Мне казалось, что эта дорога не кончится никогда. Мы ехали и ехали, за окнами поезда мелькали пейзажи рек, полей, а потом лесов, которые становились все гуще и темнее.
Я все время вспоминала жуткую смерть Марии Семеновны и Петра Васильевича. Они казались самими простыми и душевными из всей жутковатой компании, собравшейся в «Последнем пристанище». А еще пропала Жанна Федоровна. Ее я не видела с того неприятного ужина с Павлом, но события закрутились так стремительно, что о ней никто не вспомнил. Что если с ней что-то случилось? Может, женщине нужна была наша помощь, а мы бросили все и сбежали.
Свои мысли я озвучила Галатее Витольдовне и она, оторвавшись от раскладывания пасьянса, сказала:
- Жанна ушла, как только развеялось колдовство. Ничего никому, не сказав. Я видела, как она скрылась в лесу, забрав с собой всего лишь небольшую сумку. Подозрительное бегство.
- Но где она была до этого? – я не понимала, почему Жанна так поступила. – Пряталась?
- Кто знает… - на губах ведьмы заиграла злая ухмылка. – Возможно, ей оказалось не по нраву то, что мы решили сделать. Что отвернулись от хозяина. Ты о себе лучше переживай. Жанка баба ушлая, не пропадет.
Что ж, это звучало более или менее правдоподобно. Но почему она не взяла деньги? Хотя, возможно для нее на тот момент это было не главное.
Итак, нас осталось восемь человек. Я, Олеся, Наташа, Галатея Витольдовна, тетя Клава, дядя Вася – спортсмен, дядя Леша – поэт и тетя Рая.
Старики очень переживали случившееся. Все, кроме ведьмы и тети Клавы грустили, были немногословны, а тетя Рая постоянно плакала. Ее рука, сжимающая палку, почти всегда мелко дрожала. В таком возрасте перенести подобное, еще то испытание. Пусть даже они сами это и затеяли.
Первые же две старушки держались деловито, строили планы и никоим образом не показывали своего страха. По крайней мере, они вселяли в меня хоть какую-то уверенность в то, что все обойдется. Этого как раз очень не хватало.
Наташа тоже стала тихой и молчаливой, но если она смогла пережить то, что совершила, то переживет и последствия собственных деяний. Может, задумается над своей жизнью, постарается замолить свой грех?
Когда мы, наконец, вышли на безлюдной станции с перекошенной ржавой вывеской, на которой было написано: «Голубичное», с серого неба сыпал мелкий дождик. Мне до сих пор было не по себе от прохладных капель, несущих запах сырости. Воспоминания о бесконечных струях, вызванных колдуном, заставляли болезненно сжиматься сердце. Теперь для меня дождь всегда будет предвестником чего-то плохого.
- Куда теперь? – Олеся огляделась. – Далеко отсюда ваша деревня?
- Через лес пройти немного и мы на месте, - ответила Галатея Витольдовна. – Последний рывок. Соберитесь.
Я провела взглядом исчезающий за деревьями поезд и медленно побрела за остальными. Как у них еще хватало сил?
Последний рывок оказался самым выматывающим. Мы шли по глинистой дороге, усыпанной хвоей, а впереди даже не наблюдалось просвета. Ели, сосны, ели сосны и кое-где искривленные стволы дрожащих осин.
- Посмотри, это что, кладбище? – вдруг прошептала Олеся.
- Где? – я посмотрела по сторонам и сразу увидела почерневшие кресты. Они были немного странными. На толстом основании возвышался маленький домик-киот, а над ним нависала двускатная крыша. Эти надгробия напоминали избушки. – Какое необычное кладбище…
- Ничего необычного, - услышала наш разговор тетя Клава. - Могильный крест с крышей появился на Руси еще до её крещения. Он называется – голубец. Славяне считали, что в могильном голубце душа умершего обретает убежище. Их устанавливали не только на кладбищах, а еще и вокруг деревни, так как считали, что души мертвых могут защитить живущих в ней от нечистой силы.
- У славянских племен прах покойного собирался в специальный сосуд. После сосуд с прахом помещали внутрь «домика» на кресте, - добавила Галатея Витольдовна. - После крещения, языческие обряды канули в Лету. В могилы стали помещать тело покойного в гробу, а сверху ставить христианский крест. Кресты-голубцы, конечно, не перестали устанавливать, но придали им другую форму.
Все это конечно было интересно и познавательно, но вод упоминание о нечистой силе, немного напрягало. Мне не хотелось больше сталкиваться с ней.
Мы подошли совсем близко к кладбищу, и я с интересом стала рассматривать надгробия. Сколько же им лет? Возможно даже не один век…
- А вот и деревня, - ведьма подняла руку, указывая на что-то впереди. – Пришли.
Действительно, между деревьями замаячили очертания домов, и я облегченно выдохнула. Хотелось лечь на кровать и проспать несколько дней. И самое главное, чтобы пол не качался!
- Вы уверены, что это жилая деревня? – прошептала Олеся, когда мы вышли из леса. – Здесь гробовая тишина…
Я тоже обратила внимание, что в этом месте было очень тихо. Несмотря на то, что все дома казались крепкими, выглядели они какими-то черными и мрачными, словно нахохлившиеся вороны.
- А тебе что, соседи нужны? – проворчала тетя Клава. – Иди уже молча.
Вот так молча, мы шли по улице, с трепетом поглядывая на темные окна, в которых чудилось какое-то движение. Наверное, все-таки здесь кто-то жил. Дворы не казались заброшенными, а в одном из них я даже увидела рыжего пса, наблюдавшего за нами из будки.
Завернув в узкий проулок, Галатея Витольдовна остановилась перед большим бревенчатым домом. Похоже, здесь когда-то жил настоящий мастер! Ажурной резьбой был украшен небольшой балкончик, наличники со ставнями, крыльцо с перилами и даже кровля. А на концах выступающих бревен крыши гордо восседали коньки и птицы.
Ведьма засунула руку за калитку и загремела засовом.
- Входите, - она с загадочной улыбкой распахнула ее перед нами. – Ваше жилище на неопределенное время.
- Ты че ли, Галатея? Неужто решилась приехать? А что это с тобой за народ?
Мы обернулись и увидели стоящую на дороге старушку. Она была одета в длинную темную юбку и в растянутую вязаную кофту. На ее голове красовался цветастый платок, концы которого торчали ушками на самом темечке. Глаза незнакомки светились любопытством и легкой хитринкой.
- Здоров, Федора. А ты уже на посту? – хмыкнула ведьма. – Все-то ты видишь, все-то ты слышишь!
- Дык в деревне чужих триста лет как не было, а тут смотрю в окно, целое шествие! – старушка тоже хохотнула. – Присмотрелась, а тут сюрприз! Сама Галатея! Какими судьбами, старая?
- Темными, молодуха ты наша, - проскрипела ведьма, криво улыбаясь. – Вечером заходи. Нам устроиться надо.
- Устраивайтесь, чего уж, - старушка по имени Федора еще раз окинула нас хитрым взглядом и быстро пошла по дороге в сторону леса.