Линкс, драй, фир! Выход к апогею и взрыв-коллапс на вершине. Именная, кастомная пуля-молния-таблетка-от-счастья, глотательный полурефлекс. И транс шамана-берсеркера в саунде шипения хлестающей электролитной пены. Удар слева, справа, вмятина, пробоина, но ускорение растет. Форсирование и оргиастический стонущий выдох выходящих на максимум турбонагнетателей. Пригоршня минут славы, когда с тучей подтекающих пробоин и на сломанных ногах, можно дать бой урагану.
И победить. Без вариантов, победить. Такая уж это игра – пока ты есть, это всё ещё не поражение, а перед самым наступлением слива, тебя уже нет – некому потерпеть поражение. С небольшой ловкостью рук и гибкостью восприятия её вполне можно объявить беспроигрышной.
Да, кстати, миллион извинений за паузу – мазафакерский Таймыр-700 не всегда находится ЗДЕСЬ. Точнее он всегда существенной частью находится ТАМ. И в плохом стоянии планет выпадает ТУДА целиком. От этого попадание на ОБЪЕКТ увлекательный квест, а обитание на нем увлекательнее втрое. Ну если вы считаете нервное истощение и преждевременную седину таким. Джон, лично, очень даже да.
Кроме того, его психическое здоровье непросто повредить – пустота лучшая броня, а то, чего нет, неспособно получить ущерб. Что особенно ценно, когда вот Объект, подобно киту всплывающему за кислородом, заныривает в ТУДА полностью. Мультикилл веселье. Жаль им не поделиться никак – спутниковая группировка «Ямал» существует только здесь, а весь остальной обмен информацией, строго односторонний, down.
А ещё, там, как ни странно, нет генетически модифицированного антиконвульсанта, теллурового гвоздя, невообразимого смысла и изрешеченной попаданиями б\у цели, БАД из кофеина и сгущенной ярости, единственного лекарства от страха – ибо, отсутствует что-либо страшнее, способа безлимитного катарсиса, запоздалого шока от далекого крика – Радио ледяных пустошей, короче.
А без шерочки нет и машерочки, недоделанного киборга, реактивного психа, исследователя (не добровольно) пограничных состояний, испытателя (опять же, не по любви) внешних водителей ментального ритма, опытного подопытного кролика, плохого варианта для рандеву в темных переулках, ботанического умника и любителя карательной кибернетики, ну Джона-ледяные-яйца, же.
И сдается старине Джону, что, пушистики, не все из вас скучали, а многие и откровенно не рады встрече. Ну штош, как было нацарапано на двери лаборатории, в которой Джон появился на свет: «жизнь – жестокая тётя». Так что, свеженькая пятиминутка ненависти, о единственной ребенке в семье.
Так то, дети Джону отвратительны с самого начала – беременные устойчиво наводят его на мысли о серии ужастиков «Alien\Чужой». Концепция, что в потрохах живого существа может сидеть другая автономная тварюга, живущая за его счет, кхе кхе всё, а то опять придется блевануть. Далее.
Когда ребенок, кстати очень похоже на вышеназванный фильм, вылазит наружу. Становится ещё хуже. Хотя, вроде куда ещё. Начинается шарманка о правах, льготах и прочих бонусах: «ну это же ребенок!» и «я ж мать!».
Ну даже отвлекшись от того, что у нас, однако капитализм – каждый сам за себя, один дьявол за всех. Это в СССР все мы делали одно дело, и каждый ребенок был сменщик Джона в великом строю. А нынче, ему по барабану – сдохнет и пусть всё укатится в ад. И даже отвлекшись от этого.
Один ребенок также полезен, как сменщик в великом деле, как собака, кошка или хомячок – подсказка, никак!
Для воспроизведения популяции в идеальном мире нужно 2.5 ребенка на женщину. В реальном, лучше бы 4. А одиночный «зайка» вхолостую прожирает общественные ресурсы и продлевает агонию социума. И чешет эго родителей. Если не собираешься заводить трое-четверо, честнее быть чайлд-фри. Roger that.