Семья Картелей праздновала юбилей. А сегодня ровно полвека, как родилась их семья. Сотня гостей расположилась за столом в форме буквы «П».
Там, на эстраде, под вековым дубом, расположился джаз-оркестр и поднимал публике настроение. Замок Шатель редко принимает такие мероприятия.
Но! Для почётных людей, которых уже знает вся Франция, можно сделать приятное исключение. Отсюда даже был виден профиль Эйфелевой башни.
Распорядитель, во фраке и с бабочкой, мажорно вёл вечер. И, согласно сценарию, давал слово для тоста каждому гостю. По обе стороны от юбиляров сидели дети и внуки. Среди гостей произошло оживление. В протоколе появилась пауза. Звонкий голосок прозвучал.
«Моран и Мирабель! А, теперь, расскажите, как вы познакомились? И, с чего начиналась ваша семья?». Юбиляры едва переглянулись. Муж взял микрофон и передал жене. «Ну, дорогая моя! Давай, мы услышим твою версию события. Ты же – мой ангел-хранитель!».
Мирабель взяла микрофон. «Спасибо вам за вопрос. Я всегда буду помнить этот день. Но! Для него надо сделать фон событий как предисторию. Я была родом из Дижона и мой отец погиб в автокатастрофе. Мама работала акушеркой в госпитале.
Сестра Мерис была младше на пять лет. Мне же удалось получить специальность «акушерка» в колледже. И, после выдачи диплома, я сразу поехала в Париж, чтобы помогать маме растить сестру».
Моран кивнул. «Мири! Подробней расскажи, что мы жили рядом все полгода. Но, так и не встретились». Она погладила его по плечу. «Мне удалось снять квартирку в мансарде дома, который выходил на Сену.
Больше всего нравилось - вечером пить чай с пирогом, сидеть в кресле на балкончике. И, смотреть на суда, которые, с огоньками, проплывают по Сене». Моран лишь произнёс. «А я, также, коротал время. И хотел стать архитектором».
Мирабель продолжала. «Тогда, мне понравился молодой фельдшер, со скорой помощи. Он, целый месяц, дарил цветы и приглашал в кафе возле нашего госпиталя. И, я уже стала мечтать, что выйду за него замуж. Я пригласила его к себе.
И, он стал, трижды в неделю, бывать у меня. И часто - с ночёвкой. Потом, я вдруг узнала: какой он отчаянный бабник. И сколько романов у него было с замужними дамами нашего госпиталя! Я была в отчаянии».
Моран улыбнулся. «Вот так - юные шалопаи и разбивают девичьи сердца! А у меня был роман с начальницей отдела из департамента архитектуры мэрии Парижа. Я там проходил практику. Она же была моим куратором. А, дальше, с получением диплома, взяла к себе.
Дама много раз бывала в моей квартирке. И даже подарила белого спаниеля в знак любви. Потом она уехала с мужем в командировку в Японию. И я стал свободным. БОГ дал Ми!».
Мирабель наклонилась и тихо поцеловала мужа в висок. «Как сейчас помню ту субботу, когда пришла в школу танцев - в конце нашей улицы. Мне главное - там обучали вальсу.
Это же мне посоветовал лавочник Ильф, который был родом из Одессы в России. Вот, его брат держал школу танцев, и был, в юности, победителем разных конкурсов в Европе. И, я пошла, потому, что считала: танцевать женщине также необходимо, как и готовить.
А там меня поставили в пару с Мораном - как новичков. Он нежно взял одной рукой мою руку, а другой - взял за талию. Ого! По сей день не отпускает мою душу и руку. Спасибо, Мор!». Моран поцеловал ей руку. «А вечером у нас был ужин и любовь всю ночь. Спасибо, Ми!».
