О том, что "старый негр" уходит из обыденной жизни, часто говорят на Юге, где когда-то он был столь же многочислен, как хлопковое дерево и вирджинский дуб. Действительно, он стал такой редкостью, что, когда сейчас находят седого, сморщенного старца, с ним носятся как с исключительной личностью, и скоро он вымрет, как птица додо. The negro: the southerner's problem, 1904, Thomas Nelson Page.
Тем, кто знаком с жизнью на плантациях Старого Юга, хорошо известно, что негр негру рознь. Среди них существовало то, что можно назвать сословным разделением, и черные люди делились по характеру отношений со своими "белыми людьми" (white folks), то есть с хозяином, хозяйкой и их семьей.
Домашние слуги представляли собой класс, совершенно отличный от "полевых рабочих" (field-hands), о которых они обычно презрительно отзывались как о "черномазых с кукурузного поля" (cornfield niggers). Но и сами домашние слуги были не равны друг другу и очень четко ранжировались, как в доме какого-нибудь старого английского джентльмена, где экономка и дворецкий стояли выше остальной прислуги.
Сверху вниз в этом табеле о рангах шли мамочка (mammy), дворецкий, личный слуга, кучер, дамские горничные, кухарка и садовник, и в самом низу "мальчики" (boys), которые были прикреплены в качестве помощников и учеников к тому или иному рангу и готовились заменить старших. Среди "полевых рабочих" самым первым был "старшина" (head man), а рабочие в свою очередь делились на пахарей, извозчиков, мотыжников и т.д.
О жизни на южной плантации сложилось несколько превратное представление, возможно, из-за сильно преувеличенных картин, нарисованных в книгах романтического толка, в которых романтика значительно перевешивает правду жизни. В настоящее время считается, что южная плантация - это, как правило, большое поместье, кишащее черными рабами, которые стонут под ударами надсмотрщиков, и по вечерам их бичами загоняют в темницы, в то время как их хозяева наслаждаются непозволительной роскошью и погрязают в разврате, не переставая порой "торговать собственной плотью и кровью".
С самого начала следует сказать, что ничто не может быть дальше от истины.
Да, были огромные поместья, но их было мало. Например, в Вирджинии было несколько человек, владевших более чем тремя сотнями рабов, и десять или двенадцать, владевших более чем пятью сотнями. Такие поместья содержались в определенном стиле, который почти всегда сопутствует большому богатству. Но подавляющее большинство плантаций, какими бы обширные земли им не принадлежали, были скромными и простыми, а отношения между хозяевами и слугами характеризовались тесным личным знакомством и дружелюбием, начиная с колыбели и чуть ли не до гробовой доски...
... Мамочка была, пожалуй, самой важной фигурой из всей прислуги, поскольку практически являлась членом семьи. Обычно ее выбирали в юном возрасте в качестве спутника для игр хозяйских детей, потому что она была ребенком какого-нибудь любимого слуги и, как таковая, могла обладать умом, приветливостью, рассудительностью и всеми теми качествами, которые давали надежду, что в будущем она станет заботливой и трудолюбивой. Так она росла вместе с господскими дочерями, а когда они выходили замуж, становилась, в свою очередь, нянькой и помощницей старой мамочки, а затем мамочкой для детей своей молодой хозяйки, а после и их детей.
Описать и понять какой была мамочка, могут лишь те, кого баюкали на ее полной груди, кто спал на ее кровати, питался за ее столом, был под ее руководством и контролем, рос под ее недремлющим оком и шел согласно ее наставлениями по пути истины, справедливости и человечности. Она была не просто служанкой. Она была членом семьи, обладающим высоким положением и веским словом. Она была соправительницей своей хозяйки и ее мудрым советчиком, а когда дело касалось господских детей, ее авторитет был вровень с авторитетом родной матери.
Именно от мамочек дети плантатора узнавали те восхитительные истории о «Братце Лисе» и «Братце Кролике», которые современные дети узнали благодаря волшебному перу «Дяди Ремуса». Именно мамочки давали детям понятие многих моралей и истин, а в случае необходимости могли задать и "хорошую порку" провинившемуся ребенку.
Рядом с мамочкой по достоинству стоял дворецкий. Это был авторитетный человек, и выглядел так каждый дюйм своего роста. У него были свои мысли на то как устроен мир, и они обычно преобладали. Он был наставником для маленьких мальчиков, юношей и их советником даже после того, как они выросли. Авторитет дворецкого среди господской молодежи был таков, что его вызывали, чтобы заставить детей принимать лекарства.
Благоговение перед величием дворецкого часто не проходило с молодостью. Он требовал и получал должное уважение даже от взрослых членов семьи. Некоторые особо уважаемые дворецкие могли даже указать своим господам на недостойные манеры за столом, слегка потрепав по голове и шепнув упрек, когда они наклонялись к ним, чтобы переменить блюда.
Были дворецкие, которые брали на себя смелость говорить своим господам и их дочкам на выданье, каких молодых джентльменов следует принимать в доме в качестве гостей, а кому отказать. На самом деле, каждый понятливый молодой человек старался подружиться со старыми слугами дома, потому что их влияние было не малым, а взгляды на жизнь мудрыми. Они обладали интуицией равной инстинкту, чтобы "отсеять зерна от плевел", и с первого взгляда распознавали в человеке "джентльмена". Их острые и едкие комментарии разрушали карьеры многих начинающих женихов, не добившихся их расположения.
Источник - "Негр, проблема южанина", 1904 г. Автор, Томас Нельсон Пейдж (1853-1922), юрист, писатель и дипломат. Происходил из старинного вирджинского рода, владевшего чернокожими рабами. В своих книгах он преподносил несколько идеализированную картину старого, рабовладельческого Юга в противовес американской литературе, которая наоборот рисовала преувеличено негативную картину, описывая старый Юг, как сосредоточение всего зла на земле.
Присоединяйтесь к увлекательным историям эпохи Фронтира и Дикого Запада на ЯДе, в Телеграме и ВКонтакте.