Накапливая всё больше опыта работы с тяжело травмированными клиентами, можно выделить множество особенностей их биографии, феноменологии, особенностей и трудностей при построении взаимоотношений.
Мне бы хотелось остановиться на наиболее базовых и при этом редко описываемых особенностях.
1. Тяжело травмированные люди как правило имеют родителей с пограничным уровнем организации личности с типом личности, достигающим по степени своей нарушенности уровня психопатии.
Это переполненные тяжелейшими аффектами люди, внутреннюю мотивацию которых при использовании ими в воспитательных целях физического, психического, сексуального насилия невозможно объяснить.
Если тяжело травмированного человека спрашивают в каком-то интервью о пережитом им опыте и спрашивают о мотивации и смысле, лежащих в основе того или иного поведения, жестоких наказаний, оскорблений и даже проклятий, которые являлись «воспитательными» воздействиям со стороны кого-то из его близких родственников в адрес него самого, человеку на такие вопросы просто нечего ответить, потому что мотивации, причин, смысла в таких воздействиях просто не было.
2. Тяжело травмированные люди всегда имеют достаточно выраженные проблемы с самовосприятием, со взглядом на себя, со своей собственной самооценкой, самоценностью, их устойчивостью.
Эти проблемы являются причиной множества проблем во взаимоотношениях, начиная от социофобии, замкнутости, стремления к одиночеству, «отшельничеству», заканчивая тяжёлыми нарциссическими расстройствами, патологическим нарциссизмом, реккурентным депрессивным расстройством различной степени выраженности, наличием суицидальных попыток, самоповреждениями, аутоагрессией различной степени выраженности, выраженными трудностями в поиске и поддержании стабильных близких отношений, которые могут проявляться также в сильной ревности, в очень сильном страхе отвержения, страхе и почти постоянном внутреннем переживании того, что тебя не любят, от которого практически не помогают надолго никакие слова любви и даже никакая достаточно длительная продолжительность здоровых близких отношений.
3. Тяжело травмированные люди имеют очень большие трудности с тем, чтобы определить свою позицию в отношении необходимости рождения детей.
Или же эта позиция зачастую оказывается такова, что они уверены в том, что, если бы они привели в мир своего ребёнка, они бы обрекли его на тяжелейшие эмоциональные страдания.
Они хотят, чтобы на них всё закончилось. Так они очень мужественно и героически защищают последующие поколения от трансгенерационной передачи травмы. Это очень глубокий и очень пронзительный опыт, соприкасаться с этой позицией в терапии.
Ей очень сложно что-то противопоставить объективно. И, конечно же, тяжело травмированные люди имеют на такую позицию полное право и нуждаются в полном понимании и принятии своего выбора.
Но также имеют полное право пытаться преодолеть эту позицию, при благоприятных жизненных обстоятельствах, и нуждаются и в этом в глубокой поддержке.
4. Тяжело травмированные люди склонны к наличию одной или нескольких глубочайших и тяжелейших по своему содержанию установок, которые постоянно почти буквальным образом «держат в заложниках» любое восприятие ими взаимоотношений между ними и другими людьми и являются основой для интерпретации любых, даже мельчайших проблем в коммуникации и взаимоотношениях.
Эти глубочайшие и тяжелейшие установки обычно звучат примерно так:
«меня не любили с самого начала», «меня нельзя любить», «меня нельзя не бить», «меня никто никогда не полюбит», «меня обязательно обманут и предадут», «меня обязательно отвергнут», «мне никто не верит», «я ничтожество», «я ничего не могу изменить», «я никогда ничего не добьюсь», «я не такой как все и никогда не буду принят таким, какой я есть» и так далее.
Разубедить человека в интерпретации из подобной тяжелейшей и крайне деструктивной базовой установке обычно просто невозможно. «Застревания» на любых подобных установках и глобальных негативных интерпретациях отношения к себе со стороны других могут достигать по сути степени параноидности.
5. Тяжело травмированным людям очень трудно объяснять, что они пережили, говорить об этом эмоционально. Им приходится очень много защищаться всю жизнь от того, что тяжесть их переживаний, тяжесть их травм не признают те самые близкие люди, которые их наносят, и не признают и в дальнейшем часто те, к кому они пытаются обращаться за помощью на протяжении всей своей жизни.
И такие эмоции, из самых тяжёлых травм, очень трудно пережить, раскрыть. Обычно тяжело травмированные люди стараются максимально долго, насколько это возможно, их сдерживать, а прорываются они обычно только в виде тяжёлых аффектов.
Часто тяжело травмированные люди имеют не очень «живую» мимику, не особо выразительный голос. За годы своей жизни они научаются тому, что выражать себя, быть живыми, спонтанными, это опасно в той среде, в которой они воспитывались. А тяжелые аффекты нужно стараться максимально подавлять в социуме, за пределами их родительской семьи.
6. Тяжело травмированные люди всегда имеют в глубине души очень высокие требования к самим себе. Они и росли в атмосфере постоянных очень высоких требований.
А также они, к сожалению, лишены внутреннего безусловного права на то, чтобы жить и быть такими, какие они есть.
Поэтому они порой всю жизнь пытаются оправдать своё существование, свою жизнь, делая для других очень многое, даже если не получают от этих людей равноценного отклика.
По-другому эта особенность может проявляться в очень сильном стремлении изменить себя, в стремлении к постоянному развитию в профессиональном, карьерном или интеллектуальном плане, или же в постоянном стремлении к улучшению своей внешности с целью искоренения малейших особенностей, которые видятся тяжело травмированным людям серьезными недостатками.
В пределе очень высокие требования к самим себе могут выражаться в поведении типа А (стремлении к постоянной активности, деятельности, не считаясь со своим состоянием здоровья) или в ненависти к своей внешности или к тому, что не удаётся реализовать себя в профессии или достичь того уровня карьерного роста или социального статуса, который диктуется этим очень высоким уровнем требований к себе и крайним максимализмом.
7. Тяжело травмированные люди испытывают постоянное навязчивое повторение тяжелых травмирующих ситуаций. Они часто сами начинают предъявлять только свои «недостатки», как в отношениях, так и в терапии. Они делают на них громадный акцент.
Психологически навязчивое повторение травмы, постоянное перепроживание изначальных травм в редуцированном виде в любых текущих взаимоотношениях и в психотерапии является непрекращающейся попыткой прожить травму, наконец, по-другому и активно инициировать это перепроживание, не быть только пассивной жертвой изначальной тяжёлой травмы.
Цель перепроживания заключается в том, чтобы не столкнуться с отвержением и обесцениваением, подтверждающими самообесценивание и самоотвержение, сформированные изначальной травмой.
И в некоторых случаях это навязчивое повторение травмы, сопротивление навязчивого повторения травмы, как оно ещё называется в психотерапии, организуется самим тяжело травмированным человеком достаточно активно и почти осознанно, в виде определённых паттернов поведения или сознательной вербальной коммуникации, а не только в виде бессознательного взаимодействия и почти неосознаваемых интеракций.
Активная организация навязчивого повторения травм может выражать себя в прокрастинации важной деятельности, а также в тяжёлых конфликтов с людьми, которых тяжело травмированный человек начинает любить и к которым становится привязан.
Они стараются как бы опередить другого в той негативной реакции, которую по отношению к самим себе только и ожидают, например, стремятся отвергнуть того, кого любят, чтобы их не отвергли, уходят, боясь что от них уйдут, закипают от ненависти, предполагая, что их нельзя любить и что их рано или поздно возненавидят, жестоко критикуют себя, постоянно акцентируют внимание окружающих на своих неудачах, малейших недостатках и более слабых сторонах, не ожидая ничего, кроме жестокой критики и унижения в ответ.
Данная особенность очень сильно связана и с пунктом 4, так тяжелейшие и крайне деструктивные базовые установки, интроекты живут в межличностном взаимодействии с тяжело травмированными людьми, и определяют не только их восприятие и интерпретацию событий, происходящих вовне, но и дестабилизируют значимые отношения тяжело травмированных людей, будучи регулярно транслируемы в их поведении и вербальном взаимодействии.
Работа с этой особенностью в психотерапии, пожалуй, самая тяжёлая и энергозатратная. Поскольку очень важно корректировать данные интенции без подкрепления и без того обычно очень высокой критичности к себе и тяжёлого иррационального внутреннего чувства вины.
Признать нечто деструктивное принадлежащим себе, но при этом не обвинять себя в этом. И признать это для того, чтобы открыть для себя веер других возможных реакций, помимо тех, которые приводят так или иначе вновь и вновь к ретравматизации.
Приглашаю вас на индивидуальные консультации и супервизию различных клиентских случаев: https://www.b17.ru/solopanova_mariya/#consultation
Солопанова Мария Александровна, психология и психотерапия онлайн (Skype, Zoom, b17.ru, Whatsapp), Курск очно, +79606757337 (Whatsapp, Telegram, Viber).
Что ещё часто беспокоит тяжело травмированных людей, как вам кажется? Буду рада вашему отклику, ответам и комментариям!
Автор: Солопанова Мария Александровна
Психолог, Клинический психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru