Лингвистика не наука. Заниматься ей может любой. Знания – это тупик, стена, а любопытство – отбойный молоток.
Возмутились? Хорошо. Но сегодня я предлагаю вам расслабиться.
Без зажимов и обращений к авторитетам сегодня мы будем листать экзотический словарь и хлопать глазами. Да, это наивно – в том смысле, что выводы, к которым мы придем, не дадут нам новых знаний. Из простого любопытства и ради него мы пойдем за своей интуицией и увидим, к чему это приведет.
В конце XVIII столетия возможность сравнить самые разные мировые языки и попробовать установить их родство только появлялась. Раньше необходимых материалов для этого просто не было на свете, либо же их невозможно было собрать в одних руках.
И вот, где-то в далеких 80-х (1780-х!) самодержица одной империи заказала немцу Петру Симону Палласу подготовку первого издания «Сравнительных словарей всех языков и наречий». Пётр был ни много ни мало академиком РАН образца тех времен и получил по высокой милости доступ к спискам слов из 200 наречий разных языков мира.
Начинается словарь неожиданно со слов «Бог» и «небо». Так мы узнаем, что двести пятьдесят лет назад алфавит не считался еще панацеей. Ученым составителям книг чуждо было чувство неизбежности, с которым мы теперь раз за разом плетемся от А к Я.
Другая особенность, которая тут же бросается в глаза, – это устаревшие транскрипции. Потому сразу делаем поправку на такой пустяк, что «head» – это «гэдЪ», и идем вперед без сожалений. Да, смешно, конечно. Только что-то вспомнилось мне... не бывали вы на реке Гудзон?
Сразу под небом – члены семьи. Кажется, – и это предельная степень достоверности, которой вы можете ждать от сегодняшней статьи, – чаще, чем другие слова, «мать», «отец», «дочь» и «сын» на самых разных языках одинаково укладываются в один–два слога. Смотрите-ка, и в русском тоже. Как-то сразу представляешь, что так кликать друг друга было удобнее. Телефонов-то не было.
Дочь:
Аа, Еуа, Бас, Бий, КисЪ
Сын:
Чо, Чаво, Пу, Похъ, Пахъ
Мать:
Ме, Ди, Деда, Иня, ЕмЪ, Майка
Отец:
Оца, Баба, ТасЪ, Абу, Мума, Ай, Ага́
Попадаются также симпатичные сочетания, где иноязычный перевод выглядит точь в точь, как другое слово на русском. Так «небо» становится «зобЪ»-ом. «Луч» – это «стрела». «Река» превращается в «Псухо». А раз мы сегодня играем без правил, то можем играючи откинуть неудобную «п». Тогда выйдет, что «река» – это «сухо». «Сон» же можно перевести как «слеп». Ясно, что «слеп» родственно английскому «слип» – они даже стоят в словаре рядышком, – но какое сочетание – «сон слеп»!
Влюбилась же я в другое – в слова, характер которых универсален во всех почти из двухсот наречий. Да-да, характер. Не форма, не перевод – характер. Как же это объяснить...
Вот, например, «человек» и «люди» почти никогда не бывают однокоренными. Настолько, видимо, это разные образы. То ли «людей» еще не было, когда появился «человек», то ли в самом деле правы антропологи и «человек» когда-то без остатка растворялся в толпе собратьев.
Или, скажем, чудны́е по звучанию русские слова, оказываются такими же нелепыми в других языках:
Вопль:
Вучье, Скивленье, Идгапь, Уилаху, Магазгань
Вихрь:
Сьюмурда, Тылпери́, Яачуни, Ваталинь, Ваппуи
Ресницы:
Микажки, Цамцами
«Пар» – оно универсально воздушное:
Вапор, Шинфь, Пурука, Тефь
Удивило, по-настоящему удивило меня слово «круг». Никогда я не замечала в нем этой кучности букв, этой отчетливости звучания:
Обрукъ, Чирчїо, РингЪ, Перфь, Дайра, Куркума, Ораливча, Фырым, Ангутри, Пцойла, ТугурикЪ
Приглашаю вас тоже прогуляться взглядом по этим причудливым спискам. Кто в детстве не любил словарей?
В сочинении Палласа найдутся к тому же и братья Мязя и ГаусянЪ («вкус» по-бухарски и «слух» по-готийски), и таинственный химический элемент маранюкумЪ (по-тумульски «мясо»). Здесь вы узнаете, что в холодных северных землях корельского уезда (ныне север Ленобласти) у любви целых три имени. И все ласковые – Гувелянда, Шучень и Шуваченда.
Ну, а если вас удивило, что вместо японского, хинди и прочих современных языков я говорю о каких-то бухарских, готийский и корельских, тогда... Пройдемте в следующую статью.
Публикация сочинена и напечатана в рамках проекта «Что ты мелешь?» Для тех, кто любит играть в слова в широком смысле.