Девица рыдала уж почитай третий день. Перво-наперво, как и положено всякой волком украденной, жаловалась кикиморам на судьбинушку свою тяжкую, на жениха, что на Даренку поглядывал, а теперь и вовсе к ней уйдёт, коли её, Лизоньку к супостату в замок утащили. Кикиморы слушали, слов добрых не жалели, кое-как успокоили да на встречу с Кощеем снарядили: косы заплели тугие с алыми лентами, платье золотом расшитое надели. Да только снова с рыданиями вернулась Лизонька.
- А он и говорит, - жаловалась она, шмыгая носом, - девица ты, стал быть, хорошая, да не та. Ступай отсюда подобру-поздорову.
- Ох горюшко, - вздохнула Любава. Забежавший на шум Антипка покачал лохматой головой.
- Мабуть это, тудыть, - предложил он.
- Кудыть? - передразнила домового Любава. - Яга-то убегла, да и правильно сделала! Не было бы ей тут житья, негоже это, ведьму в каменных стенах запирать.
- Эх, - отмахнулся Антипка и ушёл по своим домовяцким делам, размахивая метелкой.
Любава помолчала немного, глядя на Лизавету, прячущую лицо в ладонях. Круглые девичьи плечи слегка подрагивали, пышная грудь вздымалась на каждом вздохе, а щеки алые блестели от слез.
- Ну Серый, - цокнула она языком. - Никак совсем слепой. Просили же, похожую. Да для них волков все девицы на одно лицо, но хоть бока покатые мог бы приметить.
- Что будет-то теперь? - всхлипнула Лизонька.
- А кто его разберёт? - пожала плечами Любава. - Отродясь такого не было, чтоб ни одна царевна Бессмертному не люба была, русалок вон, выслал всех. Давеча Водяной заглядывал, жалился, моченьки грит нету от песен из, заберите. А куда забрать, коли в гневе Кощей озеро иссушил?
- Да и Леший с ними, с русалками, - фыркнула Лизавета. - Со мной что будет?
- С тобой-то? - задумчиво переспросила Любава. - Да ничего, поживешь туточки, а как прикажет Кощей, так Серый тебя обратно и вернёт, откуда взял. На кой ты ему тут сдалась? Так что живи пока, блины вот со сметанкой ешь.
- Ну уж нет, - подскочила Лизавета. Она начала загибать пухлые пальчики, словно подсчитывая. - Из дому, значит, выкрал. В башне запер. Я рыдала, как положено? Рыдала. Стал быть всё, жениться должон!
- Ты никак совсем ополоумела, - засмеялась кикимора. - Ещё Кощею скажи, кому он там чего должон, вот и поглядим, на что гнева его хватит. Али рыбой немой плавать будешь, а может и вовсе, в червя обратит.
- Он и такое может? - испуганно охнула девица, грузно плюхнувшись прямо на постель.
- Он всякое может, - подтвердила Любава. Лизавета ей отчаянно не нравилась. Разве ж могла бы она, думающая лишь о собственном благе да жующая в три горла, вместо Яги Кощею приглянуться? Вот подруженька её родная, та же другая совсем. Как она там теперь в лесу?
*****
- Не ленись, кому говорю?! - бодро крикнула Яга, размахивая крепкой метелкой.
- Душенька, да я отобедал только! - отпирался, как мог огромный чёрный кот, что и в ширь, и в длину одного размера стал. Словно колобок, что бабы деревенские пекли.
- Да ты то отобедал, то отужинал, - фыркнула ведьма. - Лезь, говорю, птенца спасти надо. Да осторожно, чтоб крылышки не ранить. Понял?
- Чего ж тут не понять, - бурчал Баюн, с трудом забираясь на соломенную крышу, откуда слышался жалобный писк вороненка. - Машет она тут метелкой, того и гляди взлетит.
- Чего ты там бормочешь? - насторожилась Яга, задумчиво поглядывая на метлу. Этта как на ней летать, чего Баюн удумал? Хотя сказал же он как-то про избу на ножках, и вот, пожалуйста, стоит переминается. Похвалить бы её надобно, что птенчика подхватила, прямо мягонькой соломкой поймала, а то разбился бы насмерть.
Пока ведьма о полётах мечтала, кот, гневно вращая глазами, подошёл к ней и выплюнул слабую птицу прямо в подставленные ведьмой ладони.
- Всё? - фыркнул он. - А то может рыб из озера спасти надо?
- Рыб не надо, - отмахнулась ведьма, рассматривая вороненка. Крылья были целы, это главное. А летать уж как-нибудь научится, мал ещё.
- Словно и не обедал, - покачал головой Баюн и, переваливаясь на толстых лапах, побрёл заедать тяжкий труд наваристой ухой.