... ЛиАЗ был породистый... Михей сразу отметил это, заглянув в открытую заднюю дверь. Там, на входе, на щитке, был закреплен круглый карман из коричневой электротехнической пластмассы - для использованных билетов... На поздних ЛиАЗах таких уже не было, - Михей это знал. Да, то, уже, и не ЛиАЗы, по большому счёту, а так, - "хочу быть ЛиАЗом"... Ни лязганья дверей с "эффектом гильотины", ни рифления на поручнях, ни линолеума на полу. Сплошная попсня... Михей засунул руку в этот карман и извлёк помятый прокомпостированный билет.
- Билет на балет, - подумал Михей, - понятно. - "На трамвай билета нет"(с)..
Он обошёл автобус по кругу. Приподнял рукой и отпустил обгорелую крышку капота, - она упала на место с лязгом. Внутри моторного отсека была чернота и пахнУло горелым. ЛиАЗ вообще был сильно обгорелым - невозможно было сказать, какого он был цвета, - как будто бы находился какое-то время в облаке плазмы... Резина покрышек тоже отдавала гарью. Лобовое стекло было на месте. Салон вообще не пострадал. Облако плазмы... Михей видел пассажира внутри, но пока старательно не замечал его, осматривая автобус. Пассажир сидел неподвижно. Михей прислушался:
"Держи машину, Ромео! Спокойно, - убери газ. Добирай, добирай ручку на себя... Внимание - земля! Молодец, парень!" - Михей понял, что пассажир глядит по своему внутреннему телевизору кинофильм "В бой идут одни старики". Он дал завершиться фразе, а потом набрал полные лёгкие воздуха и возопил: Ли Аз Есмь! - отчего встрепыхнулся и захлопал крыльями большой ворон, сидевший на кривой трубе, торчавшей из земли неподалёку. - Ли Аз Есмь!
Пассажир приподнялся и, кряхтя, медленно выбрался из автобуса.
- Здорово, - Михей!
- Здорово, Михей!..
