др. болг. пент;
-ся, сам < ст.-слав. сѩ, польск. się '-ся' > single, simple, same;
изъятый, изымать < праслав. *jęti > exempt, example, sample...;
ёмкий < праслав. *jęti > empty (-p- для благозвучия);
труба < польск. trąba > trump, trumpet, др.-греч. στρόμβος, одно из значений которого – 'коническая раковина', такие использовали как прототип сигнальной трубы;
прытко, прудко < польск. prędki > prompt;
темя, тянуть < праслав. *tęti > tempt, temple, tent, thin…
Приняв это допущение, мы тем самым принимаем, что:
- либо многие слова с сочетаниями "гласный + носовой согласный" имеют в качестве предков слова с носовыми гласными, при этом славянские слова долее других сохраняли архаичные носовые гласные и, в этой части, фонетическую близость к словам праязыка;
- либо часть зарубежных слов с сочетаниями "гласный + носовой согласный" являются праславянскими заимствованиями (подобно dumbravă из *dǫbrava), то есть славянские слова имеют, в этой части, бо́льшую близость в целом к словам праязыка.
Разнообразие сочетаний-упрощений "гласный + носовой согласный" и гласных без назализации в словах-потомках, как славянских, так и слов прочих групп языков, связано естественным образом с нечёткостью артикуляции носовых гласных в словах праязыка, что привело к разным вариантам транскрипции этих слов (напр. лат. cum и итал. con из исходного cǫ). Это объяснение не требует умножения вариантов слов праязыка, как это случилось в индоевропеистике с "тремором" и "трясучкой", где для объяснения одного славянского слова трястись потребовалось два фонетически не совпадающих слова с одним и тем же значением в праязыке.
4