После многих лет отказов Эрнан Диас отправил свою никем не востребованную первую рукопись небольшому издателю. Этот роман “In the Distance” («На расстоянии») - переосмысление американского вестерна - стал финалистом Пулитцеровской премии 2018 года. Его второй роман "Trust" («Доверие»), повествующий о богатой паре в Нью-Йорке на рубеже веков, получил Пулитцеровскую премию 2023 года за художественную литературу.
"Какие книги стоят у вас на прикроватном столике?
Я только что закончил книгу Хелен ДеВитт «The English Understand Wool», восхитительную и странную. А рядом со мной сегодня The Sea Trilogy” («Морская трилогия») Рэйчел Карсон, “Terrace Story” («История террасы») Hilary Leichter, “Embrace Fearlessly the Burning World” («Бесстрашное объятие горящего мира») Barry Lopez, “Biography of X” («Биография X») Catherine Lacey, «Дневники» Франца Кафки, сборники рассказов Кэтрин Энн Портер, “All for Nothing” («Все ради ничего») Вальтера Кемповски и "Clothes, Clothes, Clothes. Music, Music, Music. Boys, Boys, Boys" ("Одежда. Музыка. Мальчики") Viv Albertine. Поскольку я постоянно просыпаюсь на час в 2 часа ночи, я также читаю книги на отвратительном электронном устройстве: чередую «Белый бушлат» Мелвилла и “A Dance to the Music of Time” («Танец под музыку времени»)Энтони Поуэлла (книга 3).
Какую последнюю великую книгу вы прочитали?
“Harrow” Джой Уильямс. Ее синтаксическая изобретательность, ее лексические неожиданности, ее беспощадное, но в то же время сострадательное чувство юмора, ее абсолютная серьезность, которая никогда не впадает в дидактичность, ее приверженность (по ее словам) «этой великой холодной стихийной благодати, которая знает нас» делают Уильямс одной из самых важных писателей, пишущих сегодня.
Спустя долгое время я вернулся к своей полностью расчерканной копии трилогии Беккета («Моллой», «Мэлоун умирает», «Безымянный»). Это так невыносимо хорошо, что мне пришлось заказать еще один экземпляр, чтобы я мог прочитать его снова, как будто в первый раз.
Есть ли какие-нибудь классические романы, которые вы впервые прочитали совсем недавно?
Для меня классика — это книга, которая меняет мое определение литературы, расширяет языковой горизонт, взывает к эмоциям, о существовании которых я и не подозревал и подтверждает мое желание читать и писать. Опоздал ли я с некоторыми из этих провидческих книг? Абсолютно. Несколько месяцев назад я впервые прочитал «Бельэтаж» Николсона Бейкера. Меня это буквально стерло в порошок. Этот короткий роман (рассказчик скромно называет его «opusculum»), повествующий о путешествии человека на эскалаторе с первого этажа на мезонин, — одно из самых красивых размышлений, с которыми я когда-либо сталкивался. О том, как мы существуем во времени, как трансцендентность можно найти в обыденном, как мы постепенно становимся суммой наших привычек, как неразрывно переплетаются различие и повторение. Формально, это не похоже ни на один другой роман, который я когда-либо читал. Стилистически он совершенен.
Если говорить о канонической литературе, то недавно я впервые прочитал «Бувар и Пекюше» Флобера. Вполне логично, что этот роман остался незаконченным, поскольку он касается фарсовой формы бесконечности: пара очаровательных дураков пытается овладеть всеми человеческими знаниями. Эти два переписчика — обратная сторона Бартлби: если писец Мелвилла «предпочел бы не делать этого», то писцы Флобера, кажется, говорят: «зарегистрируйте меня!» абсолютно всему - от озеленения до богословия и гимнастики. Они продолжают традиции тех, кто не понимает, где кончается книга и начинается мир, как Дон Кихот и, конечно, Эмма Бовари.
Может ли хорошая книга быть плохо написана? Какие критерии плохой прозы вы можете назвать?
Я не знаю, что такое «великая» книга. Многие книги, которые я люблю, во всех смыслах маленькие. Но я знаю, что литература реализуется только в языке. Я не верю, что может быть великая, но почему-то бессловесная, идея или сильное чувство, витающие над страницей с плохо написанной прозой.
Какая ваша любимая книга, о которой никто не слышал?
11 книг, написанных Хуаном Рудольфо Вилькоком. Его эрудированные, лирические, абсурдные, удивительно не поддающаяся классификации работы не получили должного внимания. Он родился в Аргентине, переехал в Европу в 1950-х годах и написал большую часть своих книг на итальянском языке, преуспев практически во всех мыслимых жанрах. Вилкок умер от сердечного приступа, читая книгу о сердечных приступах. Его произведения остаются почти полностью непереведенными на английский язык.
Кем из современных писателей вы восхищаетесь больше всего?
Флёр Йегги, Джой Уильямс, Энн Карсон, Мэри Рюфле, Дайан Уильямс, Рэйчел Кушнер, Джеральд Мурнейн, Лидия Дэвис, Парул Сехгал, Лорен Грофф, Сэм Липсайт, Ребекка Солнит, Кэти Китамура, Алехандро Самбра, Клэр-Луиз Беннетт, Эми Хемпель, Персиваль Эверетт, Хелен Девитт, Элис Манро, Ханне Эрставик, Дон Делилло, Кэрис Дэвис, Дженни Эрпенбек, Крис Уэр, Йоко Тавада, Дженнифер Иган, Энтони Скотт, Дебора Айзенберг, Пол Йун, Оттесса Мошфег, Майкл Ондатже, Луиза Эрдрич, Колсон Уайтхед, Сигрид Нуньес, Джин Строус, Лорри Мур. Это, конечно, неполный список.
Что вы читали, пока работали над книгой «Trust»?
Писательство для меня начинается с чтения. А поскольку «Trust» - многоголосый роман, мне пришлось довольно много читать. Роман состоит из четырех разных книг, написанных разными вымышленными авторами в разных жанрах и стилях. Для первой части, романа в романе, я читал и перечитывал многих писателей рубежа веков, таких как Эдит Уортон, Констанс Фенимор Вулсон, Вернон Ли, Генри и Элис Джеймс. Вторая часть представляет собой фрагменты исторического документа, написанный голосом «Великого человека». Долгое время я питался едва перевариваемой диетой из мемуаров Эндрю Карнеги, Теодор Рузвельт, Генри Форд и Кэлвин Кулидж. Это лишь некоторые из имен в этом сомнительном меню. Третья книга имеет совершенно другой тон, и было так приятно вернуться к таким вдохновляющим писателям, как Джоан Дидион и Лилиан Росс. Книга завершается личным дневником, который также является своего рода стихотворением в прозе и любовным письмом к модернизму. Пока я писал эту часть, я читал и пересматривал таких авторов, как Джин Рис, Людвиг Витгенштейн, Вирджиния Вулф, Сильвия Таунсенд Уорнер, Дон Пауэлл, Теодор Адорно и Гертруда Стайн. Я также провел много архивной работы, изучая личные документы нескольких реальных женщин, вышедших замуж за американских магнатов, что было особенно мучительно.
Из нон-фикшн была прочитана книга Лиаквата Ахамеда "Повелители финансов. Банкиры, перевернувшие мир", получившая Пулитцеровскую премию. Для меня лучший писатель о деньгах — Джон Кеннет Гэлбрейт. Я также прочитал книгу Роберта Каро «The Power Broker» ("Могущественный брокер") о Роберте Мозесе. Проза Каро настолько совершенна, что забываешь, что находишься в процессе чтения.
Что для вас является утешительным чтением?
Я только что взялся за полку с книгами П.Г.Вудхауса и могу сообщить, что прочитал 29 его книг. О, как я люблю Вудхауса! Вечно удивляет своей повторяемостью, никогда не перестает радовать, всегда защищает нас в своем свежем мире. Парадоксально, что Вудхаус дает мне столько утешения, одновременно заставляя меня чувствовать, насколько моя жизнь подлая и убогая, когда я выбираюсь из его очередного произведения.
Книга когда-нибудь сближала вас с другим человеком или вставала между вами?
Некоторые авторы как пароли к "болталке". Любой, кто любит Дэвида Марксона, например, мгновенно становится другом. Но это работает и в обратную сторону: у меня есть секретный список писателей, чье упоминание на вечеринке заставит меня ускользнуть в противоположную сторону комнаты как можно быстрее и дипломатичнее.
Что самое интересное вы недавно узнали из книги?
«Когда они сошли на берег, животные несли с собой часть моря в своих телах, - наследие, которое они передавали своим детям и которое даже сегодня связывает каждое земное животное с его происхождением в древнем море. Рыбы, амфибии и рептилии, теплокровные птицы и млекопитающие — каждый из нас несет в своих жилах соленый поток, в котором элементы натрия, калия и кальция сочетаются почти в тех же пропорциях, что и в морской воде. Это наше наследство с того дня, когда миллионы лет назад далекий предок, пройдя путь от одноклеточной до многоклеточной стадии, впервые развил систему кровообращения, в которой жидкостью была просто морская вода”. (Рэйчел Карсон, «Море вокруг нас»)
Что вас больше всего волнует в литературном произведении?
Как раскрывается язык.
Какие жанры вам особенно нравится читать?
Я люблю роман как форму. И я особенно люблю романы, которые по мере своего развития пытаются понять, что значит быть романом.
Можете ли вы отделить книгу от ее социального контекста?
Язык социален. Формы и жанры — условности, затвердевшие на протяжении истории. Это означает, что социальные и исторические условия неизбежно окаменевают в любом литературном произведении. Другими словами, я предпочитаю думать имманентно, а не контекстуально.
Какая книга на ваших полках может удивить ваших гостей?
Не знаю, удивит ли кого-то еще, но на днях я сам был потрясен, обнаружив, что каким-то образом собрал довольно солидную коллекцию книг о панк-роке.
Какая самая лучшая книга, которую вы когда-либо получали в подарок?
Через год после моего рождения Хорхе Луис Борхес опубликовал то, что к тому моменту считал полным собранием своих сочинений. У моих родителей была копия этой толстой книги в зеленом переплете. В подростковом возрасте я взял ее в свою комнату. Эта книга изменила мою жизнь. С тех пор эта книга всегда со мной. Мои родители, правда, так и не подарили мне ее. То, что я все еще одалживаю эту книгу, делает ее еще дороже для меня.
Вы организуете литературный ужин. Каких трех писателей, не обязательно здравствующих, вы пригласите?
Я никогда, никогда не устраивал званый ужин. Но давайте попробуем. Я хотел бы пригласить Кафку, но он был далеко не эпикуреец, и я не думаю, что он появится. Я хотел бы назвать Борхеса, но он тоже совершенно не интересовался едой (известно, что он заказывал простой белый рис — «мой обычный» — и стакан молока). Набоков? Он, как Франц и Хорхе, предпочитал мало пить — и как можно прожить этот вечер без вина? Кроме того, Набоков восхищался Борхесом, но Борхес не любил Набокова. Кафку, конечно, любят все. Так может быть, вместо одного из них позвать Беккета? Но я не удивлюсь, если он так и не появится. Джордж Элиот? Я не могу представить никого более устрашающего: ее присутствие, вероятно, вынудило бы меня проигнорировать свою собственную вечеринку. Теперь понятно почему я никогда не принимаю гостей?
Что планируете читать дальше?
Я прочитал все романы Диккенса, кроме "Наш общий друг". Я всегда думаю, что это будет моя следующая книга, но никак не могу заставить себя прочитать ее. Я очень люблю творчество Диккенса и мне приятно осознавать, что меня ждет последний роман.
Вы читаете много классических романов?
Предоставленный самому себе, я обычно погружаюсь в 19-й век и в начало 20-го века. Я люблю сестер Бронте и Джорджа Элиота, самого этически глубокого писателя, которого я знаю. Я выгляжу как какой-то чудак в цилиндре и монокле, которым я не являюсь.
Когда вас впервые погрузились в чтение книг этих авторов?
В Аргентине, когда я был подростком, я открыл для себя Генри Джеймса, а затем вернулся к викторианским романам, французскому реализму и натурализму. Английские переводы этих книг было трудно найти в этой южноамериканской стране. Я мог бы читать их по-испански, но у меня уже завязался роман с английским языком. Вот почему в возрасте чуть за 20 я переехал в Лондон, а затем и в Нью-Йорк.
Что вы читали из современной художественной литературы?
“Dr. No” ("Доктор Нет") - новый роман Персиваля Эверетта, который оказался очень забавным. Невероятный герой — математик, который изучает концепцию "ничего" и хочет использовать ее как оружие.
Вы предпочитаете бумажные или электронные книги?
К сожалению, я так часто бываю в разъездах, что в моей жизни много Kindle: шрифты уродливые, макет страницы уродливый. Я думаю, что электронные книги были разработаны людьми, которые ненавидят книги и не понимают, как читатель ориентируется в тексте, как случайно открывает книгу в любой момент, как делаются заметки. Я маниакальный любитель делать заметки и подчеркивать, но я не хочу платить за перевес своего багажа во время путешествия.
Как бы вы хотели измениться как читатель?
Боже мой, я самый медленный читатель на планете Земля. Когда кто-то читает через мое плечо, это так меня смущает, потому что ему сразу станет ясно, что я очень, очень медлительный. Я не люблю аудиокниги, которые значительно увеличили бы мое потребление литературы.
Тогда как вам удается так много читать?
Я перестал много спать ради чтения.
Телеграм-канал "Интриги книги"