Нас связала одна случайная встреча. Ошибка, после которой мы расстались навсегда. Мы оба считали себя бесплодными, однако произошло невозможное. Я стала мамой двойни, но не сказала их отцу об этом. Прошло три года, и теперь он - мой босс. Убежденный чайлдфри, помешанный на карьере. А еще... он женат.
*
Я мчусь к Стасу. Врываюсь в его кабинет, забыв о правилах приличия. Без стука или предупреждения. И натыкаюсь на обжигающе-морозный взгляд.
Загорский недоволен моим опозданием?
Ничего, он обязательно смягчится, когда узнает причину. Собираюсь скорее озвучить ее, но Стас вдруг разворачивает ко мне ноутбук.
На экране – наша с двойняшками студийная фотография.
Замираю и не могу сделать вдох. Загорский нашел папку в моем компьютере? Или… я случайно отправила ее китайцам?
Боже, босс убьет меня за такой прокол! Я невольно поставила под угрозу важнейший проект.
Выкручиваться нет смысла. И отступать некуда.
— Помоги нам, Стас, — шепчу умоляюще. — Прости, что вынуждена была лгать тебе. Да, это действительно мои дети, — намеренно не говорю «наши», потому что Загорский не в том состоянии сейчас, чтобы воспринимать правду. — Кое-что случилось, и я не знаю, что мне делать. Поэтому пришла к тебе, Стас.
Быстро рассказываю о вчерашнем происшествии. Путано, сбивчиво, глотая слова вместе с нескончаемыми слезами…
Закончив «исповедь», я будто ударяюсь о бронированную стену. Словно раненая птица, стучусь в стекло, но только делаю себе же больнее.
Меня охватывает острое желание немедленно покинуть кабинет Загорского. Невидимые цепи сплетают мое тело и настойчиво тянут к выходу. Но я сопротивляюсь.
Гордость – слишком большая роскошь для меня сейчас.
— Что тебе нужно от меня? — бесстрастно интересуется Загорский и поднимается с места. — Деньги?
Подходит ближе. Медленно и угрожающе.
***
— Помощь и… — опускаю глаза. — Денег у меня тоже нет, — кусаю губы, пытаясь подавить всхлипы. — Но нет, не безвозмездно. Всего лишь аванс. Мне хватит на первый взнос за квартиру, — шумно выдыхаю. — Я все отработаю! — выпаливаю и осекаюсь, осознавая, что после моего вранья Загорский обязательно уволит меня.
Еще я понимаю, что ему плевать. Плевать и на меня, и на детей – чужих, как он думает. Стас ничем не лучше Глеба. Им обоим я интересна лишь как красивая игрушка. Никому не нужны мои «отягчающие обстоятельства»…
Но все-таки… Это ведь Стас. Тот самый, который три года назад вытащил меня из аварии, позаботился обо мне, ничего не потребовав взамен. Собирался покинуть номер, не тронув меня. И сделал бы это, если бы я не остановила…
Я ведь не могла ошибиться в нем?..
— Нам больше не к кому обратиться, — выдаю последний аргумент.
Загорский скалой возвышается надо мной, вынуждает смотреть на него снизу вверх. Суровый, правильный, несокрушимый, он подавляет волю одним лишь взглядом, черным, испепеляющим.
Но я помню, каким ласковым и трепетным может быть Стас. И от этого разрывается душа.
— Я похож на мецената? — бросает ледяным тоном. — У твоих детей должен быть отец, в конце концов! — говорит так, будто намекает на что-то. Или на кого-то. — Подай на алименты.
Горько усмехаюсь: если бы он знал правду! Все могло было сложиться иначе! Но я не имела права рушить жизненный уклад семьи Загорских…
Однако сейчас… Я решаюсь на отчаянный шаг. Переступаю через гордость, предаю свои же принципы.
Ради детей.
Делаю глубокий вдох, намереваясь сделать то, о чем обязательно пожалею.
Видит бог, я не хотела этого, оттягивала момент истины, как могла.
— Да, — обреченно выдыхаю. — У них есть отец. И это ты! Ты – их родной отец, Стас! — повышаю голос, готовая впасть в истерику, но мужчина жестом прерывает меня.
Тяжело выдыхает. Укладывает палец на мои приоткрытые губы и, не сдержавшись, мягко проводит подушечкой по нижней. Окидывает меня внимательным взглядом, словно прочитать пытается. Влезть в душу и вытряхнуть из нее все.
Могу поклясться, что в глубине его глаз вижу вспышку сочувствия и слабый отголосок нежности. Совсем как тогда, три года назад.
Во мне зарождается надежда. Но от нее не остается и следа, как только до мужчины доходит наконец смысл моих слов.
Черты лица Стаса мгновенно ожесточаются. Он сжимает мой подбородок, но тут же убирает руку, словно запрещая себе касаться меня.
— Ложь, — одним словом размазывает меня, как прилипшую мошку. — Я не могу иметь детей. И ты знала об этом в ту ночь, — стреляет грубыми фразами, словно пулями, разбивая сердце.
— Но… — всхлипываю жалобно и касаюсь пальчиками его крепко сжатого кулака.
Стас делает несколько шагов назад, неумолимо увеличивая расстояние между нами. Борется сам с собой, со своими чувствами. Пытается натянуть маску безразличия и разорвать ту единственную нить, что нас связывает.
Одна ночь против целой пропасти, наполненной нормами морали и предрассудками. Двое ни в чем не повинных детей против недоверия и ненависти.
— Хватит, — произносит Стас ровно, но в его тоне проскальзывают нотки сомнения. — Я – ваш босс, Алиса Игоревна. Соблюдайте субординацию, — переходит на строгий тон. — И не забывайте, что я женат.
В подтверждение своих слов он неосознанно прокручивает кольцо на безымянном пальце, словно напоминает о браке. Не мне, нет. После всего, что между нами было… Напоминает самому себе, чтобы не сорваться. Опять.
Потом резко разворачивается и покидает кабинет. Истинный босс, он никогда не хлопает дверью. Всегда уравновешен и холоден. Но сейчас не выдерживает и закрывает за собой чуть громче, чем обычно. Или я выдумываю? А на самом деле Стас так и остался бизнес-машиной, без эмоций и человечности?
Мне бы хоть каплю его стальной закалки, чтобы спокойно собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Вместо этого я оседаю прямо на пол и содрогаюсь в рыданиях, прикрыв лицо ладонями.
Мне все равно, если войдет кто-то из коллег и увидит меня. Плевать на все и всех. Потому что только что я потеряла самое главное. Свою последнюю надежду.
* На дзене выходят некоторые отрывки из платной части книги
"Двойня для босса. Стерильные чувства". Любовные романы Вероники Лесневской
