Глава 1 (отрывок)
У традиционного «Матча всех звёзд» НХЛ, если отмотать время на 1908 год нашей эры, задумка была более чем благородная. Та игра между клубом «Монреаль Уондерерз» и командой звёзд любительской лиги Восточной Канады была посвящена Ходу Стюарту. Точнее семье Стюарта, так как сам хоккеист утонул спустя 3 месяца после завоевания Кубка Стэнли 1907 года. Вода вообще в жидком состоянии штука для жизни опасная. Ещё Ной из Ветхого Завета, перед постройкой ковчега, не уставал повторять, что, не зная броду, не лезь в воду. Жаль что именно эти слова позднее не попали в сам Завет. Как бы то ни было, первый матч всех звёзд собрал две тысячи долларов семье утонувшего игрока из Монреаля.
Затем матч лучших хоккеистов НХЛ провели в феврале 1934 года. На этот раз деньги собирали для Эйса Бэйли, который после подножки одного не очень хорошего хоккеиста ударился головой об лёд и был на грани жизни и смерти. К счастью Эйс выжил, но в хоккей больше не играл.
А потом идею «Матча звёзд» подхватили смекалистые дельцы: главные менеджеры клубов, а так же руководство профессионального Северо-Американского хоккея, почувствовав хороший рекламный потенциал от такой затеи. Формат самого матча постоянно претерпевал изменения, то встречались сборная НХЛ и команда обладатель «Кубка Стэнли», то играли канадские команды против клубов, базирующихся в США. Этот формат вызвал наибольшее раздражение, ибо три четверти игроков были уроженцами Канады. И наконец, начиная с 1969 года в «Матче звёзд» Восточный дивизион стал играть против Западного.
В воскресенье 28 января 1973 года на пресс-конференции после домашней игры против «Миннесоты Норт Старз» большинство вопросов касались как раз предстоящего «Матча всех звёзд». Встреча с журналистами уже по традиции состоялась в пресс-центре нашего просторного ледового дворца «Чикаго Стэдиум», где кроме меня, советского хоккеиста Ивана Тафгаева, присутствовали главный тренер Билли Рэй, капитан «Чёрных ястребов» Стэн Микита и генеральный менеджер команды Томми Иваныч Айвен. Кстати, отчество Иваныч этому полноватому и нагловатому скупердяю, то есть хорошему хозяйственнику, придумал я. Сразу предвижу вопрос: «Как оказался человек с паспортом гражданина СССР в заокеанской НХЛ?». Я даже и сам теперь не знаю. По официальной версии, о которой раструбили в самой правдивой газете «Правда», меня на вражескую территорию забросили с благословления членов ЦК КПСС и лично товарища Брежнева, для перенимания хоккейного опыта. Как подумаю про эту версию, так сразу же ржать хочется по-конски. А с другой стороны, теперь-то какая разница, как я оказался хоккеистом «Чикаго Блэкхокс»? Чтобы рассказать всю свою историю без купюр мне нужно вернуться в сентябрь 1971 года, когда я на почте служил ямщиком, шутка. В тот знаменательный год я вкалывал простым фрезеровщиком на Горьковском Автозаводе.
- Стэн, скажите, как вы себя чувствуете после выздоровления плеча? – Спросил капитана нашей команды один нехороший корреспондент из «Montreal Gazette».
- Я понимаю, что вам как болельщику «Монреаль Канадиенс» хочется услышать, что я всё ещё не в форме, ха-ха! – Засмеялся Стэн Микита, первый словацкий хоккеист в лиге и большой шутник и балагур. – Так вот спешу вас огорчить, не дождётесь!
- Ха-ха-ха! – Загоготали корреспонденты разных печатных изданий, а так же наши местные телевизионщики.
- Вопрос тренеру Билли Рэю! – Выкрикнул Марк Мулвой, журналист «Sports Illustrated». – Кто из вашей команды примет участие в предстоящем 30-го января в «Мэдисон Сквер Гарден» «Матче всех звёзд», где вы будете старшим тренером сборной Западной конференции?
- Была бы моя воля, я бы взял всю свою команду, - ответил наш главный тренер, пришедший на конференцию в неизменной на голове бейсболке. – Под моим руководством ещё никогда не было таких парней. Правда, мы немного просели в январе. – Билли укоризненно посмотрел в мою сторону. – Большой Таф с «Кубка Мира» из расположения сборной СССР приехал не в лучшем физическом состоянии. Микита долечивал травму. Но за «Президентский Кубок» мы ещё поборемся.
- И всё же хотелось бы услышать фамилии конкретных хоккеистов? – Напомнил свой вопрос Марк Мулвой, толковый журналист, который уже брал у меня интервью перед «Кубком Мира».
- На матч поедут: вратарь Тони Эспозито, защитник Билли Уайт, нападающие - Деннис Халл, Иван Болдырев, Стэн Микита и Большой Таф. Так же за команду Западной конференции сыграют парни из Лос-Анджелеса, Миннесоты, Сент-Луиса, Атланты, Питтсбурга, Филадельфии и Калифорнии.
Вдруг к нашему коучу наклонился менеджер Тимми Иваныч и грозно зашептал:
- Скажи этим чёртовым писакам, чтоб они под землю провалились к чёртовой бабушке, про наш сюрприз.
- Да! – Опомнился тренер Рэй. – Для всех болельщиков, кто придёт в нью-йоркский «Мэдисон Сквер Гарден», и тех телезрителей, кто будем следить за игрой по трансляции, хочу сказать, что наша команда Запада приготовила большой сюрприз.
- Детали пока не разглашаются, - проворчал Томми Айвен.
- Вопрос Большому Тафу от Фила Коннорса WSNS-TV, 44 канал! – Встал с места наш местный телевизионщик, которого ещё не отправили снимать «День сурка». – Как чувствует себя хоккеист, забросивший уже 50 шайб в 50-ти прошедших играх сезона?
- Хорошо он себя чувствует, – ответил я, так как здесь все меня называли Большим Тафом. – Особенно когда пасуют прямо в крюк.
- Ха-ха-ха! – Захохотали журналисты в пресс-центре.
- Тебе попробуй не дай в крюк, потом весь мозг съешь, ха-ха! – Засмеялся Стэн Микита.
- Если бы я питался вашими мозгами, то с голоду бы помер на третий день. - Отмахнулся от друга и партнёра по команде, а в комнате пресс-центра опять раздался весёлый смех.
- Можем надеяться, что в этом сезоне рекорд результативности, установленный Филом Эспозито, будет побит? – Спросил Коннорс, когда народ немного поутих.
- А сколько было у Эспозито? – Обратился я к Миките и тренеру Рэю.
- Такие вещи надо знать, сынок, наизусть, - заворчал менеджер Иваныч. – В позапрошлом сезоне Фил забросил 76 шайб и отдал 76 передач. Вечный рекорд – 152 очка.
«Аха, вечный, - хмыкнул я про себя. – Вот Уэйн Гретцки четыре раза за сезон в 80-е годы наберёт больше двухсот очков – вот это действительно на долгие годы».
- Давайте не будем спешить, - ответил я тележурналисту. – Пятьдесят шайб у меня уже есть, пятьдесят девять передач имеется, мой левый крайний Стас Микита выздоровел, правый фланг - Ваня Болдырев набрал отличную форму, и впереди нас ждёт ещё 28 игр регулярного чемпионата НХЛ. Лёд скользкий, шайба плоская, а счёт на табло, поэтому будущее покажет.
- Спасибо за хорошие вопросы! Конференция окончена! – Первым подскочил с места Томми Иваныч, и тут же заворчал себе под нос, что ему до чёртиков надоели эти чёртовы журналюги.
***
После так называемой «прессухи» мы со Стасом Микитой проехали на Линкольн-авену, в таверну Данна Финли, где после игры решили собраться наши одноклубники. Честно говоря, для меня трезвенника и злостного поборника спортивной дисциплины все эти посиделки под пиво и гамбургеры всегда ранили сердце. Однако с этими парнями, которых уже поздно перевоспитывать, мне ещё предстояло биться и за «Президентский Кубок», а так за важнейший «Кубок Стэнли», поэтому от некоторых подобных вечеринок я не отказывался, хотя и ограничивался на них кофе, соком и хорошим сочным куском мяса.
- Курить хочу, аж зубы сводит, - пожаловался мне Микита, когда мы ползли в его автомашине «Ford Torino» по переполненным вечерним улицам Чикаго. – А ты точно уверен, что у меня будет рак горла?
- И рак горла, и слабоумие после химиотерапии. – Кивнул я. – Повернуть же надо было, раззява! Кстати, и памятник тебе поставят около спортивной арены, нерукотворный.
- Ха-ха! – Заржал наш весёлый капитан команды. – И какой он будет?
- Да, как у всех. – Улыбнулся я. – Без коньков и клюшки…
- А с чем?
- С гитарой за спиной, ха-ха. На дорогу смотри! – Крикнул я, когда мы чуть-чуть не въехали в зад впередиидущей машины. – Если ты так будешь водить, то до рака горла просто не доживёшь.
- Извини, - пробурчал Микита. – Это ведь твоя русская шутка про гитару?
- Нет, это чехословацкий фольклор. Я при жизни был рослым и стройным, не боялся ни слова не пули и в обычные рамки не лез. Тормози уже! – Вскрикнул я, ведь мы опять чуть не поцеловали переднюю машину. - Я поведу! Нормальный памятник сделают в полный рост, и с клюшкой, и с коньками.
Стэн, прижавшись к обочине, ударил по тормозам, а затем спросил:
- Слухи ходят, что после этого сезона ты уходишь из команды. Это правда?
- Теперь уже наверняка, - кивнул я. – Гражданства советского меня не лишили. За сборную свою на «Кубке Мира» сыграл, теперь еженедельные отчёты для «Советского спорта» пишу про НХЛ. Я сейчас официально являюсь внештатным корреспондентом за рубежом, чтобы рабочий стаж не прервался, ха-ха!
- А что смешного? – Удивился словацкий эмигрант.
- То, что мне ещё и пенсию от государства будут платить по достижении 60-ти лет. Примерно рублей 70. По курсу чёрного рынка – это 14 долларов.
- В неделю? – Посмотрел на меня наивный энхаэловец.
- В месяц, ха-ха! – Заржал сначала я, а затем и Стэн Микита. – Но Родину, Стас, не выбирают. Поехали уже пока там Ванька Болдырев не накидался. Он как со своей девчонкой поссорился, так хандрит последние дни.
- А ты ему уши открути, вдруг поможет, ха-ха! – Сказал словацкий хоккеист, и мы где-то с минуту прохохотали.
***
В таверне Данна Финли, где мы появились спустя десять минут, кроме нашего одноклубника югославского происхождения Ивана Болдырева хорошо гудели, заправляясь пивом, ещё два десятка хоккеистов. И среди них веселился, находящийся в Чикаго на лечении бывший вратарь сборной СССР Виктор Сергеевич Коноваленко. Виктор Сергеевич, который великолепно провёл Суперсерию против канадских профессионалов, получив на тренировке травму колена, не провёл в чемпионате СССР ни одного матча. В той истории, которая была до появления меня в 1971 году, Коноваленко вообще закончил с большим хоккеем до конца сезона 1972 года. А при мне, Сергеич выиграл Олимпиаду в Саппоро, затем чемпионат СССР и Чемпионат Мира в Праге. Я думаю, такой поворот судьбы был гораздо лучше, чем тренировать детишек на морозе на заводском стадионе под открытым небом. А что касается травмы колена, то нашего прославленного голкипера местные штатовские эскулапы поставили на ноги за две недели и Коноваленко уже четвёртый день тренировался вместе с хоккеистами «Чикаго Блэкхокс».
- Сергеич, ёкарный бабай! – Гаркнул я по-русски, когда увидел, что за столиком, где сидели Ванька Болдырев, Билли Уайт, Тони Эспозито и сам Виктор Коноваленко всё было заставлено пустыми кружками из-под пива. – Японский самурай! Тебе ведь нельзя в таких количествах! Алкоголь и медикаменты, которые ты сейчас принимаешь, не смешиваются.
- Ты не врач, ты этого знать не можешь, - обиделся Коноваленко. – И потом, что тут пить-то? Шипучка одна.
- О чём они говорят? – Спросил защитник Уайт, толкнув в плечо Болдырева, который русский язык более-менее знал.
- Таф собирается уши драть за пьянство, - хитро улыбнулся югославский Иван.
- Пошли Тони, мне это не очень нравится, - пробурчал Билли Уайт, выталкивая из-за столика голкипера команды Тони Эспозито. – Я против насилия над личностью.
- Куда вы парни? – Спросил, принёсший кофе, Стас Микита.
- Завтра утром самолёт в Нью-Йорк на «Матч всех звёзд» надо выспаться, - немного приврал Эспозито и они с Уайтом по-быстрому отчалили.
- То, что ты меня привёз в Америку, помог найти врачей, клинику, за это спасибо, - пророкотал Виктор Сергеевич с сильным окающим волжским акцентом. – Только мне в хоккей всё равно больше не играть. И 31-го января я уже домой лечу в Москву, а потом в Горький. Жаль семью со мной не выпустили.
- Это ты зря, Сергеич, грешишь, что играть не придётся, - улыбнулся Микита. – 30-го января тебя на «Матче звёзд» в концовке на десять минут за нашу сборную Запада выпустят. Сюрприз для болельщиков. Мы пока были на пресс-конференции, этот вопрос как раз и решился в руководстве лиги.
- Вот так товарищ Коноваленко, - хмыкнул я. – А ты всё пиво дуешь, и пенку с него сдуваешь. Кстати, ещё один разговор есть для тебя. Сегодня письмо прямо перед матчем передали от Всеволода Михалыча Боброва.
Я посмотрел на навостривших уши Болдырева и Микиту, прокашлялся и, кивнув Сергеичу, намекнул - дескать, давай отойдём. Коноваленко мой намёк понял верно, поэтому мы оставили моих одноклубников за столиком, а сами пересели к барной стойке, где русский язык никто не понимал.
- Что Михалыч пишет? – Спросил, посмотрев на меня исподлобья, Виктор Сергеевич.
- Проект нашей советской команды в ВХА на следующий хоккейный сезон предварительно утверждён, - начал я, сделав глоток черного душистого кофе. – Но наши руководители хотят и рыбку съесть и на ёлку влезть.
- Деньги платить не желают? Ну эту, зарплату, - оживился голкипер, который ошибочно приготовился к моей взбучке за лишние литры пива.
- И это тоже, - хмыкнул я. – Деньги мы здесь в Штатах и так заработаем. Хоккеистов в команду давать не хотят и Боброва не отпускают. У него договор с московским «Динамо», пока чемпионат СССР не выиграет, его Андропов не отдаст.
- Ни х… себе! – Присвистнул Коноваленко. – А как же играть? Кем? В ВХА уровень немного ниже, чем в НХЛ.
- Михалыч написал, что разрешено привлечь в команду ветеранов, закончивших хоккейную карьеру и парней, не проходящих в состав сборной СССР. Поэтому Сергеич, готовься играть в следующем году здесь: в США и в Канаде. Ты в моём списке – номер один.
- А остальные?
- Так вратарь – это полкоманды, - засмеялся я и, резко посерьёзнев, ответил, - летом приеду в Союз, сделаю всё возможное, чтобы собрать боеспособный коллектив. А ты говоришь, что тебе в хоккей больше не играть. Мы ещё на Олимпиаду в Сараево поедем в 1984 году вместе со сборной Испании. Я Валере Харламову обещал. К 80-м годам вообще многое переменится.
- И откуда ты это всё только знаешь? – Пророкотал Коноваленко.
- Я ж тебе рассказывал, мне сон был в руку, ха-ха! – Загоготал я. – В правую, ха-ха.
Вся серия романа "Тафгай" здесь: https://author.today/work/series/20737
Первые главы романа "Тафгай 7" появятся 1 июня: https://author.today/work/274341