Жених Марины не нравился отцу. Очень не нравился. Серьезный мужчина, он много лет был руководителем и людей видел насквозь.
- Неужели наша дочь не понимает, что это совсем не тот человек, за кого себя выдает? – в сердцах говорил жене.
Та, терпеливая и покладистая, успокаивала. Она знала их обоих: и отца, и дочку. Оба упрямые, горячие, стоявшие на своем, что бы ни происходило. Понимала, что запрет здесь не поможет, – если что, Марина просто уйдет из дома и сделает по-своему.
- Давай не будем вмешиваться, дочь сама разберется, что к чему, – просила мужа и добавляла, чтобы подсластить пилюлю. - Она ведь вся в тебя.
- Ладно, – нехотя соглашался муж, – но чтобы дома у нас я его не видел.
Больше Марина не приводила домой жениха – хватило одного раза, когда отец устроил ему экзамен и Павел его не выдержал. Он и правда, показал себя не с лучшей стороны – не мог сказать ничего определенного об их совместном будущем.
- Мамочкин сынок! Ты видишь, что его планы целиком и полностью зависят от матери? – отец пытался открыть дочери глаза. – Как она скажет, что сделает, то и будет.
Мать растила Павла одна. Работала на заводе, но в трудные 90-е годы, когда зарплату задерживали, занялась челночным бизнесом. Ездила в Польшу и Турцию, продавала и закупала товар, и попала, что называется, в струю, - дело пошло.
На городском рынке торговала уже не сама – нанимала продавцов. Потом открыла несколько стационарных точек на крытом рынке, но, как ни старалась, привлечь сына к бизнесу не могла.
- Ма, это не мое, – отнекивался он.
- Конечно, твое – тратить деньги налево и направо, вместо того, чтобы мне помочь, – сердилась мать.
Однажды, правда, смогла отправить его с товаром по России и ... пожалела. Часть товара украли, часть продал за бесценок, объясняя, что был жуткий мороз и он физически не мог провести день на улице. К тому же, напился, о чем рассказали знакомые «челноки».
Марина продолжала встречаться с Павлом. Почему, не могла ответить даже сама. Особой любви к парню не было, отрицательные черты его видела – необязательность, лень, любовь к рюмке. Скорее всего, это был протест против отца, который все в семье контролировал и хотел ее, как и брата с матерью, подчинить себе. О том, что отец может быть прав, как-то не думала или не хотела думать.
Отец умер внезапно. На даче. Только управились с матерью с посадками (он и здесь был главным), как почувствовал странную слабость. Еще поднялся на второй этаж и мешком упал на глазах у матери. Вызвали «скорую», однако уже было поздно – смерть наступила мгновенно. Мать, обезумев от горя, не разрешила делать вскрытие и причину смерти достоверно не узнали – то ли тромб, то ли инсульт.
Находиться дома было невозможно, и Марина переехала к Павлу. Его мать окружила девушку заботой, чего не скажешь о самом Павле, – он не испытывал теплых чувств к несостоявшемуся тестю, и слезы Марины стали его тяготить. Под любым предлогом старался уйти из дома, возвращался поздно и навеселе.
Марина слышала, как ему выговаривала мать, а Павел оправдывался. Вскоре поняла, что беременна, и впервые испугалась. Нет, делать аборт не собиралась. Не хотела рожать без мужа, а выходить замуж за Павла, считала, рано.
Павел воспринял новость прохладно, а вот его мать обрадовалась – Марина ей нравилась, а главное, думала, что благодаря невестке непутевый сынок остепенится. Уговорила сына сходить вместе в ювелирный магазин, чтобы выбрать кольцо для Марины. Сходили, выбрали, и он позвал девушку замуж.
Мама, услышав о ребенке, обрадовалась и одновременно расстроилась – еще было свежо в памяти, как муж не хотел такого зятя. Однако делать было нечего, и вскоре молодые расписались.
Свекровь предложила выбор – жить с ней или перейти в квартиру, которую раньше купила для сына. Квартира была небольшая, однокомнатная, зато своя, и Марина с радостью ухватилась за предложение.
Стали обустраиваться. Молодая жена теперь спешила из университета (еще училась), чтобы скорее закончить косметический ремонт, – кухню решили переделать под себя. Накануне пришлось пожаловаться свекрови на Павла, который, взяв отпуск, не торопился с ремонтом. Та устроила сыну выволочку, он обиделся на жену, в итоге поругались.
Стычки случались часто, что свекровь списывала на ремонт, говоря невестке:
- Ремонт – это всегда проверка для супругов. Некоторые мои знакомые даже советы раздают, как сделать ремонт и не развестись.
Мало-помалу ремонт закончили, развесили по стенам всякие там тарелочки-картинки, выбрали шторы по вкусу молодой супруги, и свекровь, придя в гости, ахнула:
- Как у вас уютно! Молодец, Мариночка!
Жизнь шла своим чередом. Марина ждала девочку, но вопреки народным приметам, не подурнела, а наоборот – похорошела. Гордо шла по улице со своим животиком и ловила восхищенные взгляды.
Тем более было странно, что чувства Павла, казалось, остыли. Она попросту не знала о его непостоянстве. Это потом свекровь скажет, что ни с одной девушкой у него не было длительных отношений, – привлекала новизна.
Уже не было ни цветов, ни подарков, даже комплимента не слышала, хотя была красивой, а в беременности еще более расцвела. Мать, к которой заходила изредка, видела грусть в глазах дочери, но в душу не лезла. Она все чаще думала о том, что отец был прав относительно Павла, – не о таком муже для дочери мечтали.
Марина и сама, вспоминая отца, иногда думала, что зря не прислушалась. Но папа, как всегда, шел напролом, и это вызывало у нее желание сделать наперекор. Сделала. Себе хуже.
В тот день несколько лекций отменили, и Марина пришла домой раньше. Открыла дверь и обмерла – на их супружеской кровати, которая хорошо была видна из прихожей, занимались любовью. Муж и незнакомка. Павел, прикрывшись покрывалом, бросился к жене. Но Марина уже не слышала слов. Хлопнув дверью, она уходила навсегда. Бежать мешал живот – до родов оставалось всего ничего.
«Скорую» вызвали от матери, к которой пришла в слезах. А назавтра утром родила дочку. К мужу не вернулась, как ни умоляла свекровь. Просил прощения и Павел, но искреннего раскаяния в его глазах не увидела, – в очередной раз стало понятно, что он просто уступил матери, придя к жене и ребенку.
Мама разменяла свою большую квартиру на две двушки с доплатой (деньги на доплату дала сватья), и Марина с дочкой поселились отдельно. Взяла академический отпуск и до года растила ребенка исключительно сама – бабушки были на подхвате.
Больше замуж не вышла, хотя кавалеров было в избытке. Но с мужчиной живет уже много лет – даже переехала в Минск, откуда он родом, обменяв свою квартиру. Мужчина был разведен, маме очень нравится, однако ни регистрировать брак, ни родить ему ребенка Марина не захотела.
Без наследника он не остался – есть сын от первого брака. А что касается регистрации брака, на которой уже перестал настаивать, здесь у Марины свой аргумент. Сожителю его, естественно, не озвучивает, но матери сказала:
- С появлением штампа в паспорте мужчина быстро начинает считать женщину своей собственностью, а без него – дорожит ею и боится потерять.
Возражений матери упорно не слышит. Но смотрит на подросшую дочь, которая в свои 18 встречается с парнем постарше и так же не реагирует на замечания относительно него, грозя уйти из дома, и с грустью думает, что история повторяется...