Старый Эллего́ле готовился к перерождению. Он сидел у очага в своём доме, сшитом из добротных шкур: задняя стена, что защищает от северных колючих ветров - медвежья шкура, добытая им во время похода в Тёмные пещеры; по бокам натянуты коричневые с проплешинами, но тугие шкуры старых олених, они, словно материнские руки, обнимают живущих в доме, согревают и дарят покой. А входная стена, сотканная давным-давно умелыми руками ненаглядной Шолтина́э, пушилась лебединым пухом. «Пусть Согревающий Бог каждое утро беспрепятственно входит в наш дом», - сказала тогда наречённая, и вечной подругой вступила под его кров.
Много Кругов времени прошло с тех пор. И давно уж переродилась Шолтина́э, стала высокой и большеглазой, как ей мечталось. Эллего́ле грустно улыбнулся, вспомнив, сколько слов он сказал напрасно, уверяя любимую в её красоте. Но она, его бесценная подруга - крепкая, сильная, густоволосая, с весёлыми зелёными искрами в раскосых глазах, всё плакала над водой в Дни Причитания, всё корила Создающего Бога, пожалевшего для неё другого тела, другого лица. А когда пришло время, отдала Шолтина́э своё имя самой прекрасной девушке племени.
Эллего́ле протянул руки к огню, потёр, согревая, сухие ладони. Теперь и его время подходит. Многие юноши с трепетом ждут его перерождения! Каждый мечтает получить имя такого прославленного охотника, как Эллего́ле, а вместе с именем и его удачу, его силу и мудрость. Многие уходящие - Эллего́ле знал это! - заранее выбирали для себя нового человека. А некоторые отцы даже задабривали стариков подарками, чтобы те именно их рождённому имя своё передали. К Эллего́ле тоже приходили, да... Старый Маннанта́э приходил, трубку курил и вздыхал: «Эх, Закон Крови зол! А так я бы сам в своего сына переродился». Потом зубастый Пополла́е заявился, большую щуку принёс, долго сидел, и всё говорил что-то, хохотал, огонь распугивал. Эллего́ле прогнал его, и щуку отдал обратно.
А заплаканную Найситае прогонять не стал. У Найситае недавно вечный друг переродился, она горевала. Её Акено́э был добрым охотником, хотела она, чтобы и ею рождённый таким стал. Эллего́ле ей сказал: «Найситае! Ты меня не проси. Не я, моё сердце выбирать будет». После этого к Эллего́ле больше никто с подарками не приходил.
Последний огонь этого дома догорал. Рядом с очагом уже стоял наготове пузатый глиняный горшок, в который Эллего́ле должен будет положить свою искру. Старик прекрасно помнил благословенный день, когда другой Эллего́ле передал в его руки этот горшок, тёплый от внутреннего огня; как он, уже названный, нёс драгоценную ношу в свой ещё юный, сделанный из веток и коры, дом, вытряхивал искру в холодный очаг на тонкие сосновые ветки и с волнением наблюдал - выживет ли искра, вырастет ли из неё пламя, или придётся вернуть ему имя, о котором грезил. И когда очаг его наполнился неугасающим жаром, он вышел из дома гордо, и все увидели - отныне он Эллего́ле!
Огонь в очаге умирал тихо. Теперь Эллего́ле грели только воспоминания о славно прожитой жизни - о тайных танцах с милой Шалтина́э, о тёплой крови побеждённых на охоте зверей, о мыслях и делах, за которые его ни разу не наказал Следящий Бог. Было время, этот славный очаг освещал их с Шалтина́э счастливые лица и согревал их дитя. Пришлось домашнему огню и сушить слёзы безутешной Шалтина́э, когда ею рождённый, не прожив и одного Круга времени, зачах от неведомого недуга. Очаг сжигал их боль и поддерживал радость, он жарил для них сочное мясо и варил сладкие коренья, насыщая тело силой и души светом. Он тоже возродится, этот огонь, и будет петь свои трескучие песни новому Эллего́ле.
Старик наклонился вперёд, вгляделся: да, вот она - искра, мерцает в остывшем очаге, в серой золе. Он протянул руку и бережно взял искру. Горячая! Но Эллего́ле благодарно вытерпел боль и не разжал пальцев, пока не донёс искру до горшка. Закрыв горшок плоским камнем, он встал. Пора.
Лебяжья стена распахнулась, словно сама Шалтина́э позвала его: «Выходи!». Эллего́ле, улыбаясь, вышел из дома, прижал к груди горшок с искрой и направился к Большой Сосне, что дала жизнь его племени. Там его уже ждали - все юноши рода собрались у Большой Сосны.
Кому отдать своё имя? Каждый его достоин, нет у рода дурных сыновей, трудно выбрать. Может, всё-таки, рождённому Найситае? Вот он стоит, расправив могучие плечи, похожий на своего отца - богатыря Акено́э. Сила у него уже есть, не нужно ему имя Эллего́ле.
Тогда этому?.. Чей же это рождённый? Смышлёный взгляд, оберегов на руках больше, чем у остальных... Это сын Тиллута́э, читающий небо. Молод, но мудрость ему даровали сами боги. Зачем такому имя Эллего́ле?
Все достойны, но отдать имя нужно тому, кто в нём больше нуждается, кому оно пользу нести будет, жить поможет.
По земле вдруг поплыли тени. Старик поднял лицо к небу - тени были от птиц, летящих низко, и птицы эти были лебеди. Они кружили, кружили над людьми, плыли по небесному морю величаво. Эллего́ле прищурился, наблюдая за ними, и заметил, как с крыла одной птицы слетело перо. Лебеди полетели вдаль, а перо опустилось на голову юноши, что сидел на траве чуть поодаль от остальных. Эллего́ле вспомнил - этот рождённый не узнал матери, она исчезла в день его появления, не успев передать своё имя. И отец не переродился, забрал его душу дикий кабан. Род помог сироте вырасти, но никогда тот не грелся у домашнего очага...
Эллего́ле оглянулся на свой дом. Да, боги любят Эллего́ле! Они подали знак, и теперь Эллего́ле мог передать не только имя, но и свой очаг, и дом его не будет брошен, и лебяжья стена не высохнет, не порвётся, а будет по-прежнему распахиваться навстречу Согревающему Богу. И искра, - его искра! - вернётся в только что покинутый очаг, а значит, жизнь Эллего́ле не начнётся заново, а продолжится. Да, боги любят его...
Автор: Nadda
Источник: https://litclubbs.ru/articles/28096-ellegole.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: