Прибежала Настенька с распущенными волосами, ещё издали крича одно и то же повторяющееся слово:
– Воооойна, вооойна …!!!
– Какая ещё война? – тупо спросил Бобик, - Что за глупость ты говоришь?
– Это не глупость, я как раз из лавки, объявлена Война! Всюду висят объявления. Во всех домах вывешены флаги. Мужчины будут призваны. Это война! Боже! Боже мой! Что теперь будет?!
– С кем война?
– Ну, конечно, с германцами и австрийцами!
– А почему: "конечно"? До сих пор с ними были нормальные отношения!
– Да это же наши первейшие враги!
– Что ты такое говоришь, ты хоть одного германца в глаза видела?
– Нет, и не хочу их видеть, этих чертей и антихристов! Всех их нужно расстрелять, в том числе женщин и детей, весь род нужно извести под корень! – истерически кричала Настя.
– Что они тебе сделали?
– Они на нас напали, этого достаточно! – Бобик прекратил бесполезный разговор. Бобик с бабушкой отправились в Ессентуки.
На всех домах были вывешены бело-сине-красные флаги. Люди стояли на улицах группами и возбужденно обсуждали событие.
На вокзале огромная толпа людей стремилась отправиться домой.
Висело объявление, что все поезда предназначаются для перевозки солдат. Оставлены были только несколько вагонов для перевозки гражданских лиц.
Бабушку захватила общая истерия, она переходила от одной группы к другой. Настеньку послали за билетами, через несколько часов она вернулась ни с чем.
Тогда послали её мужа, потом его должна была сменить Василиса. На следующее утро кучер вернулся и сказал, что люди, стоявшие на ступенях входа в вокзал, не сдвинулись ни на шаг. Обычные поезда для штатских лиц больше не ходят, нужно выжидать.
На вокзале по очереди дежурили Настенька, её муж, кучер и Василиса. Все вещи были упакованы в чемоданы. Началось бездеятельное ожидание. Проходили дни за днями, нужны были вещи и одежда, никто не помнил, что куда паковалось в спешке. Не решались покинуть дом и парк, потому что в любой момент могли принести билеты.
Все были раздражены, услышав чьи-либо шаги все вскакивали и взволнованно спрашивали. Бабушка больше не играла в карты и не раскладывала пасьянсы, а мадам Боннард не вязала чулков. Бобик не мог понять, для кого она вязала такое бесконечное количество чулков.
Так проходили дни и недели.
Бобик каждый день бегал на площадь купить газету. Нужно было прийти рано и не прозевать, так как газеты расхватывались, их на всех не хватало. Бобик читал её на ходу, так как дома было бабушкиной привилегией первой читать газету. Он раньше совсем не интересовался газетными новостями. Теперь они выглядели совсем по-другому. Большие заголовки, обещавшие скорую победу, были иногда напечатаны красным. Было приятно ощущать свой народ смелым и мужественным. Он ничего другого и не ожидал. Бабушка победами не очень воодушевлялась, она предпочла бы, чтобы высокомерие русских несколько уменьшилось, но не отваживалась об этом говорить. Царствовало патриотическое настроение.
Люди, которые к войне не имели никакого отношения, выпячивали грудь и хвастались чужой доблестью. Бабушка молча слушала и не возражала высокопарным болтунам. Бобик понимал, что она думала, что, если Россия выиграет эту войну, её родина Польша будет ещё теснее связана с нею. Исчезнет малейший шанс стать свободным и независимым государством. Бобик стоял перед дилеммой. С одной стороны, у него были предки поляки, с другой стороны, он чувствовал себя совершенно русским, и русские предки, прямым потомком которых он себя ощущал, были для него важнее. В каком-то скрытом закоулке своей души он всё же желал Польше обрести свободу.
Наконец после трёхнедельного ожидания, – уже начали думать, что проживут здесь до конца войны, – пришел кучер и принёс долгожданные билеты. Уехали на следующий день. Бабушка, мадам Боннард и Бобик ехали на ландо к вокзалу. Объёмистый багаж прибыл в другом экипаже. С большим трудом пробрались через толпу на платформу. Люди прощались со своими, отправлявшимися в армию мужчинами, обнимались, плакали и смеялись.
Солдаты щеголяли выправкой и явно гордились, что их призвали. Они успокаивали матерей, жен, невест и детей. Дети, не понимавшие трагичности происходящего, бегали вокруг, играли, кричали, прятались. Бесконечный поезд с товарными вагонами, полными солдат, стоял у платформы. Только два вагона второго класса для штатских было прицеплено к поезду.
Бабушка спросила начальника поезда, где она может получить плацкарты, он рассмеялся и сказал, чтобы побыстрей залезала в вагон, тогда возможно займёт половину места. В каждом отделении сидит по десять человек, а дети располагаются на багажных полках. Кому это не нравится, может ждать конца войны.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я вдова статс-секретаря, я буду жаловаться министру!
– Пожалуйста, жалуйтесь, у меня приказ: поезд только для солдат, вы едете в качестве исключения! – Мадам Боннард захотела успокоить бабушку: "Calmez-vous, Madame, on s arrangera!"
– А это кто такая, немка? Шпионка? Предъяви документы! Я прикажу её тотчас арестовать! – Он достал свисток и засвистел. Прибежал начальник станции. Начальник поезда шептал ему что-то, указывая на француженку. Тот подошел и попросил её предъявить паспорт. Бобик вмешался в разговор:
– Это француженка, она дама нашего высшего общества, она не имеет отношения к войне!
– Помолчи, француженка, или немка, все они теперь шпионы, мы всё выясним!
– Французы являются нашими союзниками, Вы не должны её трогать, будет большой международный скандал!
– Союзники, союзники, не больно то они нам нужны! Мы сами справимся с этими турецкими собаками германцами! – заорал он и велел бабушке и её сопровождающим садиться в поезд. Бабушка хотела погрузить в отделение весь свой багаж. При виде пирамидальной кучи чемоданов начальник поезда схватился за голову. От волнения он не был в состоянии говорить, только показывал на толпу, штурмовавшую вагон. Бабушка одна нуждалась в двух отделениях для своего багажа.
– Помогите мне пожалуйста! – она достала из кармана десять рублей, при её скупости огромную сумму, и протянула начальнику поезда. Он стал отзывчивей, взял бумажку, оглянулся, не видел ли кто, и разрешил взять каждому по одному чемодану. Несколько предметов он возьмёт в своё служебное отделение, остальное придётся оставить. Бобик попросил бабушку наконец занять места в отделении, он пересортирует багаж вместе с кучером.
Остаток увезут в дом, а после войны пришлют в Москву. Когда всё было готово, он попрощался с прислугой и сел в поезд. Бабушка сидела зажатая между людьми всех классов. Рядом с нею испуганная мадам Боннард, которая больше не осмеливалась сказать ни слова. Ей было неловко занимать часть места своей госпожи.
Она всегда соблюдала некоторую определенную дистанцию, а теперь вынуждена сидеть вплотную. Бобику достались рядом с бабушкой всего несколько сантиметров места. По крайней мере они были вместе. Рядом с ними сидела купчиха с мужем, одетые в старорусские купеческие костюмы. Они тоже ехали в Москву. Они жили в Замоскворечье, традиционном купеческом квартале.
Мужчина хотел скрутить папиросу, бабушка посмотрела на него удивленно. Он достал спички. Жена потянула его за рукав и сделала знак глазами оставить своё намерение. Бабушка ей благодарно кивнула. Два студента из политехникума обсуждали статические проблемы, как будто никакой войны не было. Бобику это нравилось. У окна сидела претенциозная дама, которая была несколько расфуфырена. Она была затянута в корсет и ей не хватало воздуха.
Полные груди вздымались и опускались. Бабушка посмотрела на неё оценивающе и сказала: "Распустите шнуровку, вы же задохнётесь, и для чего, это совершенно бессмысленно!" – Дама вздохнула. Ей удалось расстегнуть корсет, она явно почувствовала себя лучше. Рядом с ней сидел пожилой человек в несколько потёртой зеленой шинели и его толстая жена.
В проходе толпились люди, которым места не досталось. Бабушка спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, сколько вообще ехать до Москвы. Чиновник сказал, что обычно двое с половиной суток, а теперь может быть и трое, или ещё больше. Бабушка вздохнула. Поезд наконец тронулся. Большинство перекрестились. Успокаивало сознание, что после трёхнедельного ожидания и неизвестности, они наконец едут домой. Через некоторое время поезд дернулся и остановился. Можно было подумать, что что-то произошло. Сидевшая у окна дама сообщила, что остановились на маленькой станции и в поезд села группа солдат. Их родственники стояли на платформе. Когда поезд пришел в движение они начали кричать и плакать. В ответ из набитых солдатами вагонов послышались веселые воинственные песни. Поезд шел медленно и ещё долго слышались причитания оставшихся женщин и победные песни мужчин. Эти сцены повторялись чуть ли не каждый час.
Бобик удивлялся своей бабушке. Капризная женщина, привыкшая к исполнению всех её желаний, держалась тихо и скромно. Она конечно захватила инициативу и командовала в отделении. Она обсудила планы на ближайшие дни с соседями. Было постановлено, что они ведут совместную жизнь строго организованно. Было бессмысленно всем сразу срываться на станции и заготавливать продукты и кипяток для чая только для себя. Она уговорила одного студента выходить на станциях с большой корзиной и накупать жаренных кур, яблок, груш и другого съестного для всех едущих в отделении. Другой студент с Бобиком должны были обеспечивать кипятком в больших чайниках.
Мадам должна была приготовлять чай и следить за чистотой чашек и прочих столовых приборов. Все были довольны, что нашелся человек, который всё организовал. Первая трапеза, состоявшая из холодных жаренных кур, свежих огурцов, чудесного хлеба с маслом и на десерт краснощёких спелых яблок привела всех в благодушно-восторженное состояние. Купец громко чавкал. Его жена заметила, что это другим пассажирам не нравится и толкнула его в бок. Он понял и стал есть тихо.
Скоро стемнело. Все хотели спать. Каждый расстегнул и расслабил одежду, сколько можно в пределах приличий. Пол ночи спали. Проснулись на очередной станции от жалобных криков. Бабушка увидела, что люди, едущие без места, по-прежнему стоят в проходе. Она разбудила соседей и предложила пустить на своё место поспать этих несчастных на вторую часть ночи, а самим постоять в проходе. Предложение было принято единодушно.
Один из студентов объяснил людям в проходе их предложение, те были очень благодарны, и все поменялись местами. Когда это увидели люди из других отделений, то сделали то же самое. Стояние в проходе было ужасно изнуряющим, но поддерживало и приносило радость чувство, что совершаешь доброе дело.
Утром возникла новая проблема: где и как помыться. Клозеты имели только один умывальник, были всё время заняты и туда стояли очереди. Бабушка организовала чашку средних размеров, куда налили горячей воды. Все намачивали носовые платки или салфетки и протирали лицо, шею и руки. О чистке зубов нечего было и думать, но несмотря на неудобства начали делать это, по очереди высунувшись из окна, потом набирали в рот воды, полоскали и сплёвывали за окно. Но тут запротестовало соседнее отделение: грязные брызги ветер заносил к ним в открытое окно. Было решено зубы просто протирать мокрой салфеткой.
Каким вкусным казался горячий чай, заваренный мадам Боннард, приготовленные бабушкой бутерброды, разложенные на дощечке, и свеже-сваренные в чайнике яйца! Люди учились жить в вынужденной тесноте. Они рассказывали о себе, своих проблемах, судьбе. Бабушка слушала всё с интересом и давала удивительно дельные советы, которые все воспринимали с уважением. Она рассматривала фото родственников и давала характеристики людям, описывая их привычки и характеры, как будто знала их всю жизнь.
Бобик, считавший её глупой и необразованной, открыл, что она обладает огромными способностями и даже жизненной мудростью. Он преисполнился за неё гордостью и гордился тем почитанием, которое ей оказывали попутчики. Так прошли три дня. Когда отмечали на карте станции, ощущали мизерность продвижения. Поезд больше стоял, чем двигался. На каждой стоянке повторялась сцена прощания родственников с солдатами. Бобик тогда ещё не понимал, что для многих это было прощание с жизнью. Как много матерей и жен боялись за своих мужчин, и как менялась их жизнь с их отъездом!
Прошли уже шестнадцать дней и ночей, казавшихся бесконечными, когда вдруг выяснилось, что они подъезжают к Москве. Усталые и грязные они больше не обращали внимание на внешнее. Они были в вынужденной ситуации, которая объединила их в настоящее братство. Прощались с некоторой грустью, благодарили друг друга за помощь и внимание и выражали надежду на новую встречу. Поезд остановился в Москве под сводами вокзала.
Прощались со слезами и поцелуями. Даже бабушка, которая терпеть не могла этого русского обычая, охотно целовалась. Бабушка нашла носильщика и извозчика. Поехали по родным улицам на Арбат. Всё стояло на своих местах. Только три человека, совершившие путешествие сильно изменились.
Вот и Арбатская площадь, и пряничный дом Морозова на углу, построенный в стиле крепости Фридриха II, с мощной башней из крупных плит. Дом выглядел комично, но Бобик его любил за его необычность. Рассказывали: когда Морозов достроил дом, он привёз старую мать, староверующую женщину в своём экипаже, чтобы дом показать. Она пристально посмотрела и спросила: "Что это такое?" – "Тебе нравится?" – "Нет, это ужасный ящик!" – "Но я его построил для себя и для тебя! Что скажешь?" – "Что тут говорить? Я всегда знала, что ты дурак! Теперь это узнает весь мир!" – она не захотела переступать порога дома. Морозов тоже там не жил, но "Трутцбург" занял прочно место на Арбате. Теперь он соответствует многим господским домам, построенным примерно в этом же стиле после пожара Москвы 1812 года.
Наконец они стояли перед бабушкиным дворцом. На крик кучера, останавливающего лошадей, выскочил бабушкин управляющий Никифор, радостно поцеловал бабушке руку и помог слезть с повозки:
– Мы уже устали вас ждать! – Прибежала кухарка Соломона, вытирая о фартук мокрые руки. Горничные вышли и чинно стояли в дверях.
– Мы шестнадцать дней пробыли в аду, Никифор! Без сна, негде помыться, скудная пища, ужасающие крики и плач женщин и воинственные песни солдат. Скорее бы кончилась эта война! Теперь приготовь нам ванну, а потом лёгкую еду, и спать! Я наверно просплю несколько дней! – Они вошли в дом. Как ни удивительно, всё стояло на старых местах. Ничего не изменилось, только их мир сделал скачок.
– Спасибо тебе, бабушка! – сказал Бобик и обнял её.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич
