Столько лет минуло, но эта кепка и ехидная улыбка раскрыли двери воспоминаний.
– Не ожидал, – я даже протянул ему руку. – Ты ж салагой тогда ходил. Мы тебя ещё звали Сёмка, а ты обижался и говорил, что твой позывной Сэм.
Сёмыч закивал и заржал, всё ещё сжимая мне ладонь.
– А как же Рекс? Или… – он осёкся. Наверное, понимая, что собаки живут меньше людей.
– Всё нормально. – Я похлопал его по плечу. – Рекс остался в Припяти. Подстрелили его бандиты из «Воли».
Бармен сжал губы и качнул головой, хотел налить ещё, но Пиранья остановила его взглядом. Проговорила, что выпить ещё будет время, а сейчас необходимо подобрать экипировку и выспаться. Сёмыча словно подменили. Со словами, понял, он кивнул. Вынырнул из-под барной стойки, открывая столешницу. Глянул на посетителей и окликнул одного из «отмычек»:
– Ты платить будешь или нет, щегол?
– Да что у него все то студенты, то щеглы? – сдерживая смех, спросил меня Женька. Я пожал плечами. Слушал оправдания подвыпивших сталкеров и брюзжание Сёмыча.
Разобравшись с молодёжью, хозяин заведения открыл ключом дверь под лестницей и, чертыхнувшись, чуть не перевернул ведро, включая свет. Ничего не меняется в баре Сёмыча, тихо проговорил Кирпич и последовал за барменом.
В небольшом помещении всё оборудовано по лучшим стандартам современной техники. Здесь и компьютеры, множество мониторов, где можно отследить периметр территории бара Сёмыча.
Выбрав снаряжение, оружие, решили выдвигаться ранним утром, а сейчас ужинать и спать. Бармен поглядывал на меня, словно его так и распирало расспросить о минувших днях. Говорить не хотелось, я сосредоточился на завтрашнем дне. Порой мне становилось страшно. Нет, я не боялся испытаний и опасностей Зоны. Изменить снова настоящее или прошлое – вот это пугало. Перед глазами промчалась длинная, но, как оказалось, такая короткая жизнь. В одной из вариаций своего существования я потерял близких. Сейчас на личном фронте всё складывалось хорошо, но последствия изменений в прошлом стали болезненно проявлять себя. Я понимал, что за всё в это жизни мы расплачиваемся сполна. За хорошее и плохое, за всё, что сделали на пути к вечности.
Ужин вкусный, макароны с фаршем и сыром, а ещё солёные помидоры с огурцами. После похода по сырому лесу то, что Зона велела – горячая еда, душ и сон.
Наутро, облачившись в комбезы последней модификации и получив КПК со встроенным детектором аномалий, я, Дина, которую теперь все звали Пираньей, и Женька выдвинулись к станции «Дуга». В голове выстроился чёткий план, словно я не один раз ходил к бункеру группировки «Идеал». Сейчас я решительно отбросил поход именно к военному городку, куда вёл бандитов Вискаря.
– Нам надо попасть в лабораторию «Икс-1», – сказал я товарищам, видя идущего в нашу сторону Кирпича. Он поздоровался и, глядя на Женю, спросил:
– Ну что, студент, я смотрю, позывной к тебе отлично прилип? – Он по-доброму улыбнулся и хлопнул парня по плечу. Глянул на меня. – Если нужна помощь, не стесняйся. Мы идём в зону «Авалон», поэтому будем поблизости.
– Принято, – кивнул я, пожал протянутую Кирпичом руку.
– Да, я тут вот ещё что сказать хотел, – добавил сталкер. – Деревню Проклятых расхерачили под корень, вроде всё путём, но поговаривают о каком-то сектанте. Он то ли мутантом стал, то ли озверел совсем. Короче, пули не берут тварь, двигается стремительно, прям как тень…
– Болтать в Зоне не разучились, – махнул я рукой, – но за заботу спасибо.
«Сектанты-мутанты, – улыбнулся про себя: – Ну, вечно перед рейдом кто-нибудь да расскажет, что детям в Африку ходить гулять опасно, крокодилы там, мол, и гориллы.»
– Вдруг не врут, – качнул головой Кирпич, – вы там… Возвращайтесь, короче, живыми.
– Ещё свидимся, – кивнула ему Пиранья.
Женька, который решительно не хотел зваться студентом, направился первым к воротам. Ограждение, где стоял бар Сёмыча, метра три в высоту, и сверху ещё натянута колючая проволока. Тут безопасно, если бы не периодические всплески Импульса. От электромагнитного выброса спасали каменные стены, а ещё лучше погреба и подземелья территории бармена. Он не просто так заграбастал участок в один гектар.
Шли по тропе, прислушиваясь. Зона наблюдала за нами, приласкала благосклонностью, прекратив моросящий дождь. Дорожка узкая, по бокам колючка. Плотояды в этой местности не росли. Минуем пустошь, выйдем к Чащобе, размышлял я. Вскоре началось представление. Правда, акт первый окончился, так и не завязавшись, когда перед Пираньей выскочила Чертовка. «Заблудилась что ли, падла?» – выругался я, вскидывая винтовку. Профессор среагировала молниеносно, выхватывая нож кукри, перерезала горло твари, и, ударив её в надутый живот с копошащимися колобками, оттолкнула с тропы в кустарник.
Застыла, вглядываясь в поверженного мутанта, бросила взгляд в нашу сторону, прижимая палец к губам. Я смотрел на тварь, что раньше была человеком и походила на беременную женщину. Теперь их звали чертовками, а их, не рождённые дети после смерти матери, выбирались наружу. Уродливые эмбрионы с гипертрофированными головами и ртом, полным острых как бритва зубами. Двигались колобки молниеносно, выпуская густую слизь. Увидел выводок из трёх особей, растерзавших утробу матери и выбирающихся на волю.
Пиранья мотнула головой в сторону выродков, и мы выпустили пули в маленьких монстров. Те ещё, как говорится, не успели опомниться. Поэтому акт первый оказался коротким и, слава Зоне, несколько часов мы шли без приключений.
Серый багульник заполонил тропу, пропитанную болотной жижей. Дорожка змеилась между камней и кочек, превратившись в узкую ленту. Стёжка натоптанная, но я ожидал подвоха. Чутьё не подвело. Краем глаза заметил деревянный мосток, он вёл к покосившейся избе, сложенной из разномастных брёвен. Из-под тины вынырнула голова мозгоправа. На морде плавательные очки, а во рту трубка. «Ну, блин, приспосабливаться твари научились. Водолаз хренов». Тронул за плечо Женьку, шепнул ему:
– На два часа от нас в болоте телекинетик.
– Пиранья, – остановил женщину сталкер, показывая кивком в сторону покосившегося домика. – Мы, кажись, в гости к мозгоправу пришли. Не боись, у меня арт есть. Пока не чухнул мозгоед, – Жека осторожно скинул рюкзак, сунул руку в кармашек и вынул «кристалл разума». – Держимся рядом. Уходим. Обычно помогает.
Мутант поднялся из болота. Стоял по пояс в мутной воде и провожал нас взглядом. Я вспомнил об артефакте «Маугли», без него туго. В то время с монстрами и договориться можно было. Куда же он делся?
– Думаешь, троих защитит? – поинтересовалась Пиранья: – Твой кристалл?
Студент кивнул. Наши лица скрыты за стёклами шлемов, но если не включать режим, защищающий от радиации, мы могли видеть друг друга. На вид комбинезоны оранжевого цвета, но для мутантов они сливались с окружающей средой. Видел ли нас телекинетик или нет, узнаем, если спутанность сознания приведёт к галлюцинациям, чего не хотелось бы, конечно.
Чем дальше продвигались, тем враждебнее становился лес. Мутанты наблюдали, чуяли нас, но отчего-то не нападали.
– Кристалл-то спрячь, – тихо проговорил я, – студент.
– Ну, студент так студент, – кивнул Женя. – А ты, Холод, со своим прозвищем не мёрзнешь?
– Бывает, – улыбнувшись, отозвался я. Голос Пираньи в шлемофоне прозвучал слишком громко. Хорошо, ещё наши переговоры слышны только нам через внутреннюю связь.
– Что-то мне не нравится это затишье.
Пиранья остановилась и настроила распознавание звуков, рекомендуя нам последовать её примеру.
– На мой взгляд, мутанты опасаются чего-то, даже не так, как будто бы чуют более серьёзного врага. Кого-то, умеющего противостоять сталкерам. Уверена, в этом причина их молчаливого наблюдения. На этой территории всего одно нападение Чертовки и сидящий в болоте мозгоправ. Не кажется ли вам это странным?
– Что ты имеешь в виду? – спросил я Пиранью.
– Я пока не знаю, – тихо проговорила сталкер, – это не берсерк, от дыхания которого разбегаются все обитатели Зоны, и это не Импульс. Думается мне, что научники знают о нас.
– Послали за нами нечто ужаснее берсерка? – поинтересовался Студент.
– Зона наблюдает, – ответил я обоим, – она вмешается, я чувствую это. Она всегда была на нашей стороне, вам ли сомневаться. Испытывает на прочность. Прорвёмся. Не в первый раз детишки балуются со спичками. Мне эти места уже знакомы. Я хоть и не сексист, но идти за спиной девочки, которую я спас ценою жизни, пусть и много лет назад, стыдно как-то.
– Нет, тебе не стыдно, Холод, – хохотнула Пиранья. – Кое-кто просто хочет впереди видеть опасность, а не спину женщины.
– А у тебя острые зубки, – ответил я без обиды. – Потому Пираньей назвали?
– Потому, – ответила сталкер, уступая мне тропу. Я знал, что задел её самолюбие, и решил, что Пиранья, выключив «Дину Олеговну», слишком многое на себя взяла. Коснулся её плеча, глядя сквозь стекло шлема в глаза:
– Пойми, я так долго не был здесь, и моя жизнь стоит сейчас слишком мало.
– Слишком много, Холод, если мы здесь из-за тебя, – ответила она, на мой взгляд, слишком уж резко.
– Я это уважаю, – проговорил я без сарказма и двинулся вперёд.
– Прости, – уронила она.
«Вот почему я не понимал присутствие женщин в Зоне. Они хорошие бойцы, отличные поисковики, и стойкость у них порой лучше, чем у нас, мужиков, но вот с эмоциями совладать им сложнее. Уж простите, дамы, но женские всплески могут сыграть на руку врагам. Ну, ничего, Дина, не будь Пираньей со мной, прошу тебя, девочка, я слишком долго живу, чтобы сражаться с теми, кто спасает меня».
Усилив прослушивание периметра, я понимал, что тишина, и правда, слишком опасный союзник. Бросил взгляд на экран КПК, увидев пришедшее сообщение от Кирпича. Показал запись товарищам.
– Странно, что территория «Авалона» разрослась, захватывая новые рубежи, – ответила Пиранья. – Ещё год назад этого не происходило.
– Кирпич написал, – проговорил Студент, – что в Чащобе появилась блуждающая аномалия. Судя по описанию, это то самое «Северное сияние». Кстати, я первый описал её, – в голосе сталкера прозвучала какая-то мальчишеская гордость. – Электро-аномалия. Выглядит красиво, но, как и любая своя сеструха, убийственна.
– Ты дочитал его послание? – спросила Пиранья, и я, согласившись с ней, кивнул. Студент, вспомнив, как впервые увидел «Северное сияние», поддался воспоминаниям.
– Потом в мемуарах писать будешь, – отозвался я. – Кирпич говорит странную вещь, что аномалия не просто убивает всё живое. Иной раз случаются странности. Туда вошёл псевдопёс и просто исчез, будто переместился в пространстве.
– Может, это снова байки моего товарища? – проговорил Студент. – Любит он такие шутки.
– Не думаю, – ответил я.
– Да, Холод прав. – Пиранья показала мне свой коммуникатор. – Если верить данным, то высока вероятность Импульса. Повысилась электромагнитная активность. В этом, возможно, и кроется причина пассивности мутантов. И ещё неприятная новость. Один из сталкеров, находящийся на территории бывшей Проклятой деревни, сообщил о новом виде монстров. Как и рассказывал Кирпич, тварь пули не берут, и уйти от него сложно. Сталкер, с позывным Кот, отписался в системе о том, что с трудом вернулся из Лелёва. Ходили слухи, что мутанта видели в районе Заполья, но тварь поменяла место обитания.
– До Чернобыля-2 около десяти километров от Припяти. Нам идти ещё около суток. Если срежем маршрут, выйдем к «Авалону», – сказал я, показывая пальцем на интерактивную карту КПК. – Те места для меня, что дом родной.
– Да уж, – Студента словно передёрнуло. – Ты в курсе, что электроника там вся дохнет?
– В курсе, но мы теряем время. Если грозит Импульс, и мы останемся без укрытия, всех нас ждёт мучительная трансформация или смерть.
Пиранья ответила, что я прав, но где отыскать укрытие. Устраивать привал в неизвестной зоне, равносильно предложить себя на ужин мутантам.
– Мой дом укрыт «Туманным светом». Я всегда оставлял артефакт на пороге, когда покидал убежище. Как и тогда, – я глянул на Студента. – Судя по карте, к ночи доберёмся до моей берлоги. Переждём до рассвета, а утром выдвинемся прямиком к «Дуге».
– Ты хочешь сказать, твоя хижина ещё там, или решил просто сократить путь? – спросила Пиранья.
Она словно рвалась к опасностям, промелькнула мысль. Неужели риск стал для неё некой азартной игрой? Так бывает со сталкерами, и это плохо, когда адреналин становился своего рода наркотиком. Знал таких бродяг, ходивших в Зону ежедневно не за тем, чтобы отыскать артефакты или покосить побольше мутантов, спасти товарища. Нет, всему этому было место, и даже самые искренние и благородные сталкеры, словно на иглу, подсаживались на поиск приключений и испытаний. На Большой земле они, по сути, оставались никем, а здесь их уважали, ценили, а кто-то боялся. Адреналин дело такое. Это как вредная привычка, вроде и бросить пора, да пока здоровье позволяет, ты уделяешь ей всё своё свободное время с мазохистским удовольствием курильщика. Даже курить захотелось.