Борис
Дядя Гоша со своей женской половиной (а это его жена - тётя Надя и четыре дочки – Людка, Галка, Нинка и Томка) жили по соседству от нас - через дом.
Дядя Гоша был знатным столяром-краснодеревщиком. Золотые руки имел!
Серёга – мой друг и дядя Гоша со своим беспокойным семейством жили через стенку в большом крепком доме. Дом исполнен в пять стен для каждого хозяина.
Пятистенок – это когда кухня или прихожая отгорожены внутри дома капитальным простенком. То есть, пятая бревенчатая стена врублена в основные стены дома. По четыре окна в улицу с каждой половины.
Хорошо дома раньше строили, чтобы и внуки претензий не имели, и правнуки радовались в тёплых намоленных стенах.
Подворье со стайками, сеновалами, банями, поленницами, погребецами, подвалами, огороды на разный манер и сады.
Собаки, коровы, козы, овцы, поросята, куры, утки, гуси, индюки, кролики - совсем даже не мешали жить. Скорей наоборот – без них тоскливо, как-то сейчас.
Вот сумели же нас вывернуть наизнанку - всех поголовно перелицевать под городских. Да что в тех городах такого, что мы добровольно, своими руками, свободу нашу в клетки загнали, да перед теликами жизнь, как капусту, шинкуем. Скучно и душно в тех городах, не по настоящему в них живётся – грустно и одиноко.
На воле человек жить должен. Чтобы Землю–Матушку дальше горизонта каждое утро видеть мог.
Как случилось, что пол России москвичами заделались? В Москве москвичи пусть живут. Это их крест – им его и нести.
А всё потому, что народ веру в себя растерял. Вот и жмёмся друг к дружке, прячемся в подолах у баб своих. День прошёл и ладно, год минул и славно … И скулим – «скорей бы мучения эти закончились».
Постарели! – В дом страданий тебя или как его? – Дом престарелых кажись. Тяжело в этих домах «престарелых» – ОХ как тяжело!
А куда тебя девать?
В деревне бы на печку подтолкнули. Лежи себе до весны философствуй. Опять же, и стопочку, когда поднесут. Ну, чем не старость? На горячей печи, под овчинным тулупчиком, в центре всех мировых событий. Люди родные вокруг – руку протяни и поскребёшь внуку завитки на макушке. Внучку наверх подсадят - и с ней пошушукаешься по секрету на разные девчоночьи темы.
ЭХ, благодать...!
Летом с удочкой … или, если до ста тебе, – не увиливай и на года пальцем не тычь, потому как ещё в строю по деревенским меркам считаешься.
- Не сачкуй, дедуля, у тебя в запасе много всяких хитростей припрятано в той мудрости долголетней. Давай, давай впрягайся коренным!
Зимой снежок во дворе покидать, топориком поиграть над чурочкой, а там и весна, вот она. Огород копать, картошку сажать, навоз, теплицы …. Пора стайку поправить, полы у кроликов перестелить, а ты на все руки мастер!
Так до глубоких лет и великой мудрости дожить можно. Нет времени ни болеть, ни помирать тем более.
Так вот!
Дело было в конце ноября. К этому времени поросёнок и вес нагулял, и сало нарастил. По всей деревне: визг, стрельба, запах палёной щетины и веселье от дома к дому. Стреляли редко и то, чтобы оглушить, если какой до телёнка вымахал и бороться с ним себе дороже. Много разных хитростей имеется, чтобы уговорить «Борьку» или «Ваську» добровольно бок подставить, но это дело для прочтения не очень.
В это же самое время охота открывается: на косулю, зайца, кабана, волка … и других лесных зверушек.
Мужики от запаха пороха и жерёхи ходят осовевшие ... И ладно, хоть в двери угадывают лохматыми бровями.
Наши артельщики примерно такими вернулись с охоты … Дело было в воскресенье. Мы тут как тут - перебираем добычу, слушаем байки и взрослеем на глазах. Нас (меня и моего друга Серёгу) по причине школьной занятости на охоту не взяли, поэтому мы крутились вокруг всего этого настоящего, одуревшие от домашнего уюта, и с жадностью вдыхали волнующий запах костра, пороха, тайги и … взрослой свободы.
И тут появилась тётя Надя со своей просьбой:
- Санька, ты мне сосед? - ( это она к дяде Сане – Серёгин батька – бугор в коллективе охотничьем ) – тогда выручай!
Наш кабан третью зиму тело наводит. На него смотреть страшно. Зверюга! Его впору в семью прописывать или на выставку, в Москву отправлять надо. Помоги управиться, пока коллектив твой под рукой. Отблагодарю. У меня вон - и брага подошла и самогоночка рукава обжуёшь...
- Ох, Надюха, умеешь ты уговаривать. Вон Гоха то - настругал тебе под твою брагу … Всё для него самогонку жалешь … вот, и разбавил тебе, чо пожиже.
Засмеялись артельщики добрым смехом, ощупывая взглядом крутые Надюхины бёдра, крепкую ядрёную грудь …
Женщина смущённо плюнула под ноги и погрозила Сане кулаком …
- Понял, Надюха. Щас исполним!
Крикнул тёте Шуре (жене своей), чтобы не суетилась пока …, мол, подмогнём малость – соседка, всё ж таки. С ней надо аккуратно. Тут веками люди по соседству живут. Умеют дружбу не просЫпать и чтоб в глаза потом смело смотреть - без разных задних мыслей.
Зашли в сени, скинули, что лишнее из одежды, у стола по стопочке опрокинули и к соседке дружбу укреплять.
- А где Георгий, Надя?
- Где? В подполье герой наш, уши ладошками держит. Вот такие мы нежные.
- Ты не кипятись, соседка. Это и хорошо, что он такой чувственный. Девчата у вас – с ними поласковей надо. Так и надо, как Гоха твой. Тогда и они добрыми невестками в дом к свёкру войдут. Мне их потом воспитывать, что ли?
- Да у тебя один и остался - Серёга! А моих аж четыре.
- А Толька вон - друг его закадычный. Они на пару управятся, как пить дать.
И снова хохот.
- Я им покобелюсь возле моих–то … Гляди-ка мне - педагог нашёлся.
- Ох, Надька, и дура ты, хоть и умная баба. Они ж не навредят, а только так - от избытка чувств и вроде курса молодого бойца. Где им ещё уму-разуму, да опыта житейского набираться, как не у твоих красавиц. Да и твои поднатореют и тоже смекалки, какой ни какой, задарма заимеют, если перестанут огонь метать из под чёрных бровей.
И снова «гы … гы … гы…»
- Саня, уймись, а то, не ровен час, я тебя огрею оглоблей, кобель шелудивый. Ишь, удумал – «опыт»! До тебя умного по земле разбросали этот «опыт» окаянный. Запинаемся об него, да ноги ломам …
- Снова ошибочка вышла, соседушка дорогая, - ты с Шурой моей потолкуй втихаря, тогда говори … А может, и не шелудивый, а совсем даже наоборот …
Смех не хотел отступать. Одним словом, мужики вернулись - дом ожил, соседки заволновались.
Когда заглянули в стайку - сразу стало не до смеха. Дядя Саня, Женька (его зять) и Дядя Вася (бывалый охотник, балагур, Санин друг и однополчанин) переглянулись. Решили забраться на забор - мол, так сподручней - с забора-то.
- Надюха, выпускай зверя.
И вот - в дверях стайки показалась мощная фигура "Бориса". Мужики забыли о ружьях …
- Надя, ты его чем кормила эти десять лет?
- Три года, Саня!
- За три года слоны в Сибири не вырастают.
- Ну, и чо мне с ним делать-то?
Взмолилась тётя Надя.
- Ты хотела прописать? Мой тебе совет – прописывай, пока не оштрафовали за нелегала.
- Да иди ты …, Саня, ну ты чо, а? … Выручай. Он ведь, девок моих покалечит, зараза.
- У меня пару шкур медвежьих есть, но даже если их соединить, его и на половину не прикроешь. Вася, чо с ним делать-то будем?
- А ты, Саня, подкрадись к нему по-пластунски, незаметно так, наставь стволы аккурат в ухо и бахни, чтоб он об...ся. Тут мы его и того ... обезоружим, значится.
- Ну, ты и посоветовал, Василий. До того, как «бахнуть», я под ним сам раза два, а то и все три - обсрамлюсь. «Подкрадись»! Ты погляди, как он нас отслеживат.
- Надюха, он у тебя книжки про войну случаем не читал? Какой-то он - на Красную Армию похожий … Непобедимый, как танк Т-34. Неее … ну мы попали с этим носорогом. Его потом, как катать по ограде-то? Кран надо призывать, а так - без рук останемся. Потом не то, что баранку – бабу нечем будет пошевелить.
- Надя, неси своего самогону для душевного равновесия. Совет надо держать и стратегию вырабатывать на решающее сражение. Задала ты задачку …
- А вы не того - не обманите?
- Ты это с кем так разговариваешь? Мышь ты амбарная, а не соседка. Мы чо, шпана какая безответная? Отработаем, коль подвязались. Упакуем твоего «квартиранта» за милу душу. Если «ЧО» ... Женьку - зятя свово не пожалею - отошлю к тебе на ночь круговую оборону держать. В ноги к тебе положим - глаз не сомкнёт. Я за Женьку, как за себя, ручаюсь. Будете на пару от зверя твово отбиваться…
И снова - ха-ха-ха-хо-хо-хо …
- Ну, если Женечку для спокойствия не жалешь - я согласная … и в ответ … хи-хи-хи …
Мужички нырнули в предбанник, плеснули по полстакана самогона и «хлопнули» - за победу! Глаза полезли под потолок …
- «Первак», блин …
Выскочили во двор, и давай снег слизывать с забора. Хмель - да на стары дрожжи - так шибанул в курчавы головы, что страшный «Борька» тут же превратился в рядового кабанчика.
- Мужики, давай поскорей закончим это представление. Банька готова, стол накрыт, да и отдохнуть надобно. Завтра на работу спозаранку.
… А забор высоченный, не сподручно на нём после самогона равновесие держать. Вот дядька Саня и сковырнул выстрел … - не по назначению послал крупняк свинцовый.
Бахнул и свалился с хохотом в сугроб ...
- Всё - "растуды твою ... туды" - подранок … Надо собак по следу пускать.
- Саня, ты кого городишь? Каких собак? Мы чо - в тайге ли чо?
Санина дробь ушла выше: - царапнула «Борьку» по загривку - разбудила в нём зверя жуткого. И понёс он собирать до кучи все Гохины изделия из «красного» дерева, что так украшали соседский двор и постройки.
Дробь прошла меж досок и кучно легла на стеклянную веранду другого Надиного соседа.
Это уже мой сосед - начальник станции – Бондаренко Василий Валерьянович - мужик боевой и тоже быстрый на отдачу.
Стёкла только дзинкнули и посыпались на кирпичный пол ограды. Ответный выстрел прозвучал минуты через две. По Саниному забору, будто трещоткой прошлись. И хохот … со стороны веранды начальника станции. Тоже после жерёхи весельем исходит ...
- Мир, соседушка!
Это Саня орёт … Валерьяныч, мир!?
- Оп чём речь, Санёк!? Конечно мир, если стёкла вернёшь на место.
- Замётано! Управимся с Надюхой и к тебе на огонёк заглянем ... Валерьяныч?
- Всегда рады хорошим людям … и снова БАХ …БАХ … и хохот …
- Ты чо, Валерьяныч, перемирие же?
- Да чо их - патроны-то из стволов ковырять на морозе? - Я лучше тебе забор укреплю … ха-ха-ха…
- Вот змей - надо осторожней действовать - один раз и точка. А где этот полководец – «Македонской»? Прозевали? - прорвал окружение … ищи его свищи теперь на том берегу Ангары.
«Борька» прорвал оборону - пёр напролом через огороды ... Заборы разлетались в щепки под его могучим телом. Сметал всё, что попадало у него на пути. Досталось соседским постройкам. Разносил всё, что попадалось на пути ... Вроде ураган из Америки прилетел - "Торнадо".
Народ тогда без злобы жил. Хохотали потом, да Саню с его «экипажем» подкалывали на все лады …
А «Борька» вырвался на свободу и двинул огородами, как потом оказалось, к невестам ... Через пять дворов от тётки Нади хозяйство крепкое стояло. Тогда - куда не ткни пальцем, всё на «фермера» угадаешь.
Крепко народ за землю держался: умел заботиться - вовремя исполнять для землицы всё, что надобно. А от неё завсегда благодарность иметь и понимание.
Вот, и почуял наш «Борис» невест фермерских. На него с ружьями, а он - за своим интересом ...
Ну как такого в «расход»? Кто грех на душу возьмёт? Да разве мужик мужика не поймёт? Или к кабану не проникнется? Проникнется - однозначно! Так и в нашем случае – мужики с пониманием отнеслись к ... собрату!
«Фермер» потом рассказывал:
– Заприметил я его издали - как только он курс на меня определил. Гляжу - прёт не слабей самоходки - без дорог и тормозов. Когда понял, что это кобан - залюбовался на его объёмы и могучую поступь. Моих кавказцев и не заметил – прокопытел, как бизон, по ограде и сразу - к невестам. Прясла отлетели в сторону, вроде карандашей.
И встал, … намертво, … будто его вкопали. Думал помрёт … запалился в скачке. Бока ходуном ходят…
А «Машки» окружили жениха и пятаки об него точат. Минут через пять очухался и давай женихаться … Я, говорит, такого чёрта не встречал на своём веку.
Никакого сладу с ним. Радость в хозяйстве объявилась нежданно негаданно …
Рассчитался «фермер» с тётей Надей и мясом, и деньгами. Довольная осталась соседка.
- Я тебе, Санька, всё простила за то, что «Бореньку» нашего пожалел - не загубил родненького. Он ведь нам, как родственник близкий, приходится. То ли брат, то ли … в общем, привыкли мы к нему, а больше всех Гоша мой. Чуть сердце себе в подполье не надорвал от горя. Вон - снова побежал проведать товарища … Смех с вами мужиками и грех ...
- Зови, Надюха, если кого помиловать ... Я завсегда рад помочь соседушке, да и под рукой я у тебя - чуток подале твоего Георгия …
Декабрь 2010г.
