Председатель Исполкома
Съезда граждан СССР,
канд. филос. наук
Т.ХАБАРОВА
Выступление на заседании Московского отделения РУСО
Москва, 21 мая 2018г.
УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,
сегодня у нас часто можно слышать и читать броскую фразу: социализм – наше будущее.
И в каком-то смысле это так, поскольку по освобождении от транснациональной империалистической оккупации мы должны будем восстановить разрушенное народное хозяйство; а в более или менее восстановленном виде это окажется не что иное, как социализм.
Но надолго ли возрождённый после Третьей мировой войны социализм,– допустим, что мы его возродим достаточно близко к Конституции СССР 1977 года,– надолго ли он останется нашим будущим и даже настоящим?
Кто-то скажет, может быть: да, останется, если мы сумеем его обновить, устранить имевшиеся в нём недостатки. Но даже при условии устранения недостатков картина не очень-то прояснится.
Почему?
Главный недостаток социализма – это он сам;
то, что он лишь первая фаза коммунистической формации
и что фаза эта была в СССР исторически пройдена.
Потому что главный недостаток социализма – это, если можно так выразиться, он сам.
Это то, что он есть лишь первая фаза коммунистической общественно-экономической формации; причём, классики нас всячески предупреждали, что на этой фазе нельзя застревать.
И второе; это то, что фаза эта нами в СССР (а вместе с нами и в некоторых других государствах социалистического содружества) – фаза эта была исторически, по большому счёту, пройдена. И мало того, что пройдена, но мы на ней ещё и основательно подзастряли.
Вообще этот сюжет подробнейшим образом исследован в моей работе 1981 года "Свободные профсоюзы" и иные события в ПНР в свете марксистской концепции двух фаз коммунистического революционного процесса.[1] По своему жанру это письмо тогдашнему главному редактору журнала "Коммунист" Р.И.Косолапову.
Излишне уточнять, что ни в "Коммунисте" тогдашнем и ни в одном из уже постсоветских якобы-коммунистических изданий статья опубликована не была. Её публиковали в микротиражной прессе наши товарищи в Ростове-на-Дону и в Сарове (Арзамас-16).
Что ж, придётся пересказывать материал, который давно бы уже должен быть не просто известен в комдвижении, но мыслителям нашим не грех было бы его и усвоить.
Статус рядового производителя при социализме:
труд–рабочая сила, находящаяся под всеобъемлющим
социальным "патронажем" государства.
Сталинская экономическая модель – способ сделать госсобственность при социализме подлинно общенародной.
Итак, когда мы говорим об основном производственном отношении какой-либо формации, то, как правило, имеем в виду форму собственности на средства производства. Но ни в коем случае не надо забывать повернуть это отношение под несколько иным углом зрения, где оно выступает как способ соединения со средствами производства непосредственного производителя – трудящегося.
А ведь это очень важное различение. У нас в Конституции (1977 года) сказано: две формы социалистической собственности – государственная и кооперативно-колхозная. В одной средства производства принадлежат государству, в другой – частично или полностью колхозу.
Хорошо, а как там и там соотносится со средствами производства рядовой производитель?
До таких тонкостей советское конституционное право конкретно-исторически не успело ещё развиться. И это, видимо, послужило причиной неутихающих дебатов на ту тему, что,– мол,– государственная собственность у нас, хоть она по Конституции и считалась общенародной, на самом деле никогда таковой не являлась.
А откуда такое неодобрительное мнение в адрес социалистической государственной собственности? Да всё оттуда же: из-за вот этой неопределённости в вопросе о статусе рядового производителя.
Между тем, высказывания классиков наших по данной проблеме дают полную возможность определиться и сформулировать, что социалистическая государственная собственность, если её рассматривать с точки зрения конкретного производителя, это есть
труд – рабочая сила, находящаяся под всеобъемлющим социальным "патронажем" государства, всесторонне гарантированная государством.
Определение это далеко не первый год используется в материалах Большевистской платформы.
В этом году ко Дню памяти В.И.Ленина мы вывели на наш сайт подборку вот таких высказываний В.И.Ленина и Маркса, где всё растолковано про "рабочую силу" при социализме:
и что отношение это объективно унаследовано нами от капиталистического прошлого;
и что труд в рамках этого отношения – не самоцельный, он осуществляется не ради него самого, а ради получения тех жизненных благ, которые за него причитаются;
что,– стало быть,– здесь неизбежно действие закона стоимости и других реликтов "буржуазного права";
и что эта отягощённость наследием эксплуататорского прошлого простирается даже до того, что само Советское государство при социализме можно истолковывать, по В.И.Ленину, как "буржуазное государство без буржуазии".[2]
Вроде, какая уж тут общенародная собственность, раз такие дела; да, государство берёт рабочую силу под свою опеку, но само-то оно, видите, что собой представляет,– буржуазное, разве только "без буржуазии"!
И однако, даже в формате "буржуазного государства без буржуазии" государственная собственность вполне может быть поставлена, почти "без остатка", на службу рядовому, массовому труженику.
Это достигается при задействовании сталинской экономической модели (двухмасштабной системы цен), которую я в подробностях описывать здесь не буду,– учитывая, что в наших наработках это на протяжении буквально десятилетий множество раз излагалось и не так давно издан объёмистый сборник по этой проблематике.[3]
Вкратце, в сталинской модели преодолён принцип доходообразования в народном хозяйстве "по капиталу" (по аналогии с законом средней нормы прибыли в буржуазной экономике) и введено доходообразование ПО ТРУДУ. Это когда стоимость прибавочного продукта (доход) извлекается из экономического процесса пропорционально затратам ЖИВОГО ТРУДА, а не труда овеществлённого ("капитала").
Сталинская модель предоставляет возможность регулярного интенсивного снижения базовых потребительских цен, и через этот канал "оседающая" в розничных ценах стоимость прибавочного продукта "устремляется" прямиком в карманы трудящихся.
Принимая во внимание, что цены потребительского рынка при Сталине снижались ежегодно на 10–15, а то и более процентов, да ещё непрерывно прирастали фонды неоплачиваемого общественного потребления,– согласитесь, что массовый производитель имел очень неплохой "дивиденд" на вкладываемую им в производство рабочую силу.
А ведь критерий, кому принадлежит собственность на средства производства, в конце концов именно этим – и только этим – определяется: кому поступает стоимость прибавочного продукта, "чистый доход". И коль скоро по сталинской модели доход "тёк" в карманы рядовых граждан, народа, то и госсобственность на средства производства в СССР в период действия этой модели была ОБЩЕНАРОДНАЯ, и никакая иная.
Социализм, вооружённый системой
"самоизживания" закона стоимости,–
это есть социализм,
уже начавший "самоперерабатываться"
во вторую фазу коммунистической формации.
Итак, мы разобрались, более или менее, c решающим, фундаментальным "недостатком" социализма – с тем, что труд при нём фигурирует ещё в форме "рабочей силы", а следовательно, в обществе сохраняется целый комплекс, или даже массив товарно-денежных отношений. И отнюдь не все составляющие этого комплекса так уж благоприятствуют социалистическому строительству.
Но мы, однако, тут же видели, что параллельно с возведением самогó социалистического строя, буквально в недрах этого процесса нащупывалось, вырабатывалось и противоядие от этого недостатка: создавалась уникальная система доходообразования (или ценообразования) в народном хозяйстве, при которой, благодаря непрерывному сокращению затрат и цен, сокращался В ЦЕЛОМ ОБЪЁМ МЕНОВОЙ СТОИМОСТИ, циркулирующей в экономике (денежной массы, если хотите).
Т.е., сокращалась сфера действия, сфера присутствия в общественном производстве стоимостных отношений, происходило их естественноисторически предопределённое "самоизживание".
Строго говоря, социализм, вооружённый системой "самоизживания" закона стоимости,– это есть социализм, уже начавший как бы "самоперерабатываться" во вторую фазу коммунистической формации.
Вы скажете,– да что же это так скоро-то, ведь ещё и социализма как такового построить не успели?
А я вам отвечу: не чересчур скоро, а в самый раз. Вспомните наставления – и одновременно предостережения В.И.Ленина, что социалистическое "фабричное равенство", равенство на основе труда как рабочей силы, "никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для дальнейшего движения вперёд".
Причём, это дальнейшее движение вперёд должно развернуться не где-то в туманном грядущем, а "тотчас вслед" за осуществлением "фабричного равенства" хотя бы в самом примитивном его облике.
Дезориентирующий характер теории "развитого социализма".
Диалектика процессирования социализма в том,
что он должен ОДНОВРЕМЕННО
и совершенствоваться как таковой, в рамках "фабричного равенства",–
– и тут же разрабатывать пути преодоления
самих этих фабрично-уравнительных ограничений.
Самую разрушительную роль во всей этой, нами рассматриваемой фабуле сыграла идеологическая фальшивка так называемого "развитого социализма", которая у нас была сочинена во второй половине 1970-х годов и под грифом "концепции всемирноисторического значения" с превеликой помпой внедрялась: была подсунута на подпись Л.И.Брежневу (чем поставлена вне всякой, вне какой-либо критики), пролезла в преамбулу Конституции СССР 1977г., была навязана странам социалистического содружества и т.д.
Дескать, должна наступить некая "длительная полоса" в нашей истории, на протяжении которой социализм будет развиваться "на своей собственной основе", не через отслеживание и разрешение объективно неизбежных внутренних диалектических противоречий, а путём зачистки, так сказать, мелких текущих недостатков.
"На своей собственной основе…"
Да хоть бы подумали сочинители этой антидиалектической фальшивки,– а какая у него, у социализма, "собственная основа"?
Собственная основа у него – это труд–рабочая сила, да, "патронируемая" государством диктатуры пролетариата; но ведь всё равно это труд в такой форме, в какой он (сколько его ни патронируй) должен быть, по Марксу, УНИЧТОЖЕН, естественноисторически переведён в форму "фактического равенства", труда–творчества.
И поэтому, вот именно наряду и параллельно с развитием системы государственного "патронажа", сама жизнь толкает к поиску и разработке механизмов освобождения труда от избыточной "опеки" над ним, механизмов его перехода в труд–творчество.
Поэтому и сталинская экономическая модель,– а это искомый механизм такого рода в сфере решения социально-экономических проблем труда – рабочей силы,– она складывается уже в 30-е годы. И не просто складывается, а запускается в действие и начинает приносить самые весомые плоды.
А вот на политическом фланге мы немного (сперва немного, а затем существенно) запаздываем,– хотя и здесь набросок аналогичного механизма появился вообще в 20-х годах. Это программа всемерного развёртывания самокритики и массовой критики снизу. Впоследствии её было предложено называть сталинской демократической моделью.
Чрезвычайно важно понять эту динамику исторического процессирования социализма: что в нём, с одной стороны, совершенствуется система разнообразных гарантий трудящимся в рамках "фабричного равенства", а с другой – должны предприниматься усилия и создаваться механизмы по преодолению, искоренению самого этого "фабричного равенства", по переходу в некий новый, более высокий круг прав, свобод и обязанностей, и надо сделать всё, чтобы этот подъём на новую ступень произошёл максимально органично и "безразрывно".
Социалистическое общество не может считаться развивающимся НОРМАЛЬНО,
если в нём не запущены механизмы,
нацеленные на его скорейший уход с исторической сцены.
Сталинская демократическая модель – способ преобразовать
"абстрактное политическое государство" в "государство всего народа".
И вот смотрите, какой интересный получается расклад: социализм можно считать "нормально развивающимся", только если в нём наряду с его развитием на "собственной" в кавычках – исторически обречённой, подчёркиваю,– основе запускаются процессы, направленные на его скорейший уход с исторической арены, на его естественное перетекание в высшую фазу нашей общественно-экономической формации.
И к середине XX века нам в СССР удалось реально запустить такой процесс в экономике,– это сталинская двухмасштабная модель, работавшая на увод с исторической сцены закона стоимости.
Но вот аналогичный процесс в надстроечной сфере – сталинская демократическая модель, программа институционирования "массовой критики снизу"– он остался, к сожалению, на уровне проекта.
И на что же был потенциально направлен, что должен был увести с исторической сцены этот проект?
Он должен был способствовать уходу с исторической сцены того, что Маркс называл "абстрактным политическим государством",– государства в его исторически весьма несовершенной представительно-демократической форме, заменить его… Нет, не уничтожением всякой государственности, это застарелая ошибка, с которой давно пора кончать.
Абстрактное политическое государство должно быть заменено,– опять-таки по Марксу,– государством как высшей действительностью личности. Можно называть это системой коммунистического общественного самоуправления, но правильное название будет, всё-таки, общенародное, или всенародное государство.
Этот сюжет разобран в нашем материале к 200-летию со Дня рождения Маркса, материал размещён на сайте cccp-kpss.narod.ru.[4]
В последнее время выяснилось, что в наброске Третьей партийной Программы, который составлялся в конце 1940-х годов, ещё при жизни И.В.Сталина и с его участием, там тоже фигурирует этот термин – всенародное государство. И в самом деле,– классы исчезнут, но народ-то никуда не денется. И народ будет жить уже при непредставительной, непосредственной демократии, или при системе, как В.И.Ленин говорил, "поголовного" участия в управлении.
Но "поголовное" управление, это не означает какой-то стадный сумбур, для его осуществления нужна в высшей степени сложноорганизованная структура, и вот этой-то структурой и станет всенародное государство, "государство всего народа".
Демонтаж сталинской модели в экономике
и отказ от реализации аналогичной модели в надстроечной сфере
привели к нашему поражению в психоинформационной войне.
Если уж восстанавливать социализм,
то восстанавливать его с обеими этими моделями
и со всей сопутствующей инфраструктурой.
А это гораздо больше похоже не на революцию, а на Реставрацию,
на социалистическую освободительную войну.
Судьба обеих упомянутых нами сталинских моделей в послесталинском СССР не сложилась.
Экономическая модель была выведена из строя сначала Хрущёвым, затем окончательно демонтирована Косыгиным – Либерманом. К реализации демократической модели вообще и не приступали.
В результате,– по всему вышесказанному,– социализм развиваться, вот именно, нормально уже не мог. Он ещё порядка двадцати лет пребывал в предкризисном, затем в откровенно кризисном состоянии, и всё это завершилось поражением в психоинформационной войне,– опаснейшими проявлениями которой как раз и выступило снятие с повестки дня двух великих сталинских начинаний.
Социализм не может прогрессивно процессировать, не находясь в состоянии энергичнейшей самопереработки в высшую фазу коммунистической общественно-экономической формации, не располагая инструментами, структурами для такой самопереработки. Вот резюме проделанных нами рассмотрений.
А теперь взглянем на ситуацию с точки зрения предлагаемых выходов из постигшей нас катастрофы.
Идеологема "повторной социалистической революции".
Она о том, что мы выше обозначили как диалектику исторического процессирования социализма, вообще понятия не имеет, никаких сталинских моделей для неё не существует.
Против кого и чего эта революция должна быть направлена, адепты этой идеи тоже ясно себе не представляют. Против капитализма? Но у нас никакого капитализма, в марксистски-научном смысле этого слова, нет. У нас симулякр капитализма, в роли которого подвизается оккупационный режим, сконструированный целиком и полностью американцами, по разным их Хьюстонским и Гарвардским проектам, и с законами эволюционирования общественного устройства в нашей стране абсолютно ничем и никак не связанный.
Страна, как итог поражения в информационно-психологической войне, попала под внешнее управление геополитического противника, и все наши бедствия проистекают именно отсюда – из нахождения под чужеземным управлением, а не оттого, что у нас искусственно нам пристряпанный, не имеющий корней в нашей новейшей истории псевдокапитализм.
Но допустим даже, что фантазийная, реально не осуществимая "вторая социалистическая революция",– допустим, что она удалась.
Что же нас ожидает после её свершения?
Со всей очевидностью,– "переходный период от капитализма к социализму", некий неоНЭП, на протяжении которого в экономике будет царить многоукладность, ещё дополненная разными "народными предприятиями" и прочими формами групповой частной собственности.
Но мы же в кабалу империалистическую угодили не потому, что нам многоукладности нехватало или "народных предприятий". Мы в кабале оказались из-за того, что господствовавшая у нас – и правильно господствовавшая – государственная собственность была насильственно, через вредительские "реформы", лишена "трудового" принципа доходообразования, который в нормально развивающемся социализме должен сопутствовать ей неотрывно. А без него – т.е., без сталинский экономической модели,– даже если мы и придём, после всей возни с неоНЭПом, к приоритету госсобственности, она ведь без сталинской модели всё равно толком работать не будет.
И какой же отсюда вывод?
Вывод отсюда такой, что если восстанавливать социализм, то уже без всяких вопросов по части приоритета в нём государственной собственности на средства производства, это должно восприниматься как аксиома.
Проблема же должна состоять в том, как вкупе с госсобственностью возродить парный к ней,– если речь идёт о нормально развивающемся социализме,– парный к ней принцип формирования и распределения дохода в народном хозяйстве ПО ТРУДУ.
Но тут ведь и Единый народнохозяйственный комплекс надо восстанавливать, поскольку без него двухмасштабная модель не заработает, и Госплан, и Госкомцен, и много ещё чего.
И в сумме всё это вместе взятое гораздо больше будет походить не на революцию, а как мы постоянно подчёркиваем,– скорее на освобождение из-под затянувшейся оккупации транснациональным капиталом нашего Социалистического Отечества, на национально-освободительную войну.
Причём, к этому оккупационному периоду, в каких-то его начальных стадиях, конечно же, нужно причислять не только "перестройку" с её прямыми последствиями, но в значительной мере и хрущёвщину,– ибо откуда же, как не с XX съезда, пошли гонения на сталинские начала и в экономике, и во всей нашей общественной жизни?
А начала сталинские – это и значит марксистско-ленинские, подлинно коммунистические, ибо хрущёвщина лишь заслонялась именем В.И.Ленина, на деле же проводила предательский курс на отсечение Ленина от Сталина, словно бы не понимая (или, наоборот, чересчур хорошо понимая), насколько неотрывно классики наши спаяны между собой.
Суммирую ещё раз, чтобы мне не говорили, что материал слишком сложный, неоправданно "заковыристый". У нас сама ситуация настолько заковыристая, что хуже уже не бывает. Мы проигрываем информационно-интеллектуальную войну, в которой противник стремится нас запутать, а не разъяснить нам свои планы и действия как можно доходчивей. Здесь, если не кочегарить, как следует, мозгами, то войну наверняка вконец проиграем,– хотя у нас имеются все предпосылки к тому, чтобы её выиграть.
Итак,
социалистическое общество практически нежизнеспособно (доказано на фактах) без встроенных в него инструментов параллельной динамической трансформации во вторую, высшую фазу коммунизма.
Эти инструменты, или механизмы,– названные, пока что, сталинскими моделями, экономической и демократической,– были открыты в СССР и даже частично запущены в ход в сталинскую эпоху, а в "эпоху XX съезда" разрушены или преданы забвению.
Восстанавливать социализм без них – совершеннейшая бессмыслица, ибо без них он функционировал в эпоху Брежнева – Андропова, и это закончилось разгромом в войне.
В заключение скажу только, что вернуть и внедрить их в социалистическое устройство – это вовсе не так непостижимо, как кажется на первый взгляд.
С 2001 года – уже 17 лет – существует Проект новой редакции Конституции СССР, вынесенный на обсуждение общественности Съездом граждан СССР второго созыва. Так вот, там обе сталинские модели преспокойно прописаны, без всякого надрыва и переполоха.
Вот эта книга[5] имеется в ЦК КПРФ, в редакции "Экономической и философской газеты", в Ассоциации политэкономов–марксистов у А.А.Ковалёва и т.д. Уже не говоря, что размещена в Интернете.
Но нашим коммунистам, марксистам, политэкономам и прочим 17 лет недосуг прочитать, как в корректном политико-правовом изложении выглядит обновлённый социализм,– о котором все они дружно, наперебой повествуют, но никто из них никакого его вразумительного изображения представить не может. Преуспели только в бессмысленном, дурацком табуировании всего, что исходит от Съезда граждан СССР и в особенности – от этого исчадия ада – Хабаровой.
Что ж, Хабарова в своё время писала и Брежневу, и Суслову, и Андропову, Кириленко, Зимянину и скольким ещё другим, позабытым,– мол, так и так, будет проповедоваться вот такая блажь – останемся без социализма и без СССР. И ведь остались – против фактов не попрёшь.
Так, может, давайте не дожидаться, пока осуществится ещё что-нибудь в этом роде (Гарвардский проект никто ведь не отменял, и он медленно, но неуклонно движется к своему завершению)? Может, возьмёмся всё-таки за ум? Воистину, лучше поздно, чем никогда.
Т.Хабарова
8 мая 2018г.
[1] См. в кн.: Т.Хабарова. Холодна ли вода в Рубиконе. М., 2015. Или: http://cccp-kpss.narod.ru/arhiv/soprobes/PNR-81.HTM.
[2] http://cccp-kpss.narod.ru/2018/2018-01-19-ko-dnyu-pamyati-lenina.htm.
[3] См. Т.Хабарова. Моя война за… социалистическую модификацию стоимости (сталинскую экономическую модель), кн.. 1. М. 2016.
[4] http://cccp-kpss.narod.ru/2018/2018-04-26-k-200-letiu-marxa.htm.
[5] Демонстрируется книга Страна, которую мы не потеряли. Проект новой редакции Конституции СССР. М.– Арзамас-16, 2011.