Аркаша с того самого рождения личности и понимания окружающего мира чувствовал себя всегда неловко, когда куда-нибудь просто шёл. Его ножки были изуродованы жестокой природой. Мать, женщина-блудница, часто делала аборты, и уже в утробе малыш получил непоправимые увечья. Просто этот ребёнок никому был не нужен, и расстроенная мамаша решила самостоятельно избавиться от него, устроив преждевременные роды. Плод удалось спасти, а вот помятые косточки – нет. Порядком пострадала и сама Нина, чуть не потеряв жизнь из-за обширного маточного кровотечения. Его Величество Случай раз и навсегда заставил женщину страдать и молиться за здоровье обиженного дитя. Петровна, как называли богомолицу в подъезде, всё сделала для того, чтобы её сыночек купался в родительской любви, ласке и всестороннем воспитании. К сожалению, в одиночку. Богатый ухажёр, узнав о случайной беременности, бросил свою большую любовь, которой он клялся чуть ли не на крови, что будет всегда верен и заботлив.
– Мама, поздравь меня! – воскликнул двадцатидвухлетний молодой человек худощавого телосложения.
– И с чем это? – недоумевающе спросила Нина Петровна, собираясь на службу.
– Я закончил картину! – торжественно объявил Аркаша.
– Да ты что?! Неужели?! – не поверила своим ушам простодушная женщина.
– Да, мама! – ещё раз повторил любимый сын.
– Это сколько же ты над ней трудился?! – с ужасом вспомнила мама.
– Два года… Ну, почти! – признался художник-любитель.
– Дай-ка я посмотрю! – не смогла себе отказать любопытная прихожанка.
– Вот! Смотри! – и Аркаша приоткрыл таинственное полотно.
– Ой! – испугалась Нина Петровна. – Это же икона Божией Матери! Господи Иисусе!
– Мама, я хочу, чтобы ты отнесла её в нашу церковь… – прозвучало в благоухающей молитвой тишине.
– Хорошо, сынок! Я сегодня же поговорю с батюшкой! – пообещала богомолица, замаливающая свои грехи непутёвой молодости.
Аркадий ходил всегда с костылём. Эта процедура, элементарная для здорового человека, превращалась порой в пытку, особенно когда нужно было пройти сотни метров. А бедный рисователь холстов покрывал расстояния и вдвое больше. С неподдельным чувством несправедливости он вспоминал посещение местного музея, где обычно организовывались различные выставки именитых живописцев. После произошедшего потрясения никаких сил не осталось, чтобы подняться на пятый этаж. Пришлось полчаса сидеть на лавочке и восстанавливаться.
– Что вы мне тыкаете этими вашими бумажками?! – недовольно прошипел организатор выставок.
– Это настоящие картины! – воскликнул странный посетитель, у которого, как посчитал сотрудник старейшего в городе культурно-просветительского учреждения, находилась крыша явно в пути.
– Ещё скажите, что это – бессмертное искусство, шедевры! – захохотал полноватый мужичок, заметно разбирающийся в художественных направлениях.
– А если скажу, что – да! – насмелился молодой художник, нисколько не отступая от цели своего давно задуманного визита.
– А вы, молодой человек, начинаете мне нравиться, – откровенно признался искусствовед. – Я готов выслушать вас. Сразу скажу: ставлю «пятёрку» за бессовестное поведение по отношению ко мне и «двойку» за работы, которые я ещё не видел.
– Прошу! Посмотрите! – предложил Аркадий, раскрывая большой кожаный холстовик. – Мне хотелось бы показать свои труды жителям нашего города и паломникам…
– Исключено! – отрезал организатор. –Как вас зовут?
– Аркадий! – представился талантливый художник. – Что, на самом деле всё так плохо?
– Не буду обманывать вас. Отвечу прямо в глаза, – и сотрудник музея в сотый раз солгал. – Фигня!
– Почему? – расстроился странный посетитель.
– Я не возьму это в план! – окончательно пришёл к выводу служитель великому искусству в белой рубашке. –
Во-первых, вы – не член Союза художников, – на ходу придумал искусствовед. – Покажите мне корочки… Во-вторых, ваши художества выполнены непрофессионально. Хм, даже рамок нет. В-третьих, я уже это всё где-то видел. И, чёрт возьми, почему религиозная тематика?!
– Я не в силах этого объяснить, – честно ответил лжехудожник.
– Вы больше не мните себя настоящим живописцем! – посоветовал лукавый критик. – Лучше лечитесь! А то вон как плохо ходите!
– Спасибо! – вконец опечалился Аркадий. – Значит, никак?
– Никогда в жизни! Пока я здесь, на посту! – прозвучало, как приговор, только без барабанной дроби. – Прощайте, молодой человек!
– До свидания, – тихо прошептал чудо-художник.
«А ведь он действительно гений! – подумала музейная крыса, ненавидящая искусство, в любом его проявлении, но полюбившая его за деньги, большие деньги, которые богатые люди предлагали за организацию своей выставки. – Пройдёт ещё несколько лет, и я сниму с него сливки, как с других художников, когда-то тоже незнаменитых!»
Уже дома мама заметила, как её сын чем-то подавлен.
– Отказали? – поинтересовалась чуткая женщина.
– Да, – ответил плачущий ребёнок. – Мне хочется всё бросить! Ненавижу себя! Но… тот сон!.. Никогда не забуду!
– Пресвятая Богородица дала тебе этот дар. Ты не в силах что-либо изменить, – посочувствовала Нина Петровна. – Те, кто тебя обидел, ещё узнают о тебе. Это обязательно будет. Господь милостив. И к твоим иконам пойдут люди…
– А я попробую показаться на Дне города! Там мне никто не запретит! – внезапно пришло дельное решение.
– Вот это верно! – поддержала богомолица, понимающая живопись на самом доступном уровне – народном, поверхностном, ложащемся сразу же на глаза и сердце.
Продолжение следует...