Непонятная тень вдруг мелькнула в тусклом свете коридора. Марии стало не по себе: дом бабушки был старый, мало ли, кто или что в нём обитает...***Бабушка заболела два месяца назад, и шестнадцатилетнюю Машу отправили помогать ей.Старушка лежала в своей комнате, положив голову на перьевую подушку и прикрыв глаза в полудреме. Заслышав крик внучки, Елена Ивановна с трудом оторвала голову от подушки:
— Ты чего это, Марийка? – удивленно спросила бабушка Лена.
- Там, в коридоре… Кто-то был. – выдохнула девушка, нервно покусывая губу.
- Да кому там быть-то? Кот Василий и тот помер в прошлом месяце. Видно, показалось тебе, девонька. – баба Лена недоуменно развела руками.
Шли дни, а Марии все еще не давала покоя непонятная тень, промелькнувшая тогда в коридоре. Однажды девушка пошла к соседке, тете Глаше, за молоком (раньше к ней ходила бабушка – да вот, захворала, и бидон ей было бы не поднять).
Подоив корову Нюрку, деревенская кумушка вернулась в дом, держа в руках полный бидон парного молока. Протягивая этот самый бидон Марии, Глафира Михайловна заговорщицки подмигнула девушке:
- Дом-то у твоей бабки плохой, говорят. – как бы между прочим сказала Глафира.
- Вы о чем это? – не поняла Мария.
- Ах да, ты же городская, не знаешь ничего. – слово «городская» соседка произнесла так, словно оно было синонимом слова «умственно-отсталая»
- Да чего я не знаю-то? – Маша уже начинала злиться.
- Так и быть, скажу. – Глафира, видимо, почувствовала, что может остаться без слушателя – говорят, в доме твоей бабки ведьма жила.
- Да ну?... – Марийка в ведьм не верила отродясь: мама с папой у нее были врачи, всякой мистической ерунды напрочь не признавали. Но, с другой стороны, она же видела в коридоре какую-то тень (не ее ли, не ведьмину?).
Михайловна продолжала:
- Давно это было, при царе Горохе еще. Бабка моя говорила, будто жила в том доме ведьма, звали эту ведьму Сонькой. В деревне Соньку никто особо не любил, потому как глаз у ней был дурной. Посмотрит на корову – та молоко давать перестанет, а через пару дней и вовсе падет. А уж мужики, на которых Сонька глаз положила – те с концами из семьи уходили, детей оставляли. Вот и дед мой так ушел, бабку с дитем на руках оставил. В общем, доконала Сонька баб деревенских.
- И что же дальше? – Маша и хотела, и боялась услышать ответ.
- Всем скопом бабы к ней пошли, хотели кол осиновый ведьме в грудь вогнать, да только не нашли ее ни тогда, ни потом. Болтают, что по сей день в лесах ходит. Черной кошкой. Ну, и в дом иногда ворочАется.
***
Придя домой с бидоном молока Маша нашла бабушку в полубреду: та металась на постели, повторяя: «Уходи, ведьма проклЯтая…»
