Качество педагогического корпуса — определяющее звено любой системы образования. Это гораздо важнее, чем разделение образования на бакалавриат и магистратуру, считает ректор Национального исследовательского ядерного университета МИФИ Владимир Шевченко (интервью журналу "Эксперт").
...изменился рынок труда, принимающий выпускников системы образования. Советская система готовила людей под конкретную структуру экономики, под конкретную социально-политическую структуру общества, а теперь мы исходим из того, что образовательная система должна больше ориентироваться на запросы студентов, то есть, грубо говоря, мы должны учить людей преимущественно тому, чему они сами хотят учиться. Мы помним эпоху, когда у нас во всех вузах открывалось обучение на экономистов, менеджеров, бухгалтеров и так далее, что в условиях создания новой экономики, наверное, имело какое-то оправдание, но в результате мы потеряли целый слой людей моего поколения для научно-технической сферы нашей страны. И я думаю, что наступающий новый этап в нашем образовании должен, во-первых, вернуть высокий социальный статус и авторитет учителю средней школы и профессору университета, а во-вторых, обеспечить разумный баланс между объективными потребностями нашей экономики, запросами обучающихся и возможностями образовательной системы.
За последние двадцать лет была проделана большая работа по «санации» нашего образовательного пространства, но даже сейчас в России больше 600 государственных и негосударственных вузов. Не секрет, что они сильно отличаются по уровню. Не хочу никого обидеть, но ясно, что далеко не все обладатели диплома бакалавра смогут успешно учиться в магистратурах по их или, тем более, по смежным специальностям в других, более сильных вузах — просто потому, что между вузами существует большой разрыв в качестве образования, который начинается с разрыва при наборе абитуриентов.
Двигаясь от шестилетнего обучения к обучению «бакалавриат плюс магистратура» — «4 + 2», а потом еще разбивая бакалавриат — «2 + 2», мы в пределе этого процесса получим то, что называется индивидуальной образовательной траекторией. Другими словами, каждому студенту в зависимости от того, какими знаниями, навыками, компетенциями он хочет обладать на выходе и какие у него есть исходные данные, не только с точки зрения формальных баллов, но и с точки зрения его психофизического профиля, мы в идеале сможем построить уникальную образовательную траекторию, которая наиболее эффективным образом приведет его к желаемой цели.
С ряда точек зрения это очень привлекательная модель. Однако, во-первых, далеко не все студенты знают и могут сформулировать, чего они хотят. Во-вторых, в процессе этого движения они могут осознать, что на самом деле хотят совершенно другого, чем им казалось на основе их детских представлений, часто очень наивных, о том, как устроена та или иная сфера деятельности. Вообще, все это парадоксальным образом возвращает нас к модели средневековых университетов, когда знавший латынь студент мог прослушать курс у одного профессора в Сорбонне, а на следующий семестр пойти слушать другой курс в университет той же Болоньи. В этом смысле индивидуальная образовательная траектория — это некая реинкарнация, так сказать, этих образовательных практик пятисотлетней давности, но уже на современном цифровом уровне. Я думаю, что по этому пути в той или иной форме будет идти и отечественная, и вся мировая образовательная система. В России есть консорциум индивидуальных образовательных траекторий ИОТ, в рамках которого мы, наряду с другими университетами, которые входят в этот консорциум, работаем с компанией CUSTIS и ее платформой Modeus.
Главная тонкость этого подхода, на мой взгляд, — фигура того человека, того наставника, который выступает старшим товарищем конкретного студента, помогающим ему в навигации в этом очень сложном пространстве. Потому что если мы встанем на ту точку зрения, что это личная ответственность самого студента, он должен сам решать, чего он хочет, и помогать ему не надо, то мы получим большой процент людей, которые будут двигаться по этому пространству квазислучайным образом и на выходе научатся, по Пушкину, «понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Есть яркие примеры успешных людей с такой образовательной биографией — скажем, Стив Джобс. Но вряд ли вы захотели бы лечиться у такого врача.
А другая крайность — если мы будем студенту все время жестко указывать, что ему делать, это дезавуирует саму идею индивидуальных образовательных траекторий, и тогда просто у него будет фиксированное расписание на все время обучения, по которому он движется, как по трубе. И вот здесь нужно найти тонкий баланс. Многие люди возлагают в этом вопросе большие надежды на системы искусственного интеллекта и психологической диагностики на их основе. Я уверен, что обучающие системы искусственного интеллекта, которые подстраиваются под уровень владения предметом и работают в том пространстве понятий и в той логике, которыми ученик на данном этапе владеет, будут очень важным и мощным инструментом в образовательной деятельности, что поспособствует дальнейшему развитию концепции индивидуальных образовательных траекторий. А система «2 + 2 + 2» — это хорошее приближение к этому.
Одно время была популярна концепция университета 3.0, которая предусматривала сочетание образования, науки и бизнеса. У нас были университеты, увлекавшиеся такой концепцией. Это иногда называют треугольником Лаврентьева, такая есть терминология. Это история про взаимоотношения университета с внешним миром. Прежде всего с реальной экономикой, с индустриальными партнерами.
Большинство университетов в нашей стране существует в рамках традиционной модели, когда основная функция университета — быть поставщиком кадров для рынка труда. А с другой стороны, индустрия может заказывать университету научно-исследовательские работы, если по каким-то причинам полагает, что этот университет выполнит их лучше, чем, скажем, академический институт.
Есть другая, гораздо более редкая схема — когда университет ориентирован на подготовку не отдельных специалистов, а проектных команд для крупного индустриального партнера в рамках каких-то его больших проектов.
И наконец, есть третья схема, которую я бы назвал инновационной. Она заключается в том, что университет и компания — индустриальный партнер вместе создают новый проект, который находится в периметре текущей деятельности индустриального партнера, но и университет, и компания, видят в нем потенциал совместного развития. Такая схема, на мой взгляд, наиболее перспективна и привлекательна. И очень многим ведущим университетам мира есть чем похвастаться в этом направлении. У нас, к сожалению, пока можно привести буквально единичные примеры, где такая схема работает, в том числе потому, что тут, помимо прочего, очень много юридических тонкостей — как «на берегу» договориться о том, как мы делим прибыли, если дело выгорит, или убытки, если оно прогорит.
Но когда мы говорим о триаде «образование — наука — реальная экономика или бизнес» — это только одна часть истории. Есть и вторая часть: какую долю этих активностей университет берет на себя, а на какую он привлекает внешних партнеров. То есть, в частности, сколько профессоров он имеет в своем штате, а сколько приглашает как совместителей. Какую часть научных работ он делает на своей инфраструктуре, а какую — на инфраструктуре других организаций, например национальных или международных лабораторий. И какие предпринимательские активности он развивает у себя внутри, а какие выводит наружу. Здесь, я уверен, никакого золотого стандарта нет и должны быть разные университеты — те, кто делает больший акцент на что-то одно, или на что-то другое. Наверное, можно порассуждать о том, как должно быть устроено оптимальное распределение университетов разного типа в конкретной стране, но по факту это, конечно, история динамическая.
Кроме того, это же не гринфилд, у каждого хорошего университета есть своя славная история и большая инерция. Университеты — это особые структуры: будучи источником инноваций, они все время изменяются и вместе с тем достаточно консервативны, за счет чего способны жить веками.
Возвращаясь к началу нашего разговора, я думаю, что ключевая цель, которая должна быть в центре нашего внимания, может быть сформулирована очень просто: во главе угла любых реформ системы образования должно стоять повышение качества преподавательского корпуса во всей образовательной системе: от начальной школы до аспирантуры, — что обязательно приведет к повышению качества выпускников, которых эта система готовит. И здесь, скажем прямо, нам есть над чем работать.