Монюня — образец здравомыслия и душевной трезвости. Но при этом она ещё и девочка, а значит, у неё есть кнопка переключения в режим «Ой, всё!». К нашему общему счастью, она ей не часто пользуется, и быстро переключается обратно. Но это незабываемые мгновения.
Вот, например, есть у меня стакан для виски. Стандартный короткий стакан с прямыми стенками, из которого я люблю пить воду. Моня тоже любит, когда я пью из него воду — запах вискаря ей как-то не зашёл.
В общем, я наливаю примерно полстакана, ставлю на прикроватную тумбочку, работаю и прихлёбываю. Когда воды остается на донышке, к стакану, радостно урча, бежит Монюня. Глаза горят, усы топорщатся, хвост трубой, взгляд расфокусированный — сразу видно, что переключилась в экстремальный режим.
Она подбегает, суёт морду в стакан и пытается достать языком до воды. И всё это так энергично, с огоньком — сразу видно, что ей очень надо! Три ведра воды на кухне не считаются — ей очень нужна именно эта жидкость. Но морда у неё… кхм… широковата для стакана, и достать до воды не получается.
И что она делает?
Начинает ходить вокруг стакана, планомерно вкручивая свою нажратую физиономию, как штопор в пробку. Иногда подмигивает мне из стеклянных далей, мол, подержи стакан, а то я кручусь, и он тоже крутится.
Так она втискивает себя в стакан по плечи и лакает вожделённую воду. Потом кряхтит, чтобы я помогла ей снять с морды эту маску Дарта Вейдера. По итогу Монюня обычно очень довольна, и режим «а-ля, у-лю, гони гусей!» выключается.
Монина физиономия в натянутом стакане — это нечто. Из чувства сострадания я как-то отобрала у неё стакан, налила его полностью и поставила:
- Пей, котинька.
Моня посмотрела на меня, как на дуру.
Я придвинула стакан поближе, Моня изобразила на лице брезгливость. Я взяла стакан, отпила из него, показывая, что всё в порядке, и поставила на место. Моня долго нюхала воду, смотрела на полный стакан, внутренне возмущаясь моей тупости.
- Испортила всё удовольствие.
И пошла жрать мыло.
Не спрашивайте, зачем.
