Спуск закончился и вновь начался подъём. Дорога была узкая, и наверняка на ней с трудом бы разъехались две не слишком громоздких повозки. Она ещё была вся в ухабах и донельзя разбитой. Но всё же какая никакая, но это дорога.
По сторонам, подбираясь к обочине, поднимались ели вперемежку с разлапистыми соснами.
Редизон ехал впереди своих воинов. Он не заметил, как впал в задумчивость.
То, что ему и его воинам предстояло совершить уже в ближайшее время, скорее всего можно было причислить к чуду, причём к чуду невероятному. Ну а как это ещё назовёшь? Только чудом! Десяти тысячам даков поручалось удерживать свои позиции и полтора месяца отбиваться от половины римской армии! Их обязали как можно дольше не пропускать к Сармизегетусе пятнадцать легионов Рима!
Но Децебал приказал, и делать нечего.
Редизону хорошо запомнился их последний разговор с царём. Он состоялся в царском дворце. Дворец к этому времени обезлюдел. Почти все женщины, включая жену и дочь Децебала, из него поспешно съехали со своими вещами. Кое где только валялись какие-то тряпки и оставленная мебель. Они в атриуме были при этом одни.
Децебал облачён был в доспехи и выглядел как никогда серьёзным. Он внимательно посмотрел в глаза своего ближайшего сподвижника и одного из лучших полководцев Дакии, и у царя из груди вырвался вздох неподдельной горечи:
- Ты думаешь, я не понимаю, что отправляю вас на верную смерть?..
Редизон промолчал.
Децебал отвёл взгляд, потеребил ус и продолжил:
- Но пойми, Редизон, другого выхода у нас нет. Частью воинов придётся жертвовать. Ради спасения не только столицы, но и всей Дакии…
Редизон насмелился и спросил:
- Ну а если мы совершим чудо и удержим перевал Бауты на длительный срок, у нас появится надежда отстоять Дакию? Мы её сохраним?
- Возможно, - ответил Децебал. – Во всяком случае мы получим так нужную нам передышку…
- На сколько?
- На целый год. Через полтора месяца с небольшим в горах уже ляжет снег, и горы станут по сути непроходимыми. Я уверен, что при таком раскладе римляне не решатся наступать на Сармизегетусу.
- Значит, мы не зря погибнем… - заключил Редизон.
***
Конь Редизона внезапно зафыркал и встал как вкопанный. Ему под копыта упали несколько шишек. А одна из них попала ему даже между ушей. Конь после этого вновь зафыркал. Редизон поднял голову. На ветке ели, нависавшей над дорогой, сидела рыжая шустрая белка. Это видно она уронила свои шишки. Её чёрные бусинки выжидающе уставились на Редизона. Что Редизон предпримет?
Редизон рассмеялся и погрозил ей указательным пальцем. Белка тут же прыгнула с ветки на другую ветку, потом на ствол и куда-то напугано сбежала.
Редизона нагнал его сын.
Скорио выполнял роль разведчика в отряде у отца.
- Отец, - обратился Скорио к Редизону, - осталось продвигаться до ущелья два дня.
- А ещё нам надо успеть укрепиться в нём, - заметил военачальник. – Скорио, ещё раз отправляйся вперёд и обследуй всю округу тщательнее. Даю на этот раз тебе вдвое больше конников.
- Ты переживаешь?
- Да, переживаю. Только будь осторожней. Передовые римские части уже могут находиться где-то неподалеку.
Скорио кивнул головой.
И вскоре, поднимая пыль, он во главе ста сорока всадников стремительно ускакал далеко вперёд.
***
Десятитысячный отряд даков, возглавляемый Редизоном, занял ущелье Бауты в положенный срок. Вокруг ущелья вроде бы ещё было тихо. Ничего подозрительного. Но всё-таки эта тишина настораживала. Она была, как перед грозой. Так воспринимал её Редизон и все те, кто с ним был сейчас рядом.
А уже на следующий день, где-то к полудню, в ущелье появились остатки корпуса Котиса.
Этот корпус был сильно потрёпан и понёс значительные потери. Именно он неожиданно и не спровоцировано напал на мост Аполлодора Дамаскина и Дробеты-Трансмариску, и дал повод Траяну развязать очередную войну с Дакийским царством.
Понурые и израненные воины гуськом всё шли и шли, некоторых из них несли на носилках. Воинов этих было чуть больше тысячи. На носилках находился и сам Котис. Он тоже был весь изранен. Его ранили в грудь стрелой и поразили мечом в плечо, а ещё досталось и его ногам, особенно правой конечности, которая почернела, и он потерял от всех своих ран очень много крови. Но самая тяжёлая рана у него была связана с рукой. Тоже с правой. По сути он её лишился и стал одноруким.
Иногда от сильнейшей боли он впадал в забытьё и в бреду что-то несвязное говорил.
Редизон распорядился для раненного Котиса поставить отдельную палатку и сразу же прошёл в неё, чтобы справиться о состоянии военачальника.
***
Котис лежал уже на лежанке и был по-прежнему бледный, скорее всего от слишком большой потери крови. Глаза у него были закрыты. Вроде он находился в забытье.
Лекарь осматривал Котиса и склонился над ним.
- Ну, как? Он оклемается? Выживет? – тихо спросил лекаря Редизон.
- Думаю всё же выживет. Но на ноги он ещё долго не встанет… и даже не знаю, будет ли теперь ходить…Скорее, на это уже и не стоит надеяться. Увы…
Котис был старше Редизона всего на каких-то лет пять, однако выглядел как совсем пожилой мужчина. Надо сказать, что он казался окружающим почти что стариком. У него были низкий и вечно нахмуренный лоб, и он никогда не улыбался. А ещё он имел бороду, отращенную на восточный манер, и от глаз у него разбегались многочисленные лучики морщин. Так же глубокие морщины отходили у него и от крыльев широкого носа.
Котис приоткрыл глаза.
Редизон подсел к нему поближе, и показал взглядом, чтобы лекарь вышел.
Лекарь собрал свои принадлежности и поспешно удалился.
- Ну-у, что? – обратился к Котису Редизон. - Где это тебя так зацепило, дружище?
Голос у Котиса был тихий и с некоторой хрипотцой:
- Первую рану в плечо я получил ещё у моста…Когда пытался его преодолеть.В Дробетах меня достали…
- А остальные?
- Позже.
- Боли донимают?
- Жалко правую руку…
- Ничего, - попытался успокоить Котиса Редизон, - ещё будешь в ней держать меч!
- Да не будет уже этого, - возразил Котис. – Отмахался я мечом. Если мне её до конца не отрежут, то я умру… От заражения крови. Я же знаю. Так что не стоит меня успокаивать.
- Ничего, ничего, всё будет у тебя хорошо! Молись только Замолксису! – возразил Редизон.
Котис помолчал, и через некоторое время продолжил:
- Слава нашему великому Замолксису, он мне сохранил жизнь! Мы что могли, то и сделали. Мы бились отчаянно. И пытались римлян задержать, но их уж слишком много оказалось. На границу прибыл в тайне и ещё почти месяц назад даже сам император Траян!
- Да, об этом мы знаем.
- А я об этом уже потом узнал. Всеми действиями римлян в этой кампании принцепс Траян лично руководит…
- Ну а зачем ты напал на мост через Данувий? – спросил раненного военачальника Редизон.
Котис на время закрыл глаза, но тут же их открыл и произнёс:
- Я этого не собирался делать…
- Не собирался?!
- Ну, конечно! Однако в окружении царя нашёлся предатель…По-другому я это никак не могу объяснить.
- Мне это уже известно, - ответил Редизон.
Котис совсем уж разволновался и голос его задрожал:
- А ты знаешь, что именно этот предатель послал приказ якобы от имени царя, в котором мне предписывалось незамедлительно напасть на мост через Данувий, и чтобы я разрушил и сжёг не только его, но и охраняющие мост Дробеты-Трансмариску! Я удивился этому приказу. Я посчитал его опрометчивым, и даже откровенно глупым и совершенно безрассудным, так как у меня под рукой было всего-то пять тысяч воинов, но на приказе была царская печать! Ты это понимаешь, Редизон? Там была печать… Печать Децебала!
О царской печати на подложном приказе, который ввёл в заблуждение Котиса и привёл его к непоправимому просчёту, Редизон только сейчас узнал. Да, действительно, получается, что кто-то из самого близкого окружения дакийского царя является предателем, и действует он явно по указанию римлян и самого Траяна.
Правитель Рима всё ловко подстроил.
Траян желал этой бойни. Очень он её ждал. И её он получил…
А формально зачинщиками её стали даки.
И, в первую очередь, Децебал.
***
Передовые отряды римлян появились через четыре дня. Но они не вступили в противостояние с даками, так как были слишком малочисленны, и поэтому отступили. А на следующий день на изломанном горными вершинами горизонте возникли многочисленные точки, которые разрастались и постепенно начали сливаться.
Это двигалась уже основная римская армия.
Редизон ещё больше стал подгонять своих людей, которые выкладывали из камней и брёвен некоторое подобие стены, перегородившей проход через ущелье примерно в семьсот шагов шириной, и усилил дозоры по всем склонам и окружающим вершинам, чтобы враг не обошёл его.
Редизон был почти уверен, что римляне вначале ударят по нему в лоб, и сразу же попытаются его воинов смять и опрокинуть.
***
Так и случилось.
Первой атаковала даков римская конница.
До полутора тысяч мавретанских и нумидийских всадников перегринов, подняв тучу пыли, устрашающе визжа и выпуская стрелы на скаку, помчалась на только что выросшую стену, перегородившую всё ущелье.
Редизон велел своим воинам не поддаваться на уловку врага и не выходить из укрытия. Даки прижались к земле и прикрылись с верху плетёнными щитами. И поэтому потери среди них оказались совсем незначительными. Всего было ранено два воина. Да и то легко. Одному из раненных стрела только чиркнула по щеке и разорвала мочку уха.
Не сумев выманить даков на открытое пространство, нумидийцы и мавретанцы спешились. Так как стена значительно превышала человеческий рост, и их кони её бы уж точно не преодолели, наёмники попытались сами перемахнуть через искусственную преграду.
По команде Редизона в бой вступили его лучники и пращники. Они тремя залпами очень быстро отогнали от стены римских перегринов.
Мавретанцы и нумидийцы не имели массивных в полный рост легионерских щитов, и не облачались в доспехи, и поэтому под плотным обстрелом дакийских лучников отступили, оставив перед стеной до сорока своих убитых товарищей. Ещё столько же раненных им удалось забрать с собой.
К Редизону примчался Скорио.
Спрыгнув с коня, он подскочил к отцу и, переведя дыхание, произнёс:
- Отец, выше ущелья, где кое как, но можно пройти, правда только спешившись и без тяжёлого вооружения, на нас совершили нападение…
- Получается, нумидийцы и мавретанцы нас всего лишь попытались отвлечь… - как бы размышляя, произнёс Редизон. – Сколько римлян наступало?
- До тысячи, отец, - ответил Скорио.
- Наши потери? – переспросил Редизон.
- Пятнадцать убито и двадцать два ранено.
- Значит отбились?
- Отбились, отец. Но…
- Что, но?
- Но - с большим трудом.
Редизон тут же усилил те свои отряды, которые расположились по склонам ущелья к северу и к югу от него, и должны были помешать римлянам обойти даков с флангов.
После того, как римлянам не удалось с наскоку пробиться через Бауты, они начали обустраивать в полумиле от входа в ущелье свой лагерь.
***
Многие нередко задаются вопросом: а почему небольшой и ничем не примечательный народ, сформировавшийся лишь только к VII или скорее к VI веку до новой эры в Центральной Италии, в итоге набрал небывалую силу и стал неожиданно гегемоном во всём Средиземноморье? На это следует пояснить, читатель, что римляне ещё при Республике выработали правила по ведению войны и ни при каких условиях их не нарушали.
Для них эти правила были незыблемыми.
Так римляне там, где останавливались хотя бы на непродолжительное время, очень основательно устраивались. Они обязательно по всем канонам военного искусства сооружали на этом месте укреплённый лагерь.
На обустройство лагеря римляне потратили несколько дней. И все эти дни к ущелью подходили всё новые и новые их легионы, вексилии и отдельные номерные когорты.
Лагерь римлян рос быстро.
Правда в горах вал не насыпать, и уж тем более ров не вырыть, но уже к концу третьего дня лагерь опоясали частокол и деревянные башни, а внутри девять тысяч белых и совершенно одинаковых палаток выстроились как по линеечки в улицы (и эти самые улицы пересекались так же под прямыми углами). Палатки эти назывались тенториями, и в каждой из них располагалось восемь легионеров.
Лагерь разрастался до внушительных размеров, так как здесь уже сосредотачивалось до семидесяти двух тысяч римских воинов. А ещё был и внушительный обоз.
Вскоре стали подходить новые легионы. И римляне начали строить дополнительно ещё два лагеря, чуть в отдалении.
На двенадцатый день подхода к ущелью, римляне вновь были готовы атаковать позиции даков.
Но вначале, ранним утром, во всех трёх римских лагерях первыми подали голоса буцины. Это были такие большие металлические рожки. Они издали резкие пронзительные звуки, которые кажется могли поднять из могил усопших.
***
Звуки буцин в клочья порвали предутреннюю тишину.
И эти рожки хорошо были слышны и на позициях даков.
Редизону были известны многие порядки, установленные в римской армии, ведь он тоже, как и уличский воевода Ратибор, когда-то, на протяжении четырёх лет, прослужил наёмником у римлян. Но это он делал не ради обогащения, а по заданию дальновидного Децебала. Ведь царь даков с первых дней своего правления начал готовиться к противостоянию с Южной империей, и потому он желал узнать многие секреты римлян, и в том числе секреты их казавшейся такой грозной и почти что непобедимой армии. Вот для этого и засылал он к римлянам не мало своих людей. По существу, это были самые настоящие разведчики.
И самым высокопоставленным из них оказался Редизон.
Редизон служил усердно и проявил себя, и потому достаточно быстро в качестве награды получил римское гражданство и даже дослужился у римлян до префекта одной из конных ал, приписанной к VI Железному легиону. Так что ещё по своей прежней службе в римской армии, он знал, что буцины подают сигнал «подъём».
Все три лагеря римской армии ожили. Однако только ещё спустя какое-то время раздались голоса туб. Это было кое-что посерьёзнее.
Это были длинные трубы. И тоже сделанные из метала. И они звучали громче, и надрывнее что ли.
Редизон хорошо знал, что они подавали сигнал «нападения».
Но к этому моменту даки уже приготовились к отражению очередной атаки римлян.
***
Вторую атаку на позиции даков в ущелье Бауты предприняли три когорты VI Железного легиона, в котором, по иронии судьбы, когда-то служил и Редизон. Когорты римлян вышли из лагеря, выстроились в «черепахи» и двинулись на искусственную стену даков.
Вскоре со стороны наступающих послышалось:
- Ба-ар-р-ра-а!!!
- Ба-а-ар-р-ра-а=а!!!
- Ба-а-ар-р-р-а-а!!!
Это был воинский клич римских легионеров. Клич этот подражал разгневанному рёву слонов. Он появился в римской армии со времён Пунических войн. Когорты одна за другой неотвратимо приближались.
Что из себя представляло построение «черепаха»? Объясню, читатель.
Это когда легионеры выстраивались в квадрат или прямоугольник, смыкали свой строй и первый ряд легионеров выставлял щиты перед собой, боковые и последние делали тоже самое, а те легионеры, которые оказывались внутри «черепахи», поднимали щиты над головами, и таким образом создавали со всех сторон непреодолимую защиту, предохранявшую от вражеских стрел, копий и метательных снарядов.
Римские легионеры любили это построение и очень эффективно его использовали. Редизон предвидел этот манёвр, и кое-что для наступающего врага приготовил.
***
Римляне поначалу не придали значения тому, что перед ними валялся сухостой и разбросан был хворост. Ну разбросан и разбросан. Может это камнепад постарался и эти ветки принёс с вершины, или тот же ветер надул. Всё выглядело вполне естественно и не бросалось как-то в глаза. Но вот когда две «черепахи» из самой Первой когорты VI Железного легиона приблизились где-то шагов на сто-сто пятьдесят к позициям даков, Редизон отдал приказ лучникам произвести залп.
У дакийских лучников заранее были приготовлены особые стрелы. Они их обмотали паклей, которую сейчас обмакивали в чаны со смолой и поджигали. Залп был произведён.
Редизон нервничал, наблюдая за тем как летели стрелы. Он очень переживал, получится ли то, что он задумал? Но только со второго залпа сухостой задымился, а с третьего начал наконец-то разгораться понемногу, и вскоре во всю заполыхало пламя.
Когда языки пламени стали в разных местах рваться к небу, непоколебимое построение «черепахи» нарушилось. Причём это касалось двух первых «черепах», а третья застыла на месте и не стала продвигаться.
Редизон тут же отдал приказ стрелкам произвести залп уже обычными стрелами. И этот залп оказался достаточно удачным. Так как легионеры заметались и теперь прикрывались щитами не со всех сторон, то некоторые стрелы достигли цели, и часть легионеров начала валиться на землю. Кто-то среди них был ранен. А кто-то был уже и убит.
Воспользовавшись возникшим у римлян замешательством, Редизон отдал приказ напасть на легионеров и сам при этом возглавил атаку дакийских воинов.
Даки выхватили из ножен свои страшные изогнутые махайры и с угрожающими криками набросились на римлян. Рубка развернулась между римлянами и даками беспощадная. И продолжалась она с час, пока огонь, и особенно поднявшийся и распространившийся по округе дым, не заставили эту рукопашную схватку прекратить.
С обоих сторон погибло до трёх сотен воинов, и столько же было ранено. Но самым главным результатом этой рубки оказался очень ценный трофей…
В плен был взят раненный и потерявший сознание командир когорты, которая атаковала даков. Когда пришедшего в сознание трибуна-ангустиклавия привели на допрос к Редизону, то дакийский военачальник не поверил своим глазам.
Перед ним еле держался на ногах Квинтилиан Проспер. Римлянин, когда-то служивший под началом Редизона в конной але VI Железного легиона.
Продолжение следует.
Черновик на сайте: https://vbartash.kz/draft_books.php?db=draft1
Книги Дакия в огне: https://vbartash.kz/books.php?p=book2
Одноклассники автора: ok.ru/...443
