начало
Часть 12
Весь день Зиртана была нежнее ваты и слаще меда, угождала Агуни и называла мамой. Женщина млела от счастья и была готова на все ради Зиртаны. Она тем и воспользовалась:
— Мама, отведи меня к Бетхор! — замирая от страха, промолвила Зиртана после заката солнца.
К Бетхор обычно ходили только вечером. Агуни испуганно посмотрела на дочь:
— И не проси! Нет, ни за что! Не к ночи будет помянута эта старуха.
— Мама, мне надо! Помоги мне! Вы и так меня всего лишили, хоть не отнимайте возможность иметь семью!
— Зиртана, тебе надо было думать об этом раньше!
— Я прошу тебя! — словно пропустив мимо ушей, умоляла Зиртана. — Помоги! Я знаю, что она не принимает уже давно!
— Верно. Старая совсем стала.
— Но тебя примет. Прошу тебя! — и Зиртана жалобно посмотрела на мать.
— Хорошо, пойдем, — сжалилась Агуни.
Старуха жила километрах в двух от поселка в небольшом домике. Во дворе был идеальный порядок: везде цвели осенние цветы, на деревьях зрела хурма и айва. Бетхор сидела на лавке и курила трубку.
— Со вчерашнего дня вас дожидаюсь, — проскрипела она прокуренным голосом. — В дом не пущу, здесь садитесь.
— Бетхор, мы тебе подарки принесли: мыло и табак, — поклонилась Агуни.
— Спасибо. Положи на стол. Ты знаешь, Агуни, я давно не занимаюсь. Зачем вы мою душу два дня теребите, думая обо мне? Научитесь сами держать своих мужчин, подумайте, почему они от вас уходят!
Агуни покраснела, Зиртана удивленно посмотрела на нее и пролепетала, обращаясь к Бетхор:
— Это я о вас думаю. Мама тут ни при чем.
Бетхор бросила на нее злобный взгляд:
— Это у кого голос прорезался? Как зовут?
— Зиртана! — прошептала девушка, ее всю трясло.
— Так вот, Зиртана! Ты меня не смей поправлять. Говорю, обе думали весь день обо мне — значит не ошибаюсь. Я никогда не ошибаюсь! — старуха встала, снова злобно глянула на Зиртану, тряхнула своей косматой головой и зашла в дом.
— Не перечь ей, — прошептала Агуни.
— Ты что, тоже к ней сегодня собиралась? — спросила Зиртана.
Мать опустила голову. В этот момент из дома вышла Бетхор, в руках она несла свой нехитрый набор колдуньи: закопченный ковшик, свечи, свинцовую бляшку.
— Сначала беременная, — пригласила Бетхор Зиртану. — Мальчика родишь, — как бы невзначай бросила она. — Что надо тебе? Говори! Ради Агуни послушаю тебя.
— Я очень люблю мужа… — начала Зиртана.
Старуха расхохоталась:
— Дура ты! — гаркнула она, — не ведаешь, к кому пришла. Будешь врать, прогоню прочь.
— Хорошо, — Зиртана опустила голову, — не люблю, но боюсь потерять. Приворожить сможете?
Бетхор рассмеялась снова:
— Зачем пришла, если не веришь?
— Верю. Простите меня! Приворожите моего мужа.
— Так-то лучше! — осклабилась старуха. — Не пожалеешь потом? Он как хвост за тобой ходить станет, а ты, я вижу, не очень-то готова к этому!Старуха прищурилась и презрительно глянула на Зиртану:
— Не первый и не последний! — изрекла она. — Поздно к тебе любовь придет, да не твоя! Будешь стонать под кроватью влюбленных, а сделать не сможешь ничего. Все в твоих руках будет, а не сможешь!
— Разве так бывает? — удивилась Зиртана.
— Узнаешь! — проговорила старуха. — Выть будешь, а ничего не сделаешь. Ко мне снова приедешь, но даже не дойдешь до калитки!
— Вы будете на мужа моего ворожить? — снова перебила Зиртана Бетхор.
Агуни дернула дочь за руку.
— Сделаю, — кивнула старуха. — Хороший мужик! Не жалко тебе его?
— А вы что, ему вред причините? — испугалась Зиртана.
— А ты как думала? — усмехнулась Бетхор. — Я в его голову влезу, в душу его зайду, в сердце проникну!
Зиртана спросила:
— Он же не умрет?
— Нет, жить будет. Но иногда будет думать, что лучше бы умер.
— Ворожите! — твердо сказала Зиртана.
Старуха усмехнулась:
— Хорошо. Будет твой муж всю жизнь твоим мужем. Больше ничего обещать не могу.
— А мне больше и не надо!
— Глупая ты! Мать твоя так же говорила, — старуха кивнула в сторону Агуни.
Зиртана испуганно посмотрела на мать:
— Ты что, папу приворожила?
— За порогом будете выяснять! — прикрикнула бабка и взялась за дело.
Вся процедура заняла не больше часа. Было видно, что Агуни тоже хочет о чем-то попросить Бетхор, но ей было стыдно это делать перед Зиртаной, тем более после ее удивленного возгласа, и она не стала. Хотя у нее была уникальная возможность, ведь Бетхор может в следующий раз не принять.
Сделав все необходимые манипуляции, Бетхор сообщила Зиртане:
— Приворожила! — помолчав немного, добавила, — лишь только потому, что жалко мне тебя. Эх!
Старуха вздохнула:
— Раз в сто лет происходит такая история в Хагдуфе. Вот на твою долю и выпала! Но помни! Что бы ни случилось в жизни любого человека, он, и только он распоряжается ею. И никакая ворожба не поможет!
Зиртана хорошо понимала, о чем говорит старуха, и Бетхор тоже знала, что Зиртане уже все рассказали. Старуха принялась раскуривать трубку, женщины сидели не шевелясь. Приходили к Бетхор по своей воле, но уйти можно было только по ее разрешению. Бывали случаи, когда она задерживала у себя на несколько дней. Никто не знал, зачем, а выйдя от старухи, женщины предпочитали молчать о том, для чего она их оставляла у себя так надолго. Денег колдунья никогда не брала.
Старуха сделала глубокую затяжку, выпустила кольцо синего дыма, прикрыла глаза и словно бы задремала. Зиртана вопросительно посмотрела на Агуни, но та лишь прошептала:
— Шшш, иногда после процедуры Бетхор говорит что-нибудь важное, и ты понимаешь, что пришла сюда именно за этим.
— Умерь свой пыл! — прервала старуха затянувшееся молчание. — Не смотри больше никогда по сторонам, хотя другие вокруг тебя будут смотреть. Люби своих детей! Это больше, чем любовь к мужчине. Довольствуйся этим и не проиграешь!
Старуха взмахнула рукой, Зиртана вздрогнула.
— Но ты дурная! Ты не сможешь. У тебя хороший муж, тебе повезло. Но ты — дура! — снова твердо сказала старуха, — а теперь пошли вон, и никому ни слова о том, что старая карга Бетхор снова брала ковш в руки!
Женщины быстро выскочили за калитку.
— Мама, я не спросила самое важное! — Зиртана была в отчаянии. — Как мне жить дальше? Я могу сказать Керану, что беременна?
— Дочка, Бетхор сказала, что он всегда будет твоим мужем. Я думаю, что ты можешь сказать своей новой семье о беременности, а я буду молиться, чтобы твой ребенок оказался Хартуевым.
— Спасибо, мама! — Зиртана обняла мать, — и прости меня за все. Завтра рано утром я уеду в город, сообщу Керану про ребенка. Он приедет за вами, чтобы забрать на праздник. Подготовь отца, чтобы он тоже делал вид, что впервые слышит.
— Да-да, доченька, не переживай. Все сделаю, как ты скажешь.
Рано утром Зиртана отправилась домой. Керан и раньше встречал ее с нетерпением и с желанием. Но в этот раз Зиртана увидела нечто совершенно потрясающее. Или она хотела это видеть, поддавшись речам Бетхор? Ведь не бывает ворожбы однобокой. Зиртана понимала, что старуха и в ее голове знатно поковырялась. Иначе откуда она прознала про беременность и все остальные подробности? Керан обнял жену и жарко поцеловал:
— Как долго тебя не было! Я очень соскучился!
Керан весь вечер не отходил от Зиртаны ни на шаг, заглядывая ей в глаза, нежно целуя. Он никак не мог дождаться ночи, чтобы уйти в свою комнату, а потому уже в восемь часов вечера сообщил во всеуслышание, что ему завтра очень рано вставать, а потому они отправляются с Зиртаной спать. Едва оставшись наедине, супруги стали жарко целоваться, и Зиртана ощутила какие-то совершенно новые чувства. Поцелуи супруга не были такими жаркими как с Виктором, и не такими нежными и долгими как с Вартаном, но они приобрели совершенно иные ощущения. Зиртана чувствовала страсть мужа, а раньше этого не было.
«Неужели это все работа Бетхор?» — удивлялась она, прижимаясь к мужу и шепча ему ласковые слова на ухо.
После любовных утех, которыми Зиртана осталась очень довольна, отметив про себя, что это произошло без другого мужчины, она аккуратно сказала мужу, что беременна.
— Зира! — обрадованно вскрикнул Керан. — Это точно? Ты уверена? Ты была у врача? Любимая моя, как же я рад!
Керан вскочил, схватил трико, но прыгая на одной ноге, он никак не мог попасть в штанину. Оставив эту затею, он завернулся в покрывало и выскочил в гостиную: родители смотрели телевизор, девчонок не было видно. Видимо, сестренки отправились в свою комнату.
— Мама! — заорал Керан. — Доставай арнук!
— Да ты что! — обрадовалась мать и бегом побежала в коридор.
Арнук (национальный инструмент, похожий на бубен) был извлечен с антресолей. Отец и Керан обнимались, говоря друг другу традиционные слова, которые полагалось сказать по обычаю.
— Эделина, звони всем городским! Керан, ты езжай завтра за родителями Зиртаны! Праздник! Завтра будет праздник!
Дуван держал арнук, все ударяли по нему, извлекая необычно звонкие и веселые звуки. Процессия зашла в комнату молодых. Зиртана успела приготовиться. Она сидела на стуле, накрывшись с головой большим белым платком. Так полагалось по обычаям. Отец подошел к ней с арнуком и сказал по-аникийски:
— Ударь, красавица! Начни отсчет!
Зиртана выставила руку вперед и попала ровно по центру инструмента.
Все громко закричали:
— Доб! Доб!
Это значило, что родится мальчик!
На следующий же день Керан отправился в Хагдуф. Только войдя в поселок, он встретил двух женщин. Поздоровавшись с ними, он добавил к приветствию одно слово:
— Доб! — и расплылся в широкой улыбке.
Женщины тоже заулыбались и протянули руки. Керан залез в тяжеленный рюкзак и вынул оттуда, не глядя, подарки. Одной женщине досталась коробочка конфет, а другая получила пачку печенья. Аникийки по обычаям пошли вслед за ним, держась на небольшом расстоянии. Всех, кого Керан встречал на своем пути — одаривал подарками, и они следовали за ним. К дому Теффана и Агуни подошли процессией из восьми человек, и это был очень хороший знак. Если собиралось четное количество людей — это тоже говорило о том, что родится мальчик. В аникийских семьях первыми ждали мальчиков. Подойдя к воротам Скраиловых, вся процессия закричала:
— Доб! Доб! Доб!
Первой на крики выскочила Ануни. Она широко открыла ворота и трижды поклонилась гостям. Теффан вышел из дома и тоже радостно приветствовал людей:
— Глуховат я стал, стар! — согласно обычаям проговорил Теффан после приветствия. — Что это вы кричали все, зайдя в мой двор? Зачем пришли?
Все гости снова закричали троекратно «доб»!
А Керан сказал:
— Отец, снова настало время вам становиться дедом!
Все радостно закричали и стали обнимать и целовать Ануни и Теффана. Женщины тут же принялись накрывать стол. Все вместе пообедали, а потом Керан и Теффан зашли в каждый дом Хагдуфа и пригласили всех сельчан в город.
…Праздник длился три дня и удался на славу. Зиртана очень устала: все внимание было обращено на нее, и соблюдение всех обычаев тоже было с ее участием. Самый главный обычай заключался в том, что родители невесты и жениха садились рядом и пели народные аникийские песни, а все гости их подхватывали. Пели по очереди. Выигравшим в этом своеобразном конкурсе был тот, кто знал песен больше, и по обычаям его имя и должно было стать именем новорожденного. Все аникийские имена могут быть и мужскими, и женскими.
Никто не смог перепеть Дувана. И это означало, что если родится мальчик, то его назовут Дуван, а если девочка, то Дувана. Зиртане одели на руки еще пару золотых массивных браслетов. Когда наконец-то все празднества были закончены, проводив последних гостей, Дуван и Эделина, оставшись наедине с детьми, сообщили еще одну радостную новость:
— Керан, мы с матерью решили купить вам отдельную кооперативную квартиру. Были сложности, но мы справились. Агуни и Теффан немного помогли. Мы не хотели брать у них ни копейки, но Теффан сказал, что старшие дети дали деньги.
— Папа! — Керан и Зиртана кинулись к родителям благодарить.
Квартира была в том же районе. Родители сделали ремонт и купили самую необходимую мебель. Все было готово к жизни. Молодые супруги на следующий же день переехали в свое собственное уютное гнездышко.
Татьяна Алимова
