Рене с удивлением подняла руки к глазам. Они таяли, распадаясь искрами.
Таяло её тело, истаивала комната и свет, и сад.
- Что это?
- Ты же хочешь вернуться.
- Да...
- Да.
* * *
Вернуться. Сердце дрогнуло, и в это мгновение уместился весь путь наверх, быстрый, как взлёт пузырька в толще воды.
Мимо миров, уже не тянувших к ней жадные потоки, мимо оставленных, желанных и таких... почти идеальных.
Мимо и быстро, в потоке прекрови. Семечко-сознание выкинуло в крипте, вокруг него закружились зелёные жгучие искры, подхватили, не дали упасть на камень и тут же заволокли плотным облаком, жгли и жалили, создавая новое — или старое? — тело.
Больно. Рождаться — больно.
Захотелось закрыть глаза и подождать, пока закончится эта боль. Но закрывать было пока ещё нечего, оставалось просто терпеть.
* * *
Рене лежала в темноте, холод камня пробирался в тело, пахло пылью. Где-то далеко грохотало и рушилось. Снова что-то тяжко ухнуло, сверху ссыпалась пыль и мелкие камушки. Рене зажмурилась крепче и отвернулась — сыпануло прямо в лицо.
Села. Смахнула каменное крошево с лица. Крошки камня под пальцами оказались удивительно приятными на ощупь.
Темно. Холодно. Пахнет пылью. Сыростью.
Рене опустила ладони на шершавый, неровный пол. Он дрожал и изредка сотрясался. Пальцами жадно ощупывала его холодные неровности, щербинки, выемки, края и гладкости.
Потом коснулась лица, шеи, волос — тело. Вернули. Вернул.
Провела ладонями по коже и с сожалением ощутила шрамы. Улыбнулась грустно: вернул таким, каким взял.
Опять что-то свалилось наверху, покатилось с низким гулом и дрожью.
Пора открывать глаза и идти спасать мир. Хотя... Он же обещал...
Сквозь приоткрытые веки в глаза попал зелёный свет.
Рене повернула голову: колодец всё ещё есть... Искры в нём всё ещё вспыхивали и всплывали выше, выше.
Значит, и Вседух... Есть. И мир — есть. И прекровь не пахнет больше смертной гнилью. Что же там происходит?!
Маг подняла лицо кверху.
Наверху снова громыхнуло, и Рене зажмурилась от посыпавшейся сверху мелкой каменной крошки, вместе с крошкой свалился камушек побольше, прямо перед лицом, и Рене некоторое время смотрела на него, осознавая, что, если бы он упал чуть-чуть левее — то она бы уже...
Рене села, щелчком вызвала огонёк и вслух застонала от боли: значит, средоточие всё ещё расколото.
Значит... Значит, и правда — вернул, как взял. Усмехнулась: никто никогда и ничего не сделал для неё. Всё всегда так, как удобнее другим.
Удобнее вернуть такой, разбитой и больной: меньше ждать возвращения. Меньше ждать её смерти.
Сверху снова ссыпались камушки и пыль, и теперь дрожь Ириды уже не прекращалась.
В свете огонька Рене видела свою одежду, травник, Булавку. Булавка сверкала от трепета огненных лепестков.
Маг потянулась к ней, почти упала, пытаясь дотянуться, накрыла её ладонью и, шатаясь, пошла к выходу из крипты.
* * *
Рене стояла на ступеньках Храма, щурилась от яркого света. Храм снова сиял зелёным светом, но в городе творилось...
Конец света тут творился. Ирида падала. Величественно и тяжко.
Магистр Потока щурилась на залитый солнечным светом город. Маги бегут, город полон паники и криков. Но здесь, на вершине Ириды — уже тихо.
Только старик-жрец сидит на ступенях. Рене коснулась его плеча, жрец слепо задрал бороду:
- Ты жива, магистр...
- Да, отче.
Старик погладил своей шершавой ладонью её, нежную и холодную:
- Помоги... им... - маг посмотрела туда, куда указывал жрец, протягивая руку туда, где он «видел» потерявших разум магов.
Сама Ирида рушится — такого не было, не бывало! Чтобы оплот серебра перестал быть надёжным — такого краха не помнили даже старейшие.
Город накренялся всё сильнее, это уже было заметно. Дрожь его агонии ощущается ногами, течёт по телу, по костям выше, выше, в самый разум.
Рене приложила ладонь к стене Храма, то ли пытаясь удержаться, то ли пытаясь удержать.
Удержаться не выходило — город дрожал весь.
Магистр пути вёл Ириду на смерть. Он не справился.
Он мог «посадить» город на поток, заставить его двигаться в нужную сторону, но справиться с тем, что потока больше нет или прекровь в нём не та — это по силам только поточным. Не во власти магистра пути управлять такими сложными вещами.
Идти до дома некогда. Готовить заклятие — некогда. Город уже...
Придётся...
Рене просто представила эту боль...
Выдохнула... И сама не поняла — вздох это был или стон?
Майеу! Твори магию, Рене! Твори! Пока есть силы, пока есть тело, пока есть ты!
Магия — плоть от плоти твоей, Рене!
Рене прикрыла глаза, воткнула Булавку меж камнями крыльца — она вошла туда, как в полуяви, будто камень перестал быть камнем и впустил в себя острие магического клинка.
Собрать, собрать, собрать!
Магистр потока тянула на себя всю прекровь, которую находила, до которой вообще можно было тут дотянуться.
Под руку попалась живая прекровь старика и была отброшена, а вот прекровь колодца... И к нему протянулись её святотатственные руки.
Набрала за пару вздохов столько, что тело разламывалось от этой тяги.
Разламывалось и осознавало своё могущество.
Рене потянула вверх накренившийся край, одновременно — действуя через изнанки и через явь — пыталась нащупать канал, поставить на него город и двинуть его в путь, вырвать его из падения.
Канала не было.
Так вот... Вот почему...
Сожалеть и холодеть от ужаса было нельзя, Рене вспоминала всё, что она знала о потоках и Потоках.
Перебирала варианты, они мелькали в голове, в мыслях, словно рисунки, живые рисунки.
Нырнуть в колодец? Позвать Вседух? Пробить канал? Сделать поток? Как? Как запустить поток? Как заставить прекровь течь по нему?
Это должен быть процесс, процесс, который не остановить, жизнь.
Жизнь это должна быть. Жизнь...
Радуга, рождение, радость... Печаль, боль, сомнения... Как? Как?!
Самой создать поток...
Самой... Поток...
Ирида должна жить! Должна быть!
Тут... все...
Все! Кир, Йен, дед, другие Нотита... Все погибнут... Падение города выжжет Твердь, не оставляя шанса на спасения тем, кто не погибнет в самом крушении.
И сколько боли будет на тверди, если рухнет Ирида, если...
Рухнет Ирида — эти слова, это вообще не укладывалось, не помещалось в голове. Ирида — символ всего, что есть в мире надёжного. Нужного. Всего, ради чего стоит жить.
Её город.
И Рене, магистр потока, направила прекровь в твердь.
Оттолкнуть Твердь. Спасти Ириду.
Продолжение будет тут
Всем добра и сказок, ваш ШушАквинский