- Сидишь?
-Сижу.
-Молишься всё?
-Молюсь...
-Иди чё покажу.
-Не хочу.
- Лень это грех, не знал, монах?
-А я не ленюсь, не хочу просто твои бесовские штучки смотреть, мне не надобно и неинтересно. Да и не монах я пока, а только готовлюсь.
- Ишь ты, не надобно ему, неинтересно, гордыня тоже грех, знаешь об этом, монах?
-А я не полон гордыней.
- Дерзость тоже грех, какой же ты будешь монах, коли дерзить можешь. Молчишь? Идём со мной, не бойся...
Идём, там у виноградаря дочка поспела, ну что за прелесть, скромница такая, как раз бы тебе подошла...Тебе сколько лет? Двадцать?
- Двадцать три.
- Оооо, самый раз, идём. Я одарю тебя одеждами красивыми, дам денег полный кошель, сначала дом купишь большой, что у мельницы, на горке стоит, мула купишь, трёх...
Виноградарь вмиг свою дочку отдаст за тебя, жить в достатке будешь, наследником виноградаря станешь...
Детей тебе твоя красавица нарожает, бегать будут, топотать, златокудрые, словно херувимчики на твоих картинах...
Идём, а?
-Спасибо за предложение, но нет...
- Твои родичи с голода опухнут скоро, у них нет денег даже на лепёшку, а я дам тебе столько денег, что они не будут ложиться спасть голодными, сестёр замуж выдашь, братьев женишь, старики достойно старость встретят...
- Господь не оставит их, ибо не даёт Он больше, чем может вынести человек...А так...Что я скажу родителям? Что продал самое ценное, что имею, за кошель денег продал?
-Тьфу ты...До чего же ты глуп, монах. Зато твои в достатке жить будут и тебя благословлять.
-Значит Ему было угодно создать меня таким...Они меня и так поддерживают и молятся обо мне, а я за них молюсь, нам более и не надо.
-Ну ты и глупец, монах. А ты знаешь что делает сейчас настоятель, а? Хочешь посмотреть?
-Нет, зачем мне это?
-Аааа, боишься, ты боишься увидеть что-то непотребное, а он сейчас...Не закрывай уши, убери руки, а ну...Слушай, слушай...
-Мне нет дела до того как живут другие, мне ли их судить? Значит так ему захотелось сделать...
-А тебе? Тебе не хочется? А? Не хочется? Стерлядки, жирненькой, уууу, да с белым калачом, да икорки вприкусочку.
-Я даже не понимаю о чём ты говоришь, бес? Зачем мне знать об этом?
А ты знаешь КАК живёт ваш митрополит?
-Нет, а зачем мне? Любопытство это большой порок.
-Пффф, да он и не думает о вас, живёт себе припеваючи, а вы болваны...
-Но не вводи во искушение и избави мя от лукавого, ибо есть на всё воля Твоя...
-Оооо, да ты кого угодно из себя выведешь своей святостью, пойдём, давай руку, я покажу тебе, чего ты лишаешь себя, пойдём, боишься?
-Страх мне не ведом, ибо я не знаю многого о чём ты говоришь...
-Вот в том -то и дело, что сам не знаешь от чего отказываешься! Вот скажи мне, монах, кто всё создал?
-Бог.
-Так, а скажи мне для чего он это создал? Разве не для людей, разве не для того, чтобы жил человек и наслаждался? Так ты супротив воли божьей идёшь монах.
Идём со мной, я покажу тебе все семь чудес света, я покажу тебе такую жизнь, ты будешь умолять меня оставить тебя там...
Давай руку, не бойся, без твоего согласия я не заберу твою душу.
-Хорошо, ты прав, чтобы знать от чего я отказываюсь, я должен это увидеть, не каждому такое дано, так что грех отказываться, идём...
И взявшись за руки они полетели.
Первый день показывал бес молодому иноку, который готовился стать монахом, реки ревущие и озёра бурлящие, рыбы полные водоёмы, равнины с виноградниками, поля с пшеницей спелой, оливковые рощи.
Второй день, показал горы высокие, океаны бушующие, китов играющих с дельфинами.
Джунгли с дикими обезьянами и цветными яркими птицами, леса непроходимые с дикими животными
Третий день показал города красивые, все переливающиеся огнями, белые корабли, словно большие дома важно скользящие по воде.
Домики с крышами из черепицы и небольшими ухоженными участками около них.
Дворцы, утопающие в садах и роскоши, караваны верблюдов с полными тюками добра, табуны лошадей...
Девушек прекрасных и юношей беззаботных...
- Выбирай монах, где ты хочешь жить? Я всё для тебя сделаю.
- Отпусти меня в келью мою, устал я, спасибо за экскурсию, но время пришло молитвы, не хочу пропускать её.
Ещё раз благодарю, великое ты дело сделал, бес, показал молодому иноку как могла бы жизнь его сложиться, да не сложится...Не прельстило меня, уж извини, мне моя келья больше по душе.
-А любовь? Любовь, монах, нечто испытать не хочешь?
-У меня полно любви, я бес, всех люблю.
Ну допустим не всех...
-Почему же?
-Ну меня вот?
И тебя тоже, тебя то уж точно, ибо ты враг человеческий, а нас учат возлюбить врагов своих...
-Ты воистину глуп, монах, - рассердился бес, - или же святой...
-Я не святой, живу как душа велит. Я ведь свободен, бес.
Захочу, пойду к реке схожу, рыбку поудить присяду, или за орехом кедровым пойду с братьями, что вооон на том склоне растёт, а могу и к виноградарю сходить, виноград помочь собрать...
Нет у меня оков, бес, которые бы сковали, да на одном месте привязали бы, я свободный человек, понимаешь.
-Как же ты свободен? Ежели в келье сидишь, да поклоны бьёшь?
Оттого и свободен, что делаю это не по чьему -то приказу, а по велению души. Потому что я так хочу, понимаешь? А не потому что так положено...
-И неужто тебе это радость приносит?
-Приносит, да ещё какую, благодаря тебе я в этом убедился ещё трижды...
-Наверное ты точно святой?
-Нет, - засмеялся инок, - я просто делаю это по повелению души...
-Ты интересный, мне не встречались такие, дозволишь ли иногда посещать тебя?
-Отчего нет? Когда тебе будет угодно...
-Ты точно святой, однажды люди так тебя назовут.
-Лети, да не забывай иногда ко мне наведываться, чтобы щёлкнуть по носу, а то вдруг слова твои в сердце пущу, да возгоржусь.
-Ты? Нееет, ты какой-то чистый, ты... ты человек...Я знаю одного подобного тебе...мой прадед пытался его искушать.
-И как? Не вышло, надо полагать?
-Нет, не вышло, монах, не вышло...Но...вы его сгубили...
-Мы?
-Да, люди...
-Я понял о ком ты, Он за нас страдал, по доброй воле, не хочется чтобы страдания ЕГО были напрасными.
-Есть ли ещё такие?
-Есть конечно...
-До встречи, монах.
-До встречи, бес, я знаю что ты не оставишь меня.
-Куда уж мне...такова моя натура, так и буду искушать тебя, не тем, так другим.
Иногда замечали братья, что молодой инок, а затем монах, иеросхимонах с кем -то беседует.
Даже дурное заподозрили, в келью врывались, да никого не находили, только брата, что смотрел на них с улыбкою.
-Говорит, что чуждо мирское, а сам ведь говорит с кем-то - сомневается один брат, - а главное голос, голос, братья ну все же слышали? Один его, а второй вроде мужской, то грубый, а то с переливами, будто чего -то просящий, а потом вроде как на равных...
-А может он того, сума сошёл?
-Он сошёл, не мы же. А мы голоса слышим чего уж, тоже...
Допросы чинили, соглядатайство устраивали, даже караулили у кельи, вдруг кто войдёт или выйдет.
Нет, никто не входит и не выходит, а голоса есть, два, один такой жгучий, резкий, а один старца.
Как время пришло, так видели братья кого-то в тёмных одеждах, прощался он со старцем будто, а потом глянул глазами яркими на братьев, будто прицениваясь и исчез.
А может и поблазнилось...
Вскоре в келью ту востроглазый заселился, да мечущийся брат.
-Сидишь?
-Ддда, сгинь, сгинь нечистый.
-Узнал?
-Да как же тебя не узнать, у тебя рога вон, во всю башку.
-Да? странно, а твой предшественник и не замечал тех рогов.
Видел он во мне что-то, всё пытался на путь истинный направить, любил меня, я уже было чуть не согласился с ним, да время его пришло.
-Ты про старца что ли?- спрашивает настороженно, а как дже тебя любить? Ты ворог человеческий...Сгинь, сгинь, уходи...
-Про старца...Я -то его с младых ногтей знал...А вот он меня любил...
-Искушал ли?
-А то, всю жизнь его земную, так бок о бок и прожили...
-Поддался ли старец?
-Нее, я ему и чины обещал и царства земные, не поддался, говорил что ему свободному дышать легче.
-А что свободен был, - спрашивает настороженно брат.
-А то, ничего его не прельщало, только о бессмертной своей и думал.
-О душе что ли?
-Ну, а то о ком. Ну, а ты у нас из какого теста будешь?
Злата - серебра, вечной молодости, богатства, чего запросишь?
Не надо мне ничего.
-Ой ли, а ну глянь сюда, глянь, глянь что покажу...
Вскоре слух пошёл, что дюже шибко новый брат вверх взлетать начал.
Но обвинить не в святости не могли, поклоны бил, справно, молитвы читал, крест целовал, а уж как там...на душе его, кто же знает, нам ли судить о том...
Искушение -то, оно у всех разное.
А к старцу на могилку, как только нашли? Люди ходить стали, говорят будто помолишься у него там, то облегчение боли будет, то озарение придёт как тот или иной вопрос решить, то просто на душе легче становится.
И вот что странно, никто же не ухаживает за могилкой -то, а там всегда чисто.
Видят иногда люди, фигуру чёрную, говорят так очами зыркнет, что страх по всему телу.
А иные, наоборот, говорят старика видели, мол сказал знались при жизни...любил Старец того старика...мол, чуть ли не единственный кто не побоялся любить его...
Старый уже, говорит не пойми чего, Старца -то почитай, уж лет триста как нет...
Доброе утро, мои хорошие.
Иногда кааак накатит, вот и сегодня, накатило, вытащила из запасников сказочку свою, давно написанную и вам на суд представляю.
Обнимаю вас, хорошие мои.
Шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д.